Страница 10 из 52
За этими хлопотами в госпиталь попала только после обеда. Картина обнадеживает, двадцать человек отобрали в выздоравливающие, двенадцать мужчин и восемь женщин. Женщин заболевших вообще меньше и болеют легче. Проверила, чернявый красавчик оказался в их рядах. Надо присмотреть, что бы не сбежал. Мне еще выяснить надо, кто таков. И если шпион, то чей! Если же преступник, то что натворил. Может, ему холера за наказание сойдет, а то как-то неправильно – с того света вытянули, и потом в тюрьму! Жалко. Тут мой «начальник барака» Тони с предложением подбежал.
- Ваше сиятельство, дозвольте попросить, вон, на тех, кого в госпиталь переводим, рубашки почти чистые, жалко жечь, так мы рубашек не напасемся. У меня мама прачка, говорит, что их прокипятить можно, просто в воде, без щелока. И ткань целее останется, и заразу убьем. Котел вон, свободный есть. И еще помывочную можно организовать, здесь есть мойка для лошадей. А то на улице мыть уже холодно!
Ишь, как народная инициатива заработала. Мысли правильные рождаются! Одобрила, сходила посмотреть. Действительно, мойка. Пол камнем выложен, плитняком, с уклоном, в углу дыра, там, видимо, яма для стоков. Вымыли все пока щелоком, когда карболки много станет, будем карболкой после каждой партии мыть. Молодцы. Первыми вымыли тех кто в выздоравливающие переведен. И приказала, всех, кого в барак привозят тоже мыть здесь, только после них мыть щелоком два раза и обдавать пол кипятком. Выхожу, а у входа в барак скандал. Здоровый детина, в хорошей, дорогой одежде, пытается внутрь пройти, его с трудом удерживают страж у двери и два тощих мальчишки, только после выздоровления.
Увидели меня и кричат:
- Ваше сиятельство! Вот, господин хочет внутрь попасть, говорит, друга ищет! Расстались, говорит, ненадолго, а он исчез. Боится, что заболел, и его сюда, в барак, вместе с безродными свезли! Что делать?
Верзила обернулся, и на меня уставился. Минуты две смотрел, потом неуверенно так ко мне шагнул и каким-то странным голосом спросил: – Нионелла? Это ты? Неужели не узнаешь?
Тут вернулась Летти, она новое питье привозила. Увидела верзилу и руками всплеснула:
- Господин Густав?? Господи, вас не узнать! Столько лет дома не были, вот барышня вас и не признала!
Густав? Это что, брат мой родной объявился? Надо как-то реагировать, а я стою, как соляной столп и не знаю, как! Наконец, отмерла.
- Густав? Господи, не узнала! Братик! – Ресницами хлоп-хлоп, наморгала слезы, и так робко к нему подошла.
Верзила сгреб меня в охапку, закружил.
- Сестра, выжила!
Всхлипывая, тихо так говорю. – Папа и мама и Лео умерли, а вот я выжила. Пойдем в дом, расскажешь о себе, поговорим!
- Подожди, Нелль, давай одну проблему решим. Молодой человек правильно сказал, товарищ у меня пропал. Оставил на два дня, в академию ездил за дипломом, возвращаюсь – нет. А у нас мор. Подумал, может, заболел, свалился под кустом, и помирает без помощи. Думал, собак охотничьих взять, может, по следу найдут! А потом узнал, что больных сюда свозят, решил, может, сначала здесь посмотрю, чем зря по лесам бегать. А меня не пускают.
- Когда твой друг пропал?
-Меня три дня не было, да почти день сюда добирался, вот в этом интервале.
- Утешить тебя не могу. Тони, сколько человек за это время умерло?
- За четыре дня 55 человек, 20 в госпиталь переведены, 44 здесь сейчас лежат.
- Как видишь, брат грустная статистика. Ну, давай, посмотришь. Только сапоги запасные есть?
- Зачем?
- После посещения барака я тебя домой в тех же сапогах не пущу. Заразу разносить.
Тони обиделся.
- Барышня, так у нас же все чисто, следим, и, если капнули на пол, то сразу щелоком поливаем и солому меняем! Как вы велели.
- Тогда я сапоги на туфли переодену, а потом обратно. Сапоги нужнее, а туфли должны быть в моей комнате, размер у меня не поменялся.
Так и сделали. Провела я «братца» по бараку. Он так внимательно всех мужиков осмотрел, головой покачал.
- Нет, его здесь нет! А почему у вас все топчаны с дырками? Досок не хватило? Неудобно же лежать.
Тут уж Тони ответил: – Наоборот, удобно. При болезни из человека так течет, как из ведра с дыркой. Не успевает на горшок иногда сесть. Переодевать приходится, перестилать. А течет та самая зараза, от которой здоровые заражаются. А потом силы кончаются, и уже не встать. Сам знаю, в собственных испражнениях лежал, матушка перестилать не успевала! А у нас все в дырку. Под дыркой, ведро. Наполнилось – вылили, больного помыли и все, чистый. А если рвота, то вон, у каждого кадушка. Повернул голову и рыгай. Ежели совсем сил нет, то мы поможем! Это все Ее Сиятельство придумала! Теперь и в домах так делать для больных стали.
- Молодец Тони! – похвалила я. – А теперь, Густав, руки мыть.
- Я же ничего не трогал!
- Правила едины. Вошел в барак, после руки мыть! И после сортира, и как с улицы пришел, такие у нас правила. Переодевай свои туфли. Их здесь оставишь, как и я, и пошли руки мыть сходим еще в барак для выздоравливающих, в госпиталь.
Повела на бывший склад.
- Здесь у нас те, кто выздоравливает. Если есть родственники, так мы по домам отпускаем, три-четыре дня полежат, начнут есть нормально и домой. А у большинства родни нет, вот и откармливаем, пока на ноги не встанут. Тут уже такой заразы нет, так что обувь можно не менять.
Зашли, народу пока мало. Одеяла и халаты уже раздали. Попросила парня, побойчее, встать, показать халат. Нормально. Брат осмотрел пациентов, головой покачал. И пошел к выходу. Даже улыбнулся. Странно. Тут Летти вернулась, уже не на двуколке, нормальную коляску взяла. Поехали домой, в замок.
Знакомые темные глаза на бледном, исхудавшем лице Густав увидел сразу, как вошел. Чуть не заорал от радости. Остановил жест Вера. Он прижал два пальца к губам. На их языке жестов это означало: Молчи. Послушался. Интересно, что встревожило Оливера? Вроде, кроме мора в графстве неприятностей нет. Королевских ищеек, тоже. Ну ничего, разберемся. Главное, жив. Надо слазить в пещеру, принести его вещи. А то лежит, как все остальные, в страшном халате. Стоп! Может и хорошо, что как все остальные. Пусть лежит, отъедается! Значит, все-таки напился не кипяченой воды и подцепил заразу. Надо сестру слушать, что она говорит, и все делать, что бы не заразиться. И как-то выбрать время, что бы с ним переговорить, чего он боится. Придумать предлог посетить этот «госпиталь». Ладно, придумает. А сейчас надо отдохнуть. Оливер в безопасности, Завтра он возьмет собак, проедется до пещеры, возьмет вещи, и объявит, что никого не нашел. Видимо, приятель, испугался мора, ушел через пещеру обратно, в свободный мир. Так что искать он его не будет, нельзя сейчас сестру одну бросать, ей поддержка нужна. А он, Густав, маг, причем маг разноплановый. Он и боевой маг, и лечебное дело освоил, стоп! Лечебное дело! Он же может лечить, и диагностику провести. Значит, надо предложить сестре завтра провести диагностику всех выздоравливающих. Под предлогом сосредоточения попрошу больных разместить подальше друг от друга, так он и выяснит, что, или кто Вера беспокоит. А сейчас ванна, ужин, и неспешный разговор с сестрой.
Удивило, что на просьбу сделать ванну слуги как-то замялись. Нелли в ответна его вопрос засмеялась и пояснила, что все моются кипяченой водой. Так что если набирать ванну, то никаких котлов в кухне не хватит. Поэтому она предлагает намылится, беря воду из тазика, а потом слуга обольет его водой из лейки, что бы смыть мыло. А сырой водой мыться нельзя, как и просто горячей, не кипевшей. В ней могут быть паразиты, вызывающие мор. Тут Густав понял, как заразился Вер. Он, видимо, не до конца вскипятил воду. Прогрел и посчитал, что достаточно. Вымылся, сели ужинать. Густава поразила скудность блюд. Нелли пояснила, что у Марьяны сейчас слишком много хлопот по кипячению воды, кормлению и поению больных. И помощников мало. Выздоровевших только через две недели можно на кухню возвращать, да и слабосильные они. А она сама на диете и разносолы ей нельзя.