Возвращение домой

Думая об этом, постепенно я все ниже и ниже клонила голову, в итоге, перестав сопротивляться, соорудила из палантина импровизированную подушку и легла. Стоило закрыть глаза, как я тут же провалилась в сон.

Глава 3

Шел восьмой день моих поисков, и, кажется, уже пошла вторая сотня километров, намотанных по этим мерзким беспроглядным лесам. Цип, мой маленький магический прислужник, шатался где-то неподалеку, и с его помощью, чувствуя его состояние, я мог просматривать гораздо большее пространство. Уже множество раз за последние годы я бродил по этим местам, в одиночку или со своими ищейками, и мог вполне неплохо ориентироваться среди разрух Лироса.

Сейчас я что-то чуял, моя интуиция и мой дар никогда меня не обманывали прежде. Я ощутил это еще в Даргхаре — непреодолимое влечение обрести какую-то вещь. И Эта вещь манила меня, тянула невидимой нитью сюда в леса Лироса. Что я мог здесь найти, даже и не подозревал. Уж не дикое ли это желание поймать очередного забитого и загнанного в ловушку местного жителя, которые словно крысы прятались по своим неизведанным норам? Возможно. Крупного улова в моих руках не было уже очень и очень давно. Попадались лишь преимущественно бесполезные полукровки, не обладающие необходимыми для даргхарцев качествами.

Где-то наверху над кромкой мирцелл шел дождь, но деревья настолько густо поросли в этой местности, что вода напрямую никак не попадала на землю, а стекала и падала с многочисленной листвы. Природа Лироса пыталась максимально защитить своих чудом сохранившихся обитателей, поэтому затрудняла продвижение по этим лабиринтам для таких как я и оставляла небольшие пути и лазейки для трусов и шайки повстанцев. В этом вечном сумраке даже непонятно было, утро сейчас или наступил вечер.

Внезапно я почувствовал, как нить, манящая меня уже столько дней, максимально натянулась. Сердце пропустило сбивчатый удар. Вот оно! Напрягся всем телом, пытаясь уловить какой-либо шум или посторонний запах. Цип замер где-то неподалеку, считывая мои ощущения и тоже улавливая определенные сигналы.

Максимально бесшумно шел на внутренний зов, прислужник улетел чуть дальше, проверяя для меня обстановку. Мирры, местные существа, когда-то служившие лиросам и являвшиеся собой подобием практически бестелесных духов леса, начали выглядывать из своих укрытий и мешаться под ногами. Они беспокойно мерцали вокруг, словно светлячки, пытались сбить с толку, но теперь я еще больше был уверен, что на верном пути. Даже мирцеллы, полумертвые, полузасохшие, потерявшие все источники жизни, и то пытались меня остановить, замедляя шаг, путаясь под ногами и цепляясь за полы накидки.

Моя цель передвигалась, меняла положение, пыталась ускользнуть, но я продолжал упорно идти по следу. Для ищейки практически невозможно потерять свою добычу, а для меня — это и вовсе нереально. Наконец, Цип заметил источник, радостно призывая меня к себе. Охота подходила к своему завершению! Пустил прислужника вперед подготовить жертву. Я уже мог уловить бешенное сердцебиение, считывал дикий страх, путающий сознание. Сладкое чувство удовольствия растекалось по моим венам. В том, что именно сюда к этому лиросу вело меня мое предчувствие, я даже не сомневался. Как глупо, как же глупо он попался мне. Цип уже начал свое дело, еще мгновение, и я сам приму участие в этом пиршестве.

Вышел на развалины бывшего амфитеатра и увидел его — практически полностью скованный и поглощенный мраком луч света. Лирос, женщина, опаляла все вокруг своим сиянием. Медленно надвигался на нее, чувствовал, что опасности нет. Но как же она оказалась здесь одна? Наверняка, где-то рядом должен находиться ее защитник, просто не может не быть. Тогда бы я точно вышиб его дух прямо на ее глазах.

Бесстрашные глупые мирры кружили вокруг, разбивались о Ципа, летели на меня — все без толку. Смял всех разом, надоели! И вот я вплотную подошел к ней. Лирос — в этом не было сомнения, но слишком странно пахнет. Я ненавидел их запах, этот паршивый приторный душок коры мирцеллы. А ее аромат был другим: свежий и легкий как морской ветер, терпкий и запоминающийся как горькие плоды арды, дурманящий как цветок тирина. И все же, все равно ощущалась эта сладость лиросов, но ей она шла, сливалась в общем необычном звучании. Что же касается внешности, то уж тут она была самая эталонная: большие небесно-голубые глаза, персиковая кожа, белокурые с необычным серебристым отливом локоны, яркие идеальные черты лица, чувственные губы, застывшие сейчас в немом ужасе.

Она рассматривала меня также, как и я ее, только в глазах читался дикий страх. Скинул с ее головы какую-то диковинную шапку, притянул за волосы к себе. В нос еще сильнее ударил этот непонятный аромат. Кто же она? Оттянул одежду и оголил шею: неизменная особенность лиросов — их древние руны, тянущиеся тонкой полоской вдоль шеи от уха до плеча, и рассказывающие историю их рода. Но ее кожа была чиста. Невозможно!

— Имя?! — сжал тонкую шею, требуя ответа. Впервые был в полном замешательстве, не понимал, кто она такая. Вероятно, высокородная лирийка. Таких во взрослом возрасте я просто не встречал, они были все уничтожены задолго до того, как я стал ищейкой. Но если она из древних, то, где же ее магия? Где ее защитники, оберегающие столь ценную особу?

«Ева» — неужели это и вправду ее имя? Такое необычное, не припомню, чтобы лиросы называли так своих дочерей. Сжал ее горло еще сильнее, мне нужно, чтобы она сама сказала, принадлежит ли этому проклятому народу или нет. Молчит, задыхается, Цип удерживает ее тело, а я лишаю возможности вздохнуть. Разжал пальцы и отогнал тьму. Незнакомка свалилась под ноги, кашляла и тяжело дышала. Похоже, разговором я ничего не добьюсь — опустил руку и сжал пальцами ее светлую головку. Крик боли и отчаяния пронзил окрестности — люблю этот звук, он лелеет мою даргхарскую душу. Поток несвязных образов, совершенно непонятных. Пытался выудить что-то значимое, но все было таким чужим для меня. Это точно не Лирос, это даже не наш мир, откуда она вообще свалилась в этот лес? Слишком сложно сейчас что-либо узнать: моя магия в этих краях весьма слаба, еще и долгие поиски изрядно потрепали мое физическое состояние. Возможно, если попробую позже, то смогу выяснить что-то получше.

Отпустил девчонку, и она, корчась от перенесенной боли, сжималась в комок на земле, закрываясь от меня руками. Первые попытки изъять воспоминания всегда слишком болезненные, и чем сильнее сопротивляться, тем ужаснее будут ощущения. Но долго тут находиться и ждать, пока она очнется, я не стал. Приказал Ципу тащить ее следом, нам нужно скорее уйти отсюда. Развалины этого амфитеатра вызывали во мне приступы определенной слабости, видимо, здесь все еще теплились остатки древней магии.

Время неумолимо близилось к ночи, нужно было срочно останавливаться на отдых, девчонка еле тащилась по зарослям, Цип уже изрядно нервничал, если, вообще, такое слово можно применить к сгустку темной магии. Мирцеллы разбушевались, удерживали лирийку всеми возможными способами, даже изрядно нанося ей вред. Чем скорее выйдем из этого леса, тем проще будет использовать мою силу для перемещения. Так торопился, что ушел сильно вперед, когда услышал жалобный стон и мольбы позади. Пришлось вернуться.

Прислужник яростно клубился над своей пленницей, заставлял подняться и продолжить путь, и был явно недоволен, что меня этим побеспокоили. Девушка практически лежала на земле, закрывалась от меня, хотя я все равно одной лишь рукой мог легко переломить ее тело. Плачет и умоляет отпустить — глупая лирийка. Разве ее народ еще не в курсе, что всех пленников Даргхара ждет свобода только в одном единственном случае — через смерть. Цип возился с ней слишком нежно, мысленно отдал ему приказ не церемониться. Прислужник заклубился и сжал свои черные цепи сильнее. Сначала я услышал сдавленный девичий крик, а потом безмолвный визг магической дымки. Прислужник в страхе отлетел в сторону — впервые видел что-то подобное!