Полюбить Рождество

— А ты как думаешь? — отвечает она теми же словами, да не теми.

— Ты плагиаторша. — выдыхаю и срываюсь на хохот.

— Правда? — нахмурилась Аня. — Ну, и ладно. Никит, я люблю тебя и хочу, чтобы мы были вместе.

Анна Смирнова.

— Что…– потрясенно выдохнул он. — Что изменилось?

— Я поняла, что тоже боялась быть не той, которую ты заслуживаешь. — откровенно отвечаю. — Боялась остаться с разбитым сердцем.

— Знаешь, что я думаю? — выдыхает Никита серьёзно. — Нам пора прекратить заниматься глупостями и просто признать, что мы заслуживаем друг друга. — заявляет со смехом.

— Согласна, — улыбаюсь в ответ.

— Анчоус, я никогда не причиню тебе боли, — произносит он уже без тени улыбки.

— Знаю. — я нервно поправляю волосы на макушке, примятые шлемом и признаюсь: — Просто я не смогу в одночасье избавиться от всех своих страхов и неуверенности. Мне нужно время. Но я не хочу, чтобы они помешали нам быть вместе, если ты, конечно, не передумал. Особенно после того, как мой дорогой братец напомнил мне, что после твоего отъезда я бросилась в объятия первого же парня, который проявил ко мне интерес, показывая, как сильно я убегала от своих чувств к тебе.

— Я… — замолкает и мне сразу становится неловко, но он тут же добавляет. — Я бы не додумался до такого.

— Я тоже, — рассмеялась я. — Диме пришлось открыть мне глаза. И надо сказать, он не был в восторге от этого.

— Могу себе представить. — улыбается Никита, закатывая глаза.

— Мне было проще не жить, — чуть тише продолжаю свои откровения. — То есть тогда я могла избежать повторных страданий или ничего не делать с разрухой, царившей внутри меня. — С громко бьющимся сердцем я подхожу вплотную к Никите. — Но если ты проявишь терпение, пока я буду приводить себя в норму, на этот раз как следует…

Никита не дал мне договорить, жадно завладев моими губами. Вздрагиваем. Кровь с бешеной скоростью бьётся по венам. Ощущение, словно меня сносит и закручивает в каком-то свирепом водовороте, настолько реалистично, что я едва удерживаюсь на ногах.

— Я никогда не переживала ничего подобного, — прошептала я, оторвавшись от парня и, переводя дыхание.

— Я тоже, — тихо отвечает Никита и крепко прижимает меня к себе. — Я тоже, моя хорошая. — шепчет его низкий голос, заставляя надрываться струны в моей душе. — Как же я скучал по тебе, Анчоус.

Никита гладит мою спину своей большой ладонью и покрывает поцелуями макушку. Я провожу руками по его спине и прижимаю ладони к месту между лопаток, притягивая его к себе. Он нужен мне. Чёрт… Он нужен мне больше, чем я думала.

— Наверное, мой брат не в восторге, что ему приходится быть свидетелем этой сцены. — шепчу я, прижимаясь щекой к его груди.

— Они смотрят на нас? — заглядывая мне в глаза, спрашивает Никита, мило улыбаясь.

— Все до единого, — ответила я, посмотрев за его спину, где за стеклянными дверьми стояла вся семейка. — Может, устроим им настоящее шоу?

— С раздеванием? — подмигивает мне, глотая тихий смешок.

— С фейерверком, извращенец…

Только проговорила, и за окном раздался первый залп фейерверка. Не мы одни отмечаем этот праздник.

— Со Старым Новым годом, малышка, — мило улыбаясь, смотрит сверху вниз Никита.

— Со Старым Новым счастьем, — шепчу в ответ.

— Не такой я уж и старый. — проговаривает Никита и его нежные губы накрывают мои.

Я поддаюсь порыву и позволяю себе обмякнуть в этой ласке.

Эпилог

Прошло два года. Снова наступило Рождество.

Никита Демьянов

— Послушай, ты мой должник. — строго говорю коту. — Я спас тебе жизнь. Это самое меньшее, что ты можешь сделать.

Лаки уставился на меня, всем своим видом показывая, как ему не нравится то, что с ним проделывали.

Я поправил бантик на шее кота и поблагодарил наглую морду за то, что он не оказывал сопротивления. Потом осторожно поставил Лаки на кухонную столешницу.

В этом году мы с Аней принимали гостей у нас дома. Отец приезжал со своей новой подружкой, с которой, по его словам, «не собирался торопить события». К нам также присоединились родители Ани, Лиля с Димоном и своим маленьким ангелочком.

Я весь день наблюдал за Аней, за тем, как она смеялась, шутила, дразнила своего брата и играла со своей племянницей. Она очень изменилась за эти два года, и от той боли, которую она носила в себе, не осталось и следа.

Я и сам стал другим человеком рядом с ней. Я больше не опасался, что мне причинят боль, и не избегал воспоминаний о матери. А значит, пришло время сделать следующий шаг в наших отношения с Аней.

Я услышал, как пиликнул домофон, и мысленно поблагодарил отца за присланное сообщение, предупредив, что Аня вышла из его дома. Мы договорились выманить её из дома, чтобы я мог приготовиться.

— Я, конечно, люблю твоего отца, — раздался её голос из прихожей. — Но ему нужно определиться, что действительно важно в этой жизни. Особенно на Рождество.

Она появилась в проеме кухни, и я улыбнулся ей, краем глаза заметив, что Лаки спрыгнул со столешницы, и обнюхивает пол в поисках чего-нибудь съедобного.

— Он пригласил меня к себе, чтобы подарить мне коробку конфет. Конфет! Он мог бы привезти их с собой. — Аня посмотрела на меня и свела брови. — А ты чем занимаешься?

— Я приготовил напитки, попкорн и десерт. — подошёл к ней и мягко подтолкнул её в гостиную, подальше от кота. — Я подумал, что, может быть, тебе захочется провести тихий вечерок после довольно насыщенного дня.

— Заманчивая идея. — улыбнулась она.

Но Аня не присела, когда дошла до дивана. Она повернулась и встала, подперев бока руками.

— Ты ведёшь себя как-то странно.

— Нет. — бросил я, возвращаясь на кухню и, закрывая доступ коту в гостиную. — Выпьешь чего-нибудь? — спросил я её.

— Никит, ты, правда, ведешь себя странно. — ответила она, проходя на кухню вслед за мной. — Либо ты скажешь мне, что происходит, либо я снова включу плей-лист с новогодними песнями.

— Пожалуйста, не надо. — взмолился я.

Решив, что для того, чтобы всё прошло идеально, нужны трое — я, она и этот чертов кот, — я вздохнул.

— Ладно. Но я надеялся, что всё получится по-другому. Мы с тобой будем смотреть кино. Ты вздохнёшь и скажешь, как я помог тебе снова полюбить Рождество, а потом в комнату вбежит твой лохматый зверь…

— Кое-что из этого может произойти. — хитро улыбнулась Аня. — Но я не понимаю…

Она не договорила, так как я взял на руки кота, и она потрясённо посмотрела на бантик, повязанный вокруг шеи животного.

— Надо же, какой он нарядный. — Как я и ожидал, Аня подошла ко мне и забрала своего кота. — Как ты умудрился заставить его усидеть на месте?

— Я попросил очень красиво. Сказал, что, если он послушается, я официально его усыновлю.

— Усыновишь?

Аня запнулась, когда я встал на одно колено, и на её глазах заблестели слёзы. Верная себе, она сдержалась, чтобы не расплакаться, и ещё крепче прижала к себе кота. Когда Лаки начал вырываться, она собралась поставить его на пол и тут… заметила кольцо.

— Никита, — ахнула Аня. И мне показалось, что я не слышал в жизни ничего более прекрасного. Я забрал у неё Лаки, отвязал кольцо и, почесав кота за ухом, отпустил его.

Тот немедленно умчался и спрятался под столом, абсолютно не впечатленный тем, что происходило у него на глазах.

— Аня, ты знаешь, как сильно…

— Никит, — повторила она, но на этот раз в её голосе послышалось нетерпение. — Я люблю тебя и уверена, что ты собирался сказать что-то красивое. Но не мог бы ты сказать это позже? Есть только одна вещь, которую я хочу слышать прямо сейчас.

Когда я расплылся в улыбке, Аня покачала головой, а потом забрала у меня кольцо и надела себе на палец.

— Не важно. Можешь даже не говорить. Да. Я выйду за тебя.

Смеясь, я поднялся, и она тут же набросилась на меня с поцелуями. Потом оторвавшись от моих губ, Аня лучезарно улыбнулась.