Страница 39 из 49
— Для чего всего? — Напарник переглянулся со мной. — И потом… Ты же говорил, что крабы этот буксир чуть не утопили…
— Так точно. — Я кивнул в ответ.
— А вот для этого нам много места и нужно. Чтобы не утопили. И всё остальное до питонов тоже надо довезти, пока их там не сожрали, например…
— А один буксир с целым крейсером точно справится? — Я тоже с сомнением оглядел раскрашенную «Питонию», мысленно сравнивая её и русло реки с габаритами плавучего памятника.
— Дык её тут уже таскали взад-назад, когда ремонт делали, например. Недавно совсем. — Пожал плечами Паук. — Тогда четыре буксира тащило, конечно… Но остальные три, тащемта, только мешали. Ну, в смысле, в стороны тянули, чтобы не болтало от берега к берегу. А щас то пофиг — пусть поцарапается — ничё страшного.
— А мосты? — Шутник попытался рассмотреть то место, где Троицкий мост кончался развалинами. — Там, допустим, протиснетесь. Но остальные-то все сведены.
Я припомнил уровень воды под мостом, который мы только что пересекли на Брокмобиле и снова согласно кивнул:
— Точно. Там и буксир-то толком не протиснется. Даже без крабов и миног.
— На Малой Неве — да. — Согласился пацан, указав на север от стрелки Васильевского острова. — Там и по ширине встрянем на повороте. Да и на мель плотно сесть — раз плюнуть, тащемта. А вот по Большой — можно попробовать. Там до выхода из порта — только два моста остаётся.
— Это всё равно что две тысячи, чё там пробовать… — Шутник всмотрелся в указанную сторону — на юг от стрелки. — Там вон тоже крабы, похоже…
— Благовещенский ещё летом снесло к херам, тащемта. Как раз из-за крабов. Они там какой-то кислотой всё весной так засрали, что сталь насквозь проело за весну. — Пацан тоже смотрел в сторону ближайшего к крепости моста. — А Дворцовый ещё держится, его уже позже весь облепили… Но на буксире же ещё и взрывчатка была.
— Так вы его тоже снести хотите? — Сомнение и не думало пропадать с лица напарника. — Тут не пара мешков, тут пара тонн нужна. И то, вряд ли поможет…
— Взрывать там надо не мост. А то, что мешает его развести вручную. — На этих словах паук глянул в мою сторону.
— Вручную⁈ Дворцовый⁈
Парень пожал плечами, продолжая глядеть на меня:
— Это последний мост в Питере, у которого сохранился такой механизм, тащемта…
Технически, конечно, для этого нужно было двое. И Шутник уже должен быть готов крутить лебёдку со стороны Васильевской стрелки, спустившись в соответствующие помещения под мост. А я, со стороны Адмиралтейства, должен был забраться в симметричные каверны и уничтожить то, что наросло на одном из двух противовесов. Расчистка взрывом должна была дать достаточно времени, прежде чем саккулина не сомкнёт пролёты обратно.
Недавняя вылазка местной фауны на стены крепости, к счастью, существенно проредила ряды местных крабов. И ни на самом мосту, ни на лестнице, ведущей в закрытые технические помещения, я не встретил какого-то активного сопротивления. Пара дохлых крабов и пара живых — все взирали в пустоту примерно с одинаковым выражением на бледных опухших мордах. Полностью игнорируя моё появление.
И только когда я открыл последний люк перед спуском на бетонные перекрытия над самой водой, живность пришла в движение. Посветив в открывшийся лаз я увидел десятки недовольных взглядов. Приросшие к живой гирлянде из серо-жёлтых сосудов твари завозились и заворчали, когда луч фонаря ударил в белесые зрачки. А по бетону заёрзали десятки склизких «головастиков», прячась от света по углам или спрыгивая в воду.
— Тихо, тихо, ребята… Свои… — Посветив в разные стороны я так и не дождался каких-либо агрессивных шагов.
Лишь порыв ветра, прогудевший между стальных балок и ферм, принёс уже знакомую жуткую вонь. От которой меня не только замутило. Тут же появились и другие неприятные ощущения…
Ты один из нас…
Поспешно отдалившись от ржавого люка, я глотнул немного свежего воздуха, перегнувшись через перила с подветренной стороны. И дождался, пока головокружение пройдёт вместе с этим призрачным эхом внутри черепной коробки.
Ладно. Рецепт известен. Подыши поглубже, вдохни побольше и действуй быстрее. Тут всё, как на схеме. Спуск по вертикальной лесенке, проход до центра зала, потом направо — сунуть рюкзак с взрывчаткой между балок и тем, что наросло на противовесе — как можно глубже. Вытянуть шнур и поджечь. Потому — сразу обратно, пока крабы не почуяли подвох. И шнура и воздуха к этому времени должно остаться секунд на тридцать…
Может, хоть после этого все остальные снова будут смотреть на меня как на человека. А не на морального урода, виноватого в ужасных смертях их друзей и близких…
Вдох. Выдох. Глубокий вдох… Вперёд.
После торопливого спуска и приземления на мокрый бетон на штаны прыгнул головастик. И я чуть не выругался, когда рефлекторно сбросил его в воду. И второй раз я чуть не ругнулся, когда эта тварь привлекла своим визгом внимание всей остальной гирлянды.
Но белесые глаза лишь равнодушно проследили за его полётом, скользнув по моей замершей фигуре безразличным взглядом. Ладно, пойдём дальше…
Аккуратно перешагивая через пульсирующие сосуды, я добрался до центра помещения секунд за двадцать. И ещё примерно столько же ушло на то, чтобы запихнуть свою ношу в узкое пространство между верхними балками и гигантским бетонным противовесом и вытащить шнур. Рюкзак как раз уместился между двух колыхающихся отростков, протянутых по всей длине тяжёлого груза — от балок до бетона. Взрыв самодельного пороха вряд ли разорвёт их по всей площади. Но хотя бы ослабит. И эти многотонные блоки всё-таки можно будет опустить в воду даже с помощью ручного механизма. А стальные пролёты — поднять достаточно высоко для прохода плавучего мемориала.
Так… Сначала тщательно вытри руку, чтобы зажигалка не намокла. Без воздуха пока терпимо. Всё. Огонёк бежит к сумке — а я к выходу.
Оттолкнув по пути пару плешивых крабов, я снова привлёк внимание живой гирлянды. Ладно, тут уже не до расшаркиваний… Вот и лестница… Прыгаю, хватаюсь и подтягиваюсь к люку…
— Кланг!
…И ржавый пролёт остаётся в моей руке.
А в лёгких уже нет кислорода.
Фонарик высвечивает выход с обломком лестницы примерно в метре над вытянутыми вверх руками.
И у меня всего несколько секунд на принятие решения: остаться здесь с этими ребятами или прыгать в ледяную воду следом за головастиками. К тому, что плещется там во тьме вместе с ними…
Секунда. Начинаю выдыхать, чтобы хоть как-то обмануть организм и не позволить ему сделать рефлекторный вдох.
Вторая. Пробую допрыгнуть. Безрезультатно. Руки лишь скользят по сырому бетону в сантиметрах от края. Кажется, я уже однажды пытался выбраться из подобной ловушки… Неудачно… Ведь тогда тоже остался один…
Третья секунда. Лихорадочно оглядываюсь в поисках хоть какой-нибудь подставки. И замечаю, что искрящий огонёк уже почти забежал по шнуру за край ниши с рюкзаком…
Мы вместе…
Ну уж нет. Лучше Нева, чем я снова стану одним из вас… «Снова»?
Ты один из нас…
— Держись, Рик. — Глубокий баритон перебил этот жуткий шёпот.
Жилистая крепкая ладонь опустилась сверху прямо перед лицом. И в свете фонаря из люка на меня сверкнул один глаз и жуткая улыбка под ним, нарисованная на белой тряпке:
— Ты не один…
Глава 18
Aurora borealis
Закончив с лебёдкой, мы с Шутником быстро выбрались из технических помещений и принялись карабкаться друг за другом вверх, держась за перила. С края разведённых пролётов нужно было успеть перебраться на подплывающие со стороны крепости корабли.
— Это было даже легче, чем я думал. — Оглянувшись, я заметил, что напарник то и дело оглядывается куда-то назад.
— Да тут тоже уже всё разъело, пролёты стали гораздо легче противовесов… Слушай, ты тоже это видишь? — Шутник указал на север.
Я не сразу понял, что он имеет в виду. Силуэт города как обычно темнел на фоне закатного зарева… Хотя… Почему оно с севера?