Страница 37 из 91
Всё. Не могу больше здесь находиться.
Я порывисто встала, надела туфли и зашагала к лестнице. Поднявшись в нашу с подругой комнату, принялась быстро собирать вещи. Единственное, что меня задерживало здесь — возможность поговорить с Филом. Но переживания по поводу случившегося между нами с Яном явно перевешивали.
Я закрыла глаза и дотронулась кончиками пальцев до губ. Казалось, ими я всё ещё чувствую прикосновения Яна. Эти ощущения настолько живо напомнили о себе, что под ребрами сдавило спазмом. Глупое, глупое моё сердце! Стряхнув с себя наваждение, я покидала вещи в сумку, оделась и решительно направилась к выходу. Жанне я позвоню в дороге — объяснять прямо сейчас, почему мне срочно понадобилось домой, выше моих сил.
Я вышла на улицу и окунулась во влажный, ещё слегка морозный, но уже пахнущий весной, воздух. Пока шла к машине, старалась дышать глубоко, чтобы вернуть утраченное душевное равновесие. Снег, состоящий из блестящих рассыпчатых крупинок, хрустел под ногами. Где-то в отдалении слышались голоса и смех, и я поспешила — не хотелось с кем-нибудь столкнуться. Закинула вещи в багажник и замерла: Ян опять вырос передо мной как из-под земли.
— Далеко ли собралась? — холодно поинтересовался он.
— Тебя это не касается.
— Тебе нельзя в таком состоянии за руль, — заявил он, а я оторопело на него воззрилась. В каком, блин, таком состоянии? — Ты ведь пила спиртное, — пояснил для непонятливых оборотень.
Какая забота! Алкоголь, конечно, до конца ещё не выветрился из моего организма, но чувствовала я себя отлично.
— У меня нормальное состояние, а выпила я только пару бокалов шампанского, и было это несколько часов назад. Со мной всё в порядке. Мне нужно домой.
— Я сам тебя отвезу.
Невероятно! Этого ещё не хватало.
— Можно подумать, ты ничего не пил, — резонно возразила я.
— Нет. Я вообще не пью. На меня алкоголь не действует. Так что не вижу смысла.
Ну, надо же, какой положительный. Высшее существо, ещё и не пьёт.
— Всё равно не нужно меня никуда везти. Это совершенно лишнее, — я постаралась придать голосу как можно больше твёрдости, но он всё равно предательски дрогнул.
— Майя, я чувствую вину в том, что ты собираешься уехать. И если с тобой что-то случится… Останься, пожалуйста, тебя я больше не побеспокою ни своими признаниями, ни, тем более… и пальцем не коснусь… Ничем, в общем, тебя беспокоить не стану, — он криво улыбнулся, отстранённо глядя мимо меня.
От этих слов у меня в груди что-то тоскливо сжалось, а к горлу подступил ком. Я опустила глаза и стала рассматривать свои руки.
Он больше не прикоснется ко мне.
Сейчас же прекрати думать об этом!
— И даже заговаривать с тобой не буду, если тебе это неприятно, — добавил он, решив, что для меня вышеперечисленного не достаточно.
А я всё не спешила ему отвечать.
— Май, вот ты где! — раздалось вдруг за нашими спинами. Счастливая и румяная от лёгкого вечернего морозца Жанна подбежала обняла меня, прежде чем я успела развернуться. — А мы с Филом тебя обыскались. Ты что здесь делаешь?
— Да я забыла кое-что в машине, сейчас вернусь, — вымученно улыбнулась я.
Краем глаза я посмотрела на Яна — он с безучастным выражением на лице крутил в руках ключи от машины.
— Бросай всё и давай к нам на горку! Штаны лыжные только надень, — распорядилась Жанна и зачем-то подмигнула Яну. Он изобразил на лице улыбку.
Довольная собой Жанка весело ускакала.
— Так ты остаёшься? — Ян снова смотрел на меня.
— Только потому, что не хочу объясняться с Жанной, — я нервно теребила в руках перчатку.
Ах, да.
— Мне нужно поговорить с Филом, — подняла глаза я на Яна. — Но только, чтобы Жанна не знала об этом.
Раз уж я остаюсь, надо покончить с этим.
— Хорошо, я передам ему, — кивнул он.
— Буду признательна, — кивнула я, развернулась и зашагала в сторону дома.
И только когда поднялась к себе, сообразила, что все мои вещи теперь благополучно ждут отправления в багажнике машины. Ну что за день такой! Я устало легла на кровать.
Так. У Жанны же есть стратегический запас барахла! От этой мысли я даже села. Который раз убеждаюсь, что этот её бзик, оказывается полезным. Если мы с подругой когда-нибудь окажемся на необитаемом острове, то без труда сможем продержаться не меньше месяца благодаря её запасам, пока спасатели не прилетят за нами. А если остров окажется обитаемым — организовать прочные торговые связи с аборигенами. В багаже подруги я отыскала её спортивные трикотажные штаны с футболкой, которые вполне сойдут за пижаму.
Некоторое время спустя, я решила спуститься за книгой, которую оставила на диване после ссоры с Яном. Никого по дороге не встретив, я уже поднималась обратно в комнату, как вдруг услышала доносящиеся из прихожей звуки шагов и голосов, — в дом зашли Ян и Филипп. Я замерла на середине лестницы и осторожно села на ступеньку. Любопытство — страшный грех, а я — неисправимая грешница.
— Ну и что, ты поговорил с ней? — это голос Фила.
— Поговорил.
— Ну и?
— Отшила.
Это они обо мне?
— Странно, Жанна сказала, что ты ей нравишься…
Вот подлюка! Больше ей вообще ничего не скажу. Предательница.
— Видимо, не настолько, как мне хотелось бы. По-моему, я её обидел опять…
— М-да… Да что ты ей наговорил-то?
— Лучше не спрашивай. В общем, чувствую себя паршиво, — голос Яна прозвучал устало и разочаровано, что ли. Неужели он этим, правда, расстроен? Ничего, переживет.
— Поостынет, извинишься. Зацепила она тебя знатно, раз так стараешься…
— Филипп хватит, я и так… — он осекся. — Ты слышишь?
Что он там услышал? Я ведь сижу, дышу через раз, как мышь под веником!
— Ага, золотой ключик, — фыркнул Фил после небольшой паузы.
— Не смешно, — раздражённо отозвался Ян.
Что за бред? Какой ещё ключик?
Они замолчали.
— Кстати, Майя просила передать, что хочет поговорить с тобой без Жанны. Сейчас подходящий момент, — через некоторое время более громко, как будто специально для меня, произнес Ян.
Я запаниковала: не хватало, чтобы они застали меня подслушивающей. Что же делать? Первое, что пришло в голову — сделать вид, что только что здесь оказалась: я подскочила на месте и, спускаясь по лестнице, двинулась им на встречу. Филипп, помедлив, остановился внизу, а Ян, проходя мимо меня, укоризненно шепнул:
— Как нехорошо подслушивать!
— Я вовсе не… — начала было оправдываться я и вспыхнула. А он, не останавливаясь, прошёл мимо, — …подслушивала.
Чудно! Они прекрасно знали о моем близком присутствии и решили, что шпионю. Сегодня я побила мировой рекорд по количеству покраснений в сутки. И ещё, наверное, по интенсивности цвета. Да и наплевать. С полыхающими щеками я спустилась вниз и подошла к Филу.
— О чём ты хотела поговорить?
— О Жанне. Насколько серьёзны твои намерения по отношению к ней.
— Мои намерения более чем серьёзны.
— Хорошо. Когда ты собираешься ей сообщить, кто ты есть?
Всё это время Филипп смотрел мне в глаза, а после вопроса отвернулся к окну и устало потер ладонью лоб. Мне даже захотелось посочувствовать ему — такой у него был удручённый вид.
— Она ведь ничего не знает о волках, насколько я понял? Судя по тому, что я неожиданно оказался каратистом. Хотя и знает кто ты, — глухо произнес он и снова повернулся ко мне.
— Да, она знает об одарённых, а о вас — нет. К слову ни разу не пришлось. Читать лекции на тему разнообразия видов я не собиралась: сам понимаешь, у нас это не приветствуется. Теперь, когда всё зашло намного дальше милого знакомства, Жанна должна знать, с кем у неё так бурно развиваются отношения.
Он кивнул.
— Без понятия, как сказать ей. Я согласен с тобой — Жанна должна знать, — он сделал паузу. — Понимаешь, я люблю её. И боюсь, что признание всё испортит, — Фил снова замолчал, а потом вдруг с надеждой посмотрел на меня.
— Ну нет, меня не втягивай! — протестующе замахала руками я. — Мы и так уже поссорились из-за тебя. Она опять решит, что я её отговариваю. Или не поверит. Ты сам должен признаться. В случае чего, наглядно продемонстрируешь, так сказать. И чем раньше ты это сделаешь, тем лучше.