Рассказы

Бесстрашный пловец

Костя Бобков сидел у себя в комнате за столом и сочинял в первомайский номер отрядной стенгазеты спортивные стихи. Первый куплет был уже написан. И Костя громко прочитал его:

Тут Костя нахмурился. Чемпион школы по плаванию Геня Новиков был его соперником: прошлым летом он обогнал Костю перед самым финишем, и Косте совсем не хотелось хвалить его. Подумав, он решил изменить последнюю строчку. Но его рука с занесенным над бумагой карандашом вдруг остановилась в воздухе, а лицо просияло.

— А ведь еще неизвестно, кто именно готов плыть, — загадочно произнес Костя и, сорвавшись с места, побежал к физоргу Сене, который жил в квартире напротив.

У физорга Костя застал редактора отрядной стенгазеты Олега Буранова и его верного помощника Яшу Перышкина.

— Ребята, — сказал Костя, — в это воскресенье я хочу установить новый рекорд школы в заплыве на сто метров.

— Здорово! — воскликнул редактор стенгазеты Олег. — Такой материал нам очень нужен для праздничного номера газеты.

— Так ведь еще рано купаться, — перебил физорг Сеня. — Вода холодная. И потом как же без тренировок? Рекорд так не ставят.

— Ты что, мой характер не знаешь? — обиделся Костя. — Рывок — и победа!

— Конечно, — поддержал редактор Олег. — Заплыв проведем в торжественной обстановке. Предупредим ребят, назначим судью, от газеты будет фотокорреспондент. А заметку я напишу сам. Озаглавим ее… «Бесстрашный пловец»!

— Почему бесстрашный? — спросил Яша.

— А то как же? Небось ты сейчас в воду не полезешь, а Костя, видишь, сам вызвался… Потому и бесстрашный. В общем договорились.

Воскресенье подошло незаметно. За это время члены совета физкультуры привели в порядок школьную водную станцию, которая находилась на пруду за школой, подремонтировали мостки. В выходной, около двенадцати дня — время, когда должен был начаться заплыв, — у пруда собрались все приглашенные. Костя явился за несколько секунд до заплыва вместе с Яшей Перышкиным. Войдя на мостки, он быстро сбросил школьную форму и, оставшись в трусах, достал из принесенного с собой чемоданчика какой-то сверток.

— Сливочное масло, двести граммов, — пояснил Костя редактору стенгазеты. — Это для растирания. Чтобы меньше было трение в воде. Натри-ка мне, Яша, спину, — попросил он.

— Разве ты будешь плыть на спине? — удивился Яша.

— Я весь натрусь, так нужно.

Яша, не жалея масла, натер Костину спину.

— Хорошо, — сказал Костя и принялся растирать маслом грудь, руки и ноги.

— Фу, теперь тебя хоть на сковородку, — засмеялся Петя Букашкин.

Костя бросил на него уничтожающий взгляд и громко спросил:

— Судья, готов?

— Внимание! — в руках Сени сверкнул секундомер. — Как я крикну три — ныряй. Раз… Два…

— Постой! — остановил Костя. — А где же фотограф?

— Тут я, тут, — услышал он за своей спиной чей-то голос, — ныряй!

— Раз! — снова взмахнул рукой Сеня. — Два… три!

Но Костя не двинулся с места.

— Ребята, я изменю позицию ног, — сказал он, — чтоб сильнее оттолкнуться. — Переставив ноги, Костя свесил одну с мостка и попробовал воду. — Ой! Прямо ледяная… Яша, у нас осталось масло? Надо бы ноги пожирнее смазать.

— Не осталось.

— А ты со спины соскреби, — посоветовал Петя Букашкин.

Костя насупился, а редактор стенгазеты подскочил к Пете и стал оттеснять его с мостков.

— А ну, отойди на берег! Только на нервы всем действуешь своими замечаниями.

Петя попятился, но вдруг неожиданно поскользнулся и полетел в воду.

— Ой… ой… — заголосил он, барахтаясь в воде.

— Чего ты стоишь, прыгай! — затеребил Костю Яша. — Он же плавать не умеет.

— Я… я сей… час… вот я… рывок и… — засуетился Костя.

— Эх, ты… «рывок!» — процедил Яша и бросился в воду. Через минуту он вытащил Петю на берег.

— Айда ко мне сушиться! — сказал он. — Добежишь?

— Добегу… ре… рекорд по… поставлю, — стуча от холода зубами, проговорил Петя.

Все засмеялись и побежали за ними.

— Ребята, а как же я? — заволновался Костя. — Как же мой рекорд?

— Видели мы твой рекорд, — сердито сказал физорг Сеня и тоже побежал за ребятами.

На другой день в школе вывесили новый номер стенгазеты, посвященный Первому мая.

— Фельетон поместили! — ахнул Костя, увидев заголовок «Бесстрашный пловец».

Но Костя ошибся: это был не фельетон, а заметка о Яше Перышкине.

Трудная минута

— Ты почему вернулась? — спросила Мария Семеновна свою дочь Веру, которая совсем недавно ушла в театр и вдруг явилась обратно.

— Спектакль отменили… — сказала Вера первое, что пришло ей в голову, и, почувствовав смущение, поспешно прошла в другую комнату.

«Как не стыдно говорить неправду», — упрекнула она себя.

Переодевшись, Вера взяла с этажерки книжку, полистала ее, но тут же положила обратно.

«Лучше бы я никуда не ходила, — с горечью подумала она и решила: — Что бы ни было, но дружить после этого с Наташей я не могу».

До сегодняшнего дня Наташа Зотова была лучшей Вериной подругой. Девочки учились вместе в седьмом классе. И хотя подружились они не сразу, но дружить стали очень крепко. Они познакомили друг друга со своими родителями, вместе готовили уроки, ходили вдвоем на каток, в библиотеку, в театр.

«Иголка с ниткой», — так в шутку прозвали их в классе товарищи. И подруги даже немного гордились этим прозвищем.

На вечере, посвященном окончанию учебного года, Наташа, увидев Веру, торжественно сказала:

— Поздравляю тебя с переходом в восьмой класс. В субботу отмени все дела. Идем в Большой театр. Я взяла билеты на «Садко».

— На «Садко»! — обрадовалась Вера и, закружив Наташу, пропела: — «Не счесть алмазов в каменных пещерах…»

В субботу она пришла к Наташе часа за два до начала оперы.

— Вот я и готова!

— Как хорошо, что ты пришла пораньше, я уже хотела бежать к тебе, — здороваясь, сказала Наташа и нерешительно спросила: — Тебе очень хочется идти в театр?

— Кому в театр не хочется? — засмеялась Вера.

— Видишь ли, — продолжала Наташа, — вчера к моей тете приехали родственники из Кировской области, и всего на один день. Они ни разу не были в Большом театре, и неизвестно, когда снова приедут, так что…

— Так что, — догадавшись, перебила ее Вера, — отдай им наши билеты. Мы в другой раз сходим.

Наташа поблагодарила подругу, взяла билеты и отправилась к тете. Вере сразу стало нечего делать. Она прошлась по улице, читая расклеенные на щитах театральные афиши, и подумала:

«Что, если съездить к театру и узнать, когда пойдет «Садко» в следующий раз? Может быть, до отъезда в лагерь мы еще сумеем послушать эту оперу».

К театру Вера приехала перед самым началом спектакля. Она окинула взглядом пеструю толпу у театрального подъезда и вдруг поспешно отбежала в сторону, спрятавшись за колонной. К театру, оживленно болтая, шла Наташа вместе с их одноклассником Володей Найденовым. Володя был одет в свой праздничный темно-синий костюм (в нем он и на вечере в школе был), а Наташа хотя и была в том же светленьком платье, в каком Вера застала ее утром, но в руках держала новую, очень красивую китайскую сумочку.

Продолжая разговаривать, они скрылись в ярко освещенном вестибюле.