Возвращение домой

Мы бродили по Тенебрису несколько часов подряд, абсолютно не замечая времени. Поразительно, насколько прекрасным был этот город. Многие вещи были привычны моему миру, но вот магия придавала всему неописуемый вид. Мирцеллы днем сияли золотистым, а не серебряным отливом. Цветы и зелень заполонили каждый двор и каждый дом, спускаясь по окнам, извиваясь по дорожкам. Журчала вода в фонтанчиках, пели птицы, слышался хоть и редкий, но смех детей. Старшие лиросы периодически встречались нам по дороге, останавливались, приветствовали. Но я понимала, что все они были разочарованы мной. Они не ожидали, что единственная оставшаяся представительница императорской семьи просто на просто оставит их. Впрочем, даже несмотря на то, что я ощущала на себе обвинительные взгляды, мое мнение насчет моего возвращения домой было непоколебимо — если Источник отправил меня на Землю двадцать пять лет назад, значит, это была его воля, и я предпочту ей следовать.

Солнце начало клониться к закату, и мы вернулись домой. Я успела даже сильно проголодаться, а Сория уже умудрилась приготовить для всех нас совершенно новые лакомства. Поужинав все вместе, мы обсудили еще несколько моментов, касаемо предстоящего похода до пещеры, помогли убрать со стола, и разошлись по своим комнатам. Быстренько приняв душ и переодевшись в предоставленную Тэсой ночную сорочку, я буквально повалилась на кровать.

День сегодня был супер насыщенный на события: еще недавно утром я противостояла самым могущественным лиросам этого мира, а уже сейчас обдумывала план своего скорого возвращения домой. Хотя, понятие «скорого» вызывало сомнения. Путь до пещеры будет проходить целую неделю, не меньше. И это ожидание меня неимоверно злило и расстраивало. Уткнувшись лицом в подушку, я не могла сдержать приступ нескончаемого рыдания. Почему все это происходит со мной? Потеряв в детстве одну семью, я теперь боюсь, что навсегда расстанусь с другой. Еще совсем недавно я была самой счастливой на свете, самой любимой и желанной. А сейчас половина этого мира ненавидят меня за мой выбор и хотят использовать во благо своего народа, а вторая половина — также ненавидит меня, пытается поймать, и возможно даже убить.

Я убивалась и плакала до тех пор, пока не почувствовала легкое шуршание и потрескивание у себя за спиной. Обернувшись, увидела Бруно. Он беспокойно кружил надо мной, призывая повернуться к нему. Я вытянула вперед руки, и легкое облачко укутало меня в своих объятиях. Продолжала плакать, стиснув магическую дымку, словно перьевую подушку. Мне нужно было выплеснуть все свои слезы и скопившиеся эмоции, пока я осталась, наконец-то, одна, а не окруженная толпой лиросов. И Бруно безмолвно подставлял свои пушистые бочка, утешая тихим мурлыкающим потрескиванием. Вдруг вспомнилось, как далеко в детстве у нас был кот — огромный плюшевый кот, который составлял треть моего собственного веса и из-за своего пушистого меха был равным мне по ширине. И я также любила прижиматься к этому теплому шерстяному облачку, а он обожал мурлыкать часами в моих объятиях и всегда спал исключительно рядом со мной на подушке. И когда мне часто снились кошмары из моей забытой прошлой жизни в этом мире, посреди ночи кот всегда первым реагировал на мой плач и прыгал на грудь, давая выплакаться в свои плюшевые бока.

От этих теплых и родных воспоминаний мне стало еще грустнее. Я посильнее сжала Бруно и не отпускала его ровно до тех пор, пока без сил не провалилась в сон. Сон, в котором, наконец-то, увидела родителей и Юру. Это были несвязные отрывочные кадры из моей жизни. Тогда, когда я была безумно счастлива и думала, что это будет длиться всегда. Правда, радужные моменты все-таки чередовались с несколькими неприятными событиями. Картинка сменилась на обстановку медицинского кабинета. Мы были здесь вдвоем с мужем — пришли обследоваться. Прошло три года после нашего замужества, и мы занимались планированием беременности. Проблема была в том, что несмотря на идеальные результаты всех анализов и наш полностью здоровый образ жизни, зачать ребенка никак не получалось. Много слез было пролито тогда в этой клинике, но мы с Юрой были еще очень молоды, поэтому взяли себя в руки, решив, что не будем торопить этот момент. А в тайне от мужа я почему-то винила во всем именно себя. Почему-то мне казалось, что проблема именно во мне.

Затем снова мне снились мамины объятия, строгое, но любимое папино лицо и нежные прикосновения мужа. Так хотелось вернуться к ним, к своим любимым людям. И очень страшно было даже представить, что они сейчас чувствуют, как переживают и не находят себе места. Только бы дать им знать, что со мной все хорошо: что я жива и здорова. Но я надеюсь, что вскоре все-таки смогу вернуться к ним. Хочу этого больше всего на свете.

Проснулась я очень поздно, намного позже, чем могла себе представить. Солнце уже приближалось к середине небосклона, из окна второго этажа, которое выходило на уличные дорожки, было видно оживший город, а с первого этажа доносились негромкие постукивания посуды и запах свежей выпечки. Поскорее умылась, накинула свою одежду и спустилась по лестнице. Первой я встретила Сорию на кухне. Милая пожилая женщина копошилась за приготовлением очередных кулинарных изысков, а на небольшом столике уже дымились ароматные булочки, посыпанные сахарной пудрой.

— Добрый день! Простите, что так поздно встала и совершенно не помогла вам с завтраком.

— Дитя, я обожаю готовить и никого не подпускаю в свои владения, — женщина лукаво улыбнулась мне и жестом пригласила сесть за стол, — к тому же, я хоть и старая, но знаю, что у тебя была беспокойная ночка.

— Вы слышали? — я удивленно посмотрела на нее, а потом так неудобно стало, что я рыдала на весь дом, хотя мне казалось, что старалась плакать тихонечко в подушку.

— Не слышала — чувствовала. Связь лиросов с тобой очень сильна, хоть ты этого и не осознаешь пока. А уж если наследница находится в соседней комнате…

— Не понимаю… — я действительно не понимала, как она могла ощущать мои переживания. — Что за связь между мной и лиросами?

— Как же, дитя… В тебе заключена такая сильная Искра, что все мы лишь мотыльки, летящие к ней — ни противиться, ни избежать этой связи нам не под силу.

— Вы говорите загадками, Сория… — я отпила душистый отвар и откусила кусочек нежнейшей булочки.

— Если бы ты осталась хоть ненадолго с нами, ты бы многому научилась, но…

— Я не могу, — отвела свой взгляд в окно, стараясь не реагировать на печальные нотки в голосе женщины.

— Знаю, дитя. Я же чувствовала твои переживания… — Сория принялась дальше хлопотать с обедом, уже не намереваясь продолжать общение дальше.

— Вот ты где! — в комнату зашел Урс, одарил меня грустной улыбкой, и мне почему-то показалось, что он также как и его бабушка прекрасно слышал мои ночные переживания. — Готова к новому дню?

— А у нас на сегодня план мероприятий? — в принципе, на данный момент я являюсь всего лишь обузой для ребят и Сории, поэтому никаких планов на свое времяпрепровождение не строила.

— Да, нам нужно сходить кое-куда. Возможно, это пробудит в тебе Искру. В нашем долгом пути это будет уж точно полезный навык.

Это уже что-то новенькое: если я наследница императорской семьи, да еще и избранная, способная спасти этот народ, то должна же я, честное слово, обладать хоть толикой магии. Да и хотелось бы иметь хоть какое-то оружие и защиту, способную противостоять таким типам, как тот ищейка или, к примеру, тому же Фидо. Вспомнив блондина, снова поежилась. До чего же противоречивые чувства он во мне вызывал: за этой внешней холодностью я частенько замечала слишком навязчивые, слишком двусмысленные взгляды, и мне они до безумия не нравились. Как и его прикосновения. Будто бы я на физическом уровне избегала этого мужчину. И если блондин меня неимоверно раздражал, то откровенность даргхарца меня приводила в ужас и оцепенение. Его руки, блуждающие по моему телу, его губы на моей коже, и горячее дыхание на висках. Легко представить, что он мог сделать, если я окажусь снова в его плену.