Страница 23 из 31
«Ничего не случилось, — уговаривала она себя. — Что ты хочешь? Ты в классе второй день, а он вон сколько учится». Но в глубине души она понимала, что дело не в том, что ее пока не замечают в классе. Главное — что Темке и без нее хорошо. Она-то думала, что его в классе дразнят, сторонятся. Что у него нет друзей.
Оказалось — за него стоят горой. Вон, он опаздывал, а его место никто не занял. И ее пытались согнать с него. Потом, правда, выяснилось, что она села на свободное, а не Темкино. И сейчас — подошли, спрашивают, смеются. И он смеется. И не заикается почти совсем. Значит, не волнуется. Ему хорошо.
Так зачем она, Лида, навязывается ему со своей дружбой и помощью? Помощь ему не нужна — он и без нее неплохо обходится. Права была Темкина мама — не надо никому морочить голову. Сгоряча решила пересесть, но потом опомнилась — зачем эти ненужные жесты? Да и некуда пересаживаться. Не идти же назад, за последний стол. И, вздохнув, Лида пошла в очередной кабинет. Следующими уроками были русский и литература. Она бросила рюкзак у парты и подошла к Наташе:
— Ты чего такая грустная?
— То ли я грустная, — процитировала она Штирлица. — У меня зуб ночью разболелся. Под утро перестал, только я спать хочу ужасно. А еще два урока.
— К зубному пойдешь? — посочувствовала Лида. Сама она зубного боялась до дрожи.
— Ни за что, — категорически отказалась Наташа. — Вот если заболит, тогда пойду.
Лида улыбнулась: и тут они похожи.
Прозвенел звонок, все сели, Лида тоже. И тут она обнаружила, что место Артема опять пустует.
«Как это? — растерялась она. — Куда он мог деться?» Огляделась по сторонам — вроде бы все остальные здесь.
Вошла учительница, представилась:
— Меня зовут Колесникова Марина Николаевна. Я буду вести у вас уроки русского языка и литературы.
Класс сдержанно загудел, оценивая нового преподавателя. Учительница оказалась молодой, очень симпатичной, в аккуратном костюме с мини-юбкой.
— Сейчас урок русского языка, — спокойно продолжила она. Неизвестно, какой у нее опыт работы, но выдержки и энергии — точно не занимать.
Шли минуты, а Темка все не появлялся. Наконец Лида не выдержала, наклонилась вперед и, тронув за плечо одну из подружек, шепотом спросила:
— А где Артем? Он что, домой ушел?
— Нет, — обернулась та. — Его к директору вызвали.
— Зачем?!
— Объяснительную писать. Он стекло разбил.
У Лиды все поплыло перед глазами. Темка ее спас, а теперь отдувается за это. Тут она некстати вспомнила, что в той ее школе одного ученика за разбитое стекло исключили. Правда, у него грехов и помимо стекла хватало, оно стало последней каплей, переполнившей чашу терпения учителей, но кто знает, какие порядки в этой школе?
— Марина Николаевна, можно выйти? — подняла руку Лида.
Учительница посмотрела в ее умоляющие глаза и отпустила.
Лида встала и быстро вышла из класса. За спиной зашушукались подружки-хохотушки, но ей было все равно. Она сбежала на первый этаж, повернула к знакомой директорской двери. За столиком секретаря сидела Таня и снова что-то печатала.
— О, — обрадовалась она ей. — Ты свободна?
— Нет, — быстро сказала Лида. — Там кто?
— Там Темка… — начала Таня.
Лида не дослушала, кинулась к двери. Распахнула ее и влетела в кабинет. За столом сидела директриса, а на стуле у стены сидел Артем с виноватым видом.
— Что тебе? — недовольно спросила директриса.
— Валерия Павловна, — выпалила Лида. — Он не виноват. Это меня с лестницы столкнули, а он меня удержал. И сам не удержался. И поэтому стекло разбилось.
— Кто не удержал? Какое стекло?
— В коридоре… — тихо сказала Лида, понимая, что ляпнула что-то не то и не вовремя.
— Ах, стекло, — сообразила директриса. — Ну с этим мы разобрались. Артем претензий к школе в смысле техники безопасности не имеет. У тебя какие-то другие данные?
— Нет, — сгорая от стыда, сказала Лида. Опять она ринулась его спасать, а он в этом, оказывается, совсем не нуждался. Что у нее за характер такой!
— Тогда иди, и в следующий раз…
— В-ва-алерия П-п-павловна, — перебил ее Артем. — В-вы го-оворили, что-обы я ска-ка-азал…
Он остановился, стиснул зубы, — желваки прокатились по щекам, и медленно вдохнул.
— Ну да, — переключилась на него директриса. — Чтобы ты сказал, кто будет тебе помогать налаживать Интернет в школе. Но ты же говорил, что один справишься.
Артем медленно выдохнул и закончил:
— В-вот, Лида м-мне бу-удет по-омогать.
— Ну вот, — обрадовалась Валерия Павловна. — И замечательно. Когда приступаешь?
— М-могу с-се-годня, — сказал Артем. Он выглядел так, словно вкатил в гору огромный воз камней.
— Хорошо. Ключи у завхоза возьмешь. Под мою ответственность. Договорились?
Артем кивнул, оторопевшая Лидочка — тоже. И Валерия Павловна милостиво их отпустила. Они вышли в коридор — Артем немного бледный, а Лида — пунцовая от стыда.
— Изв-вини, — сказал он ей.
— За что? — вскинула она на него глаза. — Это ты извини. Влетела, не разобравшись. А что за история с Интернетом?
— Д-да в шк-коле к-ко-омпьютеров по-олно, и В-валерия хочет к И-интернету по-одключиться. М-меня за-захомутала, а я — т-тебя. Но т-ты мо-ожешь не х-ходить, если не хо-очешь.
Он не сказал — слишком долго пришлось бы говорить, а от разговоров он уставал, — что Валерия Павловна была неплохим директором, но крайне злопамятным человеком. И если бы Лида ушла из кабинета просто так, то это аукнулось бы ей когда-нибудь. А так она становилась главным помощником главного специалиста по Интернету. А это совсем другое дело. Но он не стал ей этого говорить. Зачем?
— Как это не хочу? — удивилась Лида. — Очень хочу. Только я ничего не умею, так что если нужна помощь, то тут я пас.
— Я н-научу, — пообещал Артем. — У нас русский?
— Да.
— Ты и-иди, я п-подойду, — пообещал он и пошел по первому этажу куда-то.
Лида посмотрела ему вслед, пожала плечами, улыбнулась и побежала в класс. «Надо же, Интернет-кафе. Ну что ж, я могу приносить ему булки из столовой. Хоть какая-то от меня польза будет».
Тихонько вошла в класс, уселась и уставилась на доску. Там уже вовсю шел морфологический разбор, над которым страдал Игорь Николаев. Он совершенно откровенно подмигивал классу, требуя подсказки. Народ веселился, поэтому Лидиного появления никто в общем-то не заметил.
Наконец несчастный Игорь с грехом пополам довел разбор до конца и уселся на место довольный, потому что учительница сказала, что двойки в первый день никому не ставит.
— Но во второй раз… — многозначительно подчеркнула она, и класс вздрогнул.
Она как раз искала новую жертву для мучений у доски, когда пришел Артем.
— Где же это ты был? — спросила его молоденькая учительница. — Урок идет уже полчаса.
— Его к директору вызывали, — крикнул кто-то.
— Он что, сам ответить не может? — строго посмотрела учительница на класс. У Артема опять прокатились желваки по скулам. Он медленно начал вдыхать в себя воздух.
— Что ты вздыхаешь? Иди к доске, пиши.
Артем оставил рюкзак у стенки и пошел брать мелок. С довольно сложным предложением он разделался легко. Молча подчеркнул все что нужно, нарисовал стрелки от главных членов предложения к второстепенным, написал вопросы. Положил мел и отряхнул руки.
— Ну что, все правильно, — в голосе учительницы звучало удивление. Она явно не ожидала, что он справится. — Только не надо молчать. Когда отвечаешь, надо объяснять все, что ты делаешь. Понятно?
— Понятно, — снова кто-то крикнул.
— Тише, — нахмурилась учительница. — Садись. Как твоя фамилия?
— Д-д-де-енисов, — выговорил Артем, взял рюкзак и пошел на свое место.
У учительницы, которая уже наклонилась над жур-на-лом, чтобы поставить отметку, вдруг стали пунцовыми щеки. Она на секунду замерла, потом отыскала нужную строчку, поставила туда отметку и выпрямилась:
— Спасибо, Артем, я ставлю пять. Подойдешь после урока с дневником. Итак, следующим…