Страница 46 из 49
— Когда мы встретимся в мире Смерти, мы вспомним эти дни, — ответила девочка.
Младший мальчик подошёл и обнял Варвару. Она обвила его руками, чувствуя хрупкое тепло, биение маленького сердца, полного отвергнутой любви. По щекам потекли слёзы, но она не могла их стереть, боялась пошевелиться, чтобы не только спугнуть... Старшие дети переглянулись и заключили Варвару в объятья слева и справа. Девочка вытерла щёки Варвары рукавом и поцеловала её в щёку.
— Мы думали, — прошептала она в ухо девушки, — нет, не мы... Я. Я думала, нет любви. А теперь вижу — есть.
Девочка впервые улыбнулась.
— Смертная, вернись ко мне, — приказал Кау.
Варваре пришлось отпустить детей и повернуться обратно. Сирин, ужасное создание, исчезла, и не было больше весов и пера. На пальцах существа трепетала душа.
— Третье условие, — сказал Кау. — Я боюсь испортить это удивительное развлечение, видит вечность! Но если создатель законов будет нарушать их, какой тогда в них смысл?
Он поднялся на ноги и поманил Варвару. Она тоже встала. Она едва доставала существу до груди. Кау протянул свободную руку к темноте, и оттуда полетели сияющие шары.
— ...девять, десять, одиннадцать!
Души сбились в кучу, и Варвара с ужасом поняла, что сейчас будет.
— Я знаю ваши сказки, — без тени улыбки сказал Кау и выпустил душу Кощея к другим. — Варвара-краса, узнаешь своего суженого — отпущу вас обоих с миром.
Он пальцем прочертил в воздухе окружность, и души хороводом окружили существо и девушку, подёргиваясь и вращаясь вокруг своих осей.
— А если не узнаю? — прошептала девушка, заворожённо глядя на дюжину одинаковых огоньков.
Кау холодно улыбнулся:
— Ты отвергла моё щедрое предложение уйти домой. Здесь ты мне не нужна... Из тебя может получиться Дева огненного поля. Тебе уже достаточно страшно? Или мне напугать тебя ещё больше, чтобы ты занялась делом?
— О великий Кау, пожалуйста, не мешай, — сухо ответила Варвара.
— Рад повиноваться смертной, — Кау сложил руки у груди, отвесил поклон и вышел из центра хоровода.
И что он может знать о страхе?.. Варвара кружилась на месте. Один, два, три... десять... Сбилась. Абсолютно одинаковые! Ни цветом, ни размером, ни формой — ничем не отличатся друг от друга. Легендарный чародей и чья-то обыкновенная душа, прожившая ничем не примечательную жизнь. Значит, и правда все души равны! Девушка протянула руку, но светящиеся шары отклонялись. Она позвала:
— Кощей! Кощей!
Души качались, кружились, и ни одна не отреагировала.
Душа, припоминала Варвара слова Кау, состоит из жизненной силы, памяти, чувств...
— Кощей, послушай меня! Мы можем пойти обратно. Сёстры приготовили живую и мёртвую воду. Мы вернёмся и победим Синемордого. А потом... отпразднуем! Свадьбу Любавы и Никиты сыграем!
Варвара следила за душами, но ничего не происходило. Страх... Не страх, хуже — отчаяние!
— Времени нет, но это не значит, что моё терпение безгранично, — раздался голос Кау из-за круга света.
Душа состоит из духа, сердца, имени, способности к чарам...
«Ну что я за дура! — отругала себя Варвара. — Кощей — доспех из костей! Это даже не имя!»
Она прошептала:
— Лушеан...
Шарик света запрыгал, дёрнулся к Варваре, но потом вдруг словно засомневался. Варвара положила одну руку на сердце, а другую вытянула навстречу душе.
— Лушеан, пойдём со мной любоваться на мир!
Шар света подлетел и устроился на пальцах Варвары, подсветив и пепел на ладонях, и землю с берега озера под ногтями, и размазанную кровь... Сердце Варвары словно наполнилось светом. Ей казалось, что в ней столько любви, что она может затопить ей весь мир, помирить врагов и прекратить все войны.
Воздух отравил запах ландышей и болиголова, от которого сдавило виски. Кау приближался, и Варвара отвела руку с душой в сторону от него. Существо приподняло чёрными пальцами подбородок Варвары и сощуренными глазами всмотрелось в саму её душу. Варвара покорно подняла голову и выдержала взгляд.
— Твой дар... Древний, как мир. Уникальное сочетание крови...
Кау отпустил подбородок девушки, и она с шумом вдохнула воздух, потерявший запах.
— Представь, смертная. Твоя мать, твой отец, их матери и отцы, их предки — каждый нёс каплю крови древних людей, заигрывавших со временем и проигравших. И только в тебе она проснулась. Может ли быть, что только для того, чтобы спасти эту душу?..
На лице существа заиграла улыбка.
— Мне будет о чём поразмышлять в следующем интервале безвременья. Ты сегодня сыграла с вечностью в игру и не проиграла, смертная. Прежде чем покинуть мой Зал, прими сей скромный дар.
Кау протянул руку в костёр, вытащил прыгающий огонёк и сжал его в кулаке. Когда он разжал его, на ладони лежал алый тюльпан на обломанном у самого цветка стебле.
— Что это? — спросила Варвара.
Свободной рукой она приняла подарок. Тюльпан был очень тяжёлым. Не мог он быть простым цветком! Варвара аккуратно уложила его в карман потрёпанного сарафана, удостоверившись сначала, что там нет дырок.
— Смертная, я возношу хвалу твоей мудрости! — ухмыльнулся Кау. — Она и подскажет тебе, в чём суть дара. Впрочем, что-то подскажу тебе я. Ты не задала правильный вопрос, но я прощаю тебе эту ошибку, ибо ты хорошо развлекла меня. Поверь, это сложная задача. Спроси меня, как поместить живую душу в мёртвое тело?
— Как поместить живую душу в мёртвое тело? — послушно спросила Варвара. От запоздалого понимания, какими могли быть последствия без этой непрошенной милости существа, у девушки потемнело в глазах.
— Душа — это последний выдох. Вдохни в его тело жизнь.
— Мне для этого нужно...
— Мудрость твоя безгранична, — с притворной серьёзностью сказал Кау. Варвара видела, что он потешается над смертной, продляя себе удовольствие.
Чувствуя себя предельно глупо, Варвара поднесла душу Кощея ко рту и под одобрительный кивок существа вдохнула её. Защекотало в груди. Сразу же захотелось чихнуть. Девушка в ужасе защипнула нос пальцами и закрыла рот ладонью.
Кау искренне расхохотался, распространяя вокруг вонь болиголова. Варвара сложила ладони у груди и согнулась в глубоком поклоне.
Когда она подняла голову, Существа уже не было. Трава тоже исчезла, обнажив слюдяную поверхность, искрящуюся в пламени костра. Варвара оглянулась на детей. Девочка указала пальцем в сторону. Там зиял провал треугольника. Дети первыми последовали в черноту. Варвара оглянулась напоследок, мысленно желая душам спокойного отдыха и сделала шаг в треугольник.
— Когда закончится твоё время в Яви, я с радостью и уважением встречу твою душу, — раздалось ей в след.
Глава 23
Любава, боясь шевельнуться, смотрела, как зарастает рана на груди. Шаги Марьи раздались за спиной. Царевна остановилась у Фимки и принялась распекать её:
— Это всего лишь гарь! Что ты возишься?!
Прикрывая бутылёк тряпкой, Любава приоткрыла веко Кощея, капнула туда мёртвой воды, потом проделала то же самое со вторым глазом. Ей показалось, что густые ресницы, которым можно было только позавидовать, дрогнули.
Каплю в центр лба. По телу Кощея пробежала едва заметная волна дрожи.
— А ты что тут творишь?!
Марья резко дёрнула Любаву за локоть, и та, поскользнувшись в неудобных тапочках, упала на пол. Бутылёк ударился о пол и разлетелся на осколки, оставив на полу прозрачную лужицу. Стекляшки и капли искрились в свете заходящего солнца. Любава забыла, как дышать.
— Ты разве не блондинкой была? — вкрадчиво поинтересовалась Марья и дёрнула девушку за развязавшиеся из пучка косы.
Любава оттолкнулась руками от пола, вскочила и со всего маху залепила бывшей сестре пощёчину. Та от неожиданности отступила, и Любава изо всех сил оттолкнула её. Марья не удержалась, села на пол и неожиданно расхохоталась:
— Птичка сама прилетела в клетку!
Любава бросилась к осколкам, пальцами набрала из лужицы воды в ладонь, сколько смогла — ведь нужна лишь капля! Ладонь начала покрываться лиловыми пятнами от прикосновения мёртвой воды. Девушка метнулась к телу Кощея, раздвинула губы, покрытые коркой крови, стряхнула с пальца каплю. Как же жжёт! Боль двигалась к локтю, а кисть начала неметь.