Страница 16 из 18
Уже рассвело, с крыши не спустишься, бойцы увидят, а кто видел состав со стороны, могли и меня видеть. Наверняка на ближайшей станции снимут, зря сюда залез. Впрочем, пока до этой станции ехали, я создал первый амулет. У меня полтора часа было, а за полтора часа я только один амулет первого уровня сложности могу сделать, правильно, это амулет личного климат-контроля. Вот его и сделал. Увидев станцию впереди, да и эшелон сбрасывал ход, я добрался до края и спустился между вагонами, а потом спрыгнул, покатившись по насыпи. Не поломался. После этого поправив сбившуюся куртку, лёгкая, но от ветра защищала, и не спеша пошёл в сторону, к рощице, что виднелась в километре. Лучше ночи подожду и со станции дальше поеду к фронту. Сейчас бои у Смоленска идут. Да, по съестному, я говорил, что из готового меня ничего не осталось, но запас был, две банки с тушёнкой и пакет ржаных сухарей. Думал хватит этого добраться до передовой, а там немцы обеспечат всем необходимым. Увидим, получиться или нет. В самой роще, расстелив плащ-палатку, на неё два одеяла, и спать. Я всю ночь не спал, на ходу засыпаю. Отдохнуть надо.
Ночью, уже часа четыре как стемнело, управляя транспортным «Юнкерсом», что летел в направлении Минска, я только лыбу давил. Это надо же так свезло? Не зря печать невезения снял.
А в той роще где я спал, ожидали эвакуации немецкий агент с пособниками. Его раскрыли, давно работал, вот и запросил эвакуации. По иронии судьбы самолёт и должен был их забрать от этой рощи. Те видели, как я подхожу и устраиваюсь на днёвку. Как уснул, навалились, скрутить хотели, вот я машинально обоих сонником и отработал. Плетение всё ещё на ауре, использую. Дальше связал, пробудил и по жёсткому допросил. Один в форме майора НКВД был, это он агент, и двое помощников. Уничтожил, сняв с них всё ценное, выяснив какие сигналы опознавания лётчикам. Ещё в роще «эмка» новая стояла, ветками закидана, прибрал, первая машина, служебная майора она. Когда стемнело, и прилетел самолёт, дал сигнал, «Юнкерс» сел на опушке, место ровное, я вырубил сонником лётчиков, тоже прирезал их, собрав всё ценное, и взлетел. Вот тяну на Минск. Впрочем, топлива не хватит, наверняка немцы планировали на каком фронтовом аэродроме заправиться, а мне же это сложно. Хотя и возможно. Сонник-то при мне.
– О, никак немецкий аэродром? – приметил я внизу деловую суету у шести бомбардировщиков, явно готовят несколько машин. Не для ночного ли налёта на Москву? Такой шанс упускать я не хотел, и пошёл на посадку.
А прямо на полосу этого полевого аэродрома и садился, включив прожектор, там облучил всех сонником, забрав все запасы топлива, и вскоре полетел дальше. Успеваю до рассвета к окраинам Минска добраться. «Юнкерс» уже заправил. Кстати, его дальность едва тысяча триста километров, мне не особо нравилась, надо что другое подобрать. На этом аэродроме были одни бомбардировщики, «Дорнье», и я ошибся, они вернулись с задания, и их обсуживали после вылета. Что ценное прибрал, одну зенитку двуствольную «Эрликон», с боезапасом, что нашёл, пару мотоциклов и одну легковушку, «Опель-капитан», всё новое, остальное сильно потасканное и меня не заинтересовало. Патефон с запасом пластинок. Да, опустошил склад питания, лётные пайки набрал. Аурное хранилище по сути полное, надо в сундуках хранилища делать, пора уже. Тут стоит пояснить для чего мне это нужно. А тут чистые припасы высшего качества. В мирах высоких технологий из-за перенаселения половина продовольствия на химии, есть можно, но вкус… А тут чистейшие припасы, и пока я тут, увести их, это мечта любого попаданца. Так что сделать сундуки-хранилища, и побольше, точно стоит. Даже походный дом, и ангар для космической техники, в конце этого списка. Поэтому потерянные склады Красной Армии у Западной границы, для меня как Клондайк. Вот немецкие припасы мне не особо нравятся, те тоже начали разную химию применять, назвав это эрзац. К чёрту их. Хотя лётные пайки очень калорийные, высшего качества, но то лётные.
Посадку я совершил на песчаный берег реки, километрах в двадцати от Минска. Там бросил «Юнкерс», в хранилище всё равно места для него не было, полное, и покатил на велосипеде, тоже трофей с аэродрома, в сторону столицы Белоруссии. Да, я помню, что Андрей, тело которого мне досталось, оттуда и меня могут опознать. Однако интересовал меня город по той причине, что я там мастера-плотника знал, по одной из жизней, отличные сундуки и шкатулки делал, хочу приобрести. И армейских складов вокруг Минска тоже немало, надо прибрать пока немцы первыми их не опустошили. Укатил я недалеко, пусть выспался до наступления ночи, после того как допросы агентов прошли, но дел хватало, поэтому до темноты работал с одним из амулетов. Да, личной защиты безуровневого класса. Пора уже, нужен. Он кстати самый сложный в работе, и времени немало потратил, остальные полегче будут. После этого добежав до трассы, достал «Опель», и устроившись за рулём, движок с полуоборота схватился, и покатил к Минску. Два поста было, даже не остановился, не смотря на попытки остановить, облучил сонником, как и пост на въезде в город. Добравшись до нужной улочки, фонари не горели, я убрал машину в хранилище и подошёл к дому мастера. На стук не сразу, но всё же откликнулись и вышли. Мастера почему-то не было, оказалось призвали, сорок семь лет, ещё можно, и пропал, ни слуху, ни духу. К счастью, несколько изделий в сарае хранилось, я купил два сундука, на полкуба каждый и две шкатулки, расплатившись золотыми червонцами.
Я уже собрался уходить, когда супруга мастера, вдруг спросила:
– Так будешь делать вид, что мы чужие?
– А мы встречались? У меня контузия, память потерял.
– Ой, не знала, – всплеснула та руками. – Ты сосед наш, Андрейка, вот тот дом через два от нашего. Маму твою недавно видела на улице, явно прячется.
– Да, я в курсе что она в Минске оставалась и в милиции работает.
– Следователь прокуратуры она.
– Да? Мне деревенские сказали, что милиционер.
– В вашем доме полицай живёт, из командиров, а мама твоя в другом месте скрывается. У Воронихи.
– Это где?
– Идём покажу. Правда, комендантский час, ходить нельзя, говорят людей стреляют, но мы осторожно.
– Со мной немцев можно не бояться.
Та довела меня до угла и показала нужный дом, он на другой улице, а сама поспешила обратно к себе. Я же, подумав, дошёл до нужного дома и требовательно застучал в ворота. Те заперты были. Сканер ещё на ауре, показал пять живых в доме, четверо полезли в подпол, а одна аура поспешив одеться, к выходу, и на крыльцо, потом к воротам.
– Кто там? – услышал я женский голос, настороженный.
– Я Андрей, у вас должна Ольга Степановна быть.
– Андрей? – та явно узнала голос, и открыла ворота, придерживая свечу, загораживая огонёк от ветра ладонью, не помогло, как калитка ворот открылась, ветерок задул свечу.
– Идёмте в дом, – предложил я. – Там поговорим.
Та заперла ворота и засеменила за мной, шаря руками сослепу, пришлось помочь и завести в дом. Там стала окликать тех, кто в подполе прятался и открылась крышка люка, наружу полезли четверо, все в гражданской одежде. Женщина одна, двое молодых парней и заметно старше мужчина. Этот ранен, хромал сильно.
– Андрей! – рванула ко мне женщина, когда старушка зажгла свечу.
Я позволил себя обнять, довольно крепко. Тут та стала обшаривать меня руками, проверяя целостность, когда я её остановил.
– Не стоит. Сразу скажу, Андрей, ваш сын, он погиб. Его немцы забили в селе. Воды попросили принести, а он плюнул в ковш, дурачок, его и забили. Я занял пустой сосуд тела вашего сына.
Тут я махнул рукой, и комната довольно ярко осветилась с помощью шести магических огоньков-светильников.
– Ты кто? – прямо спросила замершая Ольга Степановна.
– Наум Захарченко. Я маг из другого мира. Вёл космический бой с флотом одного императора, убить его хотел, почти справился. Но мой крейсер взорвали и моё тело испепелило, так моя душа и заняла тело вашего сына. Это не в первый раз такое, я больше пяти веков живу, занимая чужие тела. Для этого нужно всего лишь умереть и здравствуй новое тело. Это мой Дар. Вы сядьте, поговорим.