Страница 40 из 48
— М-м-м-м…
Под одеялом на моей коже — нежные руки, невесомые поцелуи щекочут шею.
Глаз не открываю.
Не хочу.
Две бессонных ночи подряд и много-много сладких ласк.
Я пюрешечка. Со сливками и мускатным орехом. Оставьте меня лежать на тарелочке.
— Открывай глаза, счастье мое, — низкий шепот на ухо.
— Не хочу-у-у-у-у… — переворачиваюсь на живот, тыкаюсь в разные стороны, нахожу ту, где рядом горячее тело и ползу туда.
Утыкаюсь носом в подмышку, закидываю ногу на бедро Александру и продолжаю сопеть.
— Ленивая принцесса… — с нежностью говорит он, зарываясь пальцами в мои кудряшки. — Но вставать надо. Скоро проснется Дина, и нам влетит!
— Ну и пусть… — бормочу я сонно.
— А как же психологическая травма для ребенка? Шок? Проблемы с доверием?
— Ничего не знаю, — я подтаскиваю к себе одеяло и накрываюсь с головой, не забывая обнимать Александра.
— Так мне же влетит, не тебе! — сообщает он, стаскивая одеяло обратно.
— Ага!
Александр тяжело вздыхает, подхватывает меня и затаскивает к себе на колени. Осторожно убирает с лица пряди волос, скользит губами по виску и целует в уголок рта.
— Что ты хочешь взамен? — спрашивает он. — Хочешь, кофе сварю? Круассаны закажу? Могу попробовать сделать тосты с авокадо, как ты любишь. Все, что угодно, прежде чем Дина проснется и обнаружит, что мы ее не слушаемся.
— М-м-м-м… — приоткрываю глаза и смотрю ему в лицо.
Любуюсь непривычной мягкостью черт и полуулыбкой.
— Нам сегодня на елку идти… — начинаю я издалека. — К двенадцати…
— Так тем более нужно вставать, пока вы платье выберете, пока поедите… Ну что ты хочешь?
— Отведи ее сам на елку! — я переворачиваюсь и висну у него на шее, покрывая поцелуями небритую щеку.
— А ты?
— Я пока к бабушке съезжу поздравить, а потом сразу вернусь!
— Обещаешь?
— А ты согласен? — я аж привстаю, потому что, конечно, даже не предполагала, что Александр согласится сам! один! вместо меня! отвести Дину на елку.
— Ну как я могу отказать красивой голой женщине в моей постели?.. — урчит он куда-то мне в шею, вовсе не собираясь вставать, даже наоборот…
— Эй, сейчас Дина все-таки проснется! — тяну его за волосы, чтобы посмотреть в прекрасные и наглые светлые глаза.
Мы все-таки встаем — кофе варю я! — и принимаем приличный вид до того, как Дина врывается на кухню и начинает требовать блинчиков с ананасовым джемом, потому что их захотел заяц Ой.
— Он сроду не пробовал ананасовый джем, как он может его хотеть? — сомневаюсь я.
— Вот и хочет попробовать! — отрезает она, и ответить на это нечего.
Услышав, что на елку ее поведет папа, Дина так радуется, что я бросаю на Александра укоризненный взгляд. Давно надо было догадаться, что она хочет проводить с ним больше времени.
Зато в честь такого праздника наряд она выбирает мгновенно и только слегка капризничает, пока я делаю ей прическу. Машу вслед «роллс-ройсу», увозящему отца с дочерью и отправляюсь отдавать свои родственные долги.
Бабушка быстро клюет меня поцелуем в щеку, распаковывает наборы чаев, палантин и духи, сдержанно им радуется и тут же приступает к пересказу сплетен. Алевтина Николаевна, оказывается, уже завела в пансионате ухажера! А вот самой бабушке никто не нравится, все слишком старые, поэтому она флиртует с докторами, но не забывает держать ушки на макушке и следить, кто из остальных обитателей с кем чаще гуляет по маленькому сосновому бору на территории и садится рядом в столовой.
Домой я немного опаздываю, потому что забегала за пирожными. Ну и оказывается, что половина Петербурга тоже решила на второй день нового года изменить оливье с эклерами, поэтому в крошечном магазине полно народу.
В квартиру залетаю с мороза, с шуршащими пакетами, еле успею размотать шарф — так не терпится похвастаться.
— Саш, я вкусняшек купила на вечер! — кричу еще из коридора. — Чур, мне все, что с шоколадом! Динка, а тебе малиновые!
Но на пороге гостиной замираю, только на последнем шаге ощутив присутствие чужих людей. За столом с Александром сидит та самая мама Артемия. С мужем.
Сам Артемий — на диване вместе с Диной, но уткнувшись в планшет, не обращая на нее внимания.
Хочу отступить в коридор, пока есть возможность, но Саша говорит:
— Представляешь, встретили на елке знакомых. Ты же помнишь Люду и Юру? Они были у нас в гостях перед Новым Годом.
— О, это ваша няня! Лариса, да? — приторно улыбается Люда. Ее муж на меня даже не смотрит в мою сторону, увлеченно наворачивая салат из тарелки. — А что ж не она девочку на праздник отвела? Вот, кстати, хотела сказать, что ребенок таскает с собой этого ужасного грязного зайца! К лицу его прислоняет! Вы бы озаботились вопросом, Лариса!
Александр встает из-за стола и подходит ко мне, обалдевшей от такого наезда на зайца Ой.
Обнимает меня за талию и поворачивается к Люде.
— Это не моя няня, — говорит он. — Это моя невеста.
Вот тут и Юра отрывается от своей миски с салатом и переглядывается с женой.
Та чуть не роняет вилку на скатерть.
— Как так? — удивленно говорит она. — На прошлой елке она сама сказала… Да и на вечеринке…
— Была няней, — Александр чуть крепче прижимает меня к себе и тянется к губам. — Но оказалась слишком хорошей няней, поэтому я решил ее повысить до мамы.
— Папа! — кричит Дина вскакивая с дивана.
Она соображает быстрее всех.
Люда приходит в себя чуть позже. Она поднимает отпавшую челюсть и толкает мужа локтем:
— Я ж говорила, охомутает!
Дольше всего торможу я, обдумывая каждое слово и ища в них второй смысл.
— Повысить?.. — делаю шаг назад, сбрасывая руку Александра. — До мамы?!
— Лара, это же шутка! — быстро говорит он, глядя в мое разгневанное лицо. — Ты ведь действительно любишь Дину, где я еще найду такую жену?
Задыхаюсь, понимая, что он это всерьез. Всерьез!
Люда смотрит на меня с ядовитой усмешкой. Женщины всегда чувствуют такие вещи тоньше.
— Нигде, — говорю я. — Нигде не найдешь.
Наматываю обратно шарф, подхватываю с тумбочки перчатки и захлопываю за собой дверь квартиры. Стук моих каблуков множит эхо в полутемном коридоре.
Александр
Я теряю слишком много времени, пока думаю, что Лара просто по известной женской привычке хочет, чтобы за ней побегали. Еще несколько секунд сижу с глупейшим выражением на лице — мол, посмотрите, ох уж эти женщины!
А потом вспоминаю, что она — не Илона. Не Светка. Не Нинель. Не Азиза. Не Ольга.
Она совершенно не похожа ни на одну из женщин, которые играли со мной в эту игру.
Лара никогда не применяла все эти шитые белыми нитками «женские хитрости». Не знаю уж, потому, что не пыталась поймать меня в свои сети, или потому, что в принципе не использовала такие манипуляции.
А это значит…
Что она ушла всерьез.
И вот тогда я выскакиваю из квартиры, успев только крикнуть гостям, чтобы присмотрели за Диной.
Лифт уже движется вниз, проглатывая этаж за этажом — очень неторопливо. Да только потолки тут высокие и, сбегая по лестнице, я слышу хлопок двери на половине дороги.
Ускоряюсь, как могу. Вылетая на улицу и проезжаясь в домашних тапочках по скользкому льду у входа, с облегчением вижу Лару у ворот.
Успею. Никогда в жизни такси не приедет так быстро.
Выдыхаю, но не расслабляюсь.
— Лара! — окликаю. — Постой!
Она отпускает створку калитки, и я получаю несколько секунд на размышления, пока иду к ней.
— Скажи, что не так, — прошу я. — Просто объясни. Пожалуйста.
Я вижу, как подрагивают ее губы и как ярко сверкают глаза.
Как работодатель, я добился ее доверия, хоть и начал неудачно.
А потом не учел, что в близких отношениях нужно строить все с начала.