Страница 3 из 15
Монах зыркнул на нее из темени капюшона, сверкнул зрачками и вдруг заревел:
- Ы-ыыы! Ы!.. У!.. У!.. Ууууу!
Лаура в ужасе отпрыгнула, спряталась за спину брата.
- Простите, миледи, - сказал Клемент, - он просто немой.
- У… У… - согласился черный монах и двинулся дальше.
- Вот курица, – ужалил сестру Джереми.
* * *
Джереми старше Лауры на два года. Он похож на отца и уверен, что знает все на свете. Он не старается быть хорошим, иногда даже наоборот – гордится тем, как умеет быть плохим.
- Северяне нищи, - говорил он сестре тогда, весною. – Думаешь, будешь ходить в золотых шелках? Ха-ха! За Ориджинами столько долгов, что хватит купить город!
- Мой жених – великий полководец, - возразила Лаура.
Джереми рассмеялся:
- Да он меча в руках не держал! Об этом вся столица знает!
- Он – внук Агаты. Лишь Агата может понять Агату.
Лаура думала, что дала острый ответ: пускай брат попробует найти себе невесту агатовской крови, да еще такую знатную, как Эрвин Ориджин! Но Джереми презрительно скривился:
- Вечно забываю, сестричка, что ты веришь в эту чушь.
Впрочем, осенью брат забыл о насмешках. Северянин объявил войну владыке и один за другим брал города. Громадное войско Южного Пути оказалось бессильно против него, как стая хорьков – против тигра. Имперский генерал Алексис бросил в атаку искровые полки и обратил северян в бегство, но двумя сутками позже сам оказался разбит. Лаура не могла не думать: если Ориджин победит, то, наверное, сядет на трон. И тогда она, его невеста, окажется… императрицей?.. Лаура очень старалась быть хорошей. Заучивала наизусть поэмы и сонеты, спала в обнимку с трактатом по истории, каждый день брала уроки стратем. Странно, но отец был зол как Идо, а дед - хмур и тревожен, а брат – ядовит, как никогда прежде. Застав сестру с учебником стратем, он жестко высмеял ее:
- Боги, ты глупа, как гусыня, которой дятел выклевал мозги! Закрой книгу! Ни эта, ни другая, ни все книги мира не наполнят тебя умом!
- Сударь, благодарю за оценку, - бросила Лаура. Она почти не слышала брата, погрузившись в мечты о прекрасном женихе и тронном зале.
- Адриан покончит с шаванами, вернется в столицу и вздернет твоего женишка. Ориджин в западне - имей ты хоть унцию мозгов, поняла бы! А потом Адриан приедет к нам в Сердце Света и вздернет тебя заодно с дедом. Каждый шакал протекции давно знает, что ты помолвлена с мятежником!
На сей раз Джереми ошибся незначительно. Владыка действительно приехал в Сердце Света, и даже раньше, чем покончил с северянином. Лауру и Джереми вызвали к нему. Она видела, каким бледным и жалким был дед, слышала, как мямлил Джереми, путаясь в словах. Оба боялись. Она не винила их – нет ничего плохого в страхе. Но сама Лаура его не испытывала. Владыка гладил ее по затылку и шее, рука была тяжелой, крепкой и одновременно – ласковой. Лаура чувствовала: Адриан – сильный мужчина. Ей нечего бояться, сильный мужчина ни за что не обидит леди… если она будет хорошей. Лаура умела быть хорошей. Уж это она умела в совершенстве.
Часом позже дед, едва отойдя от испуга, говорил ей:
- З…золото мое… прости, но так нужно… Твоя помолвка расторгнута, мы посылаем войска против Ориджина… Тебе и Джереми придется поехать в столицу. Вы побудете с императором, пока северянин не умрет… Владыка не обидит вас, не бойся, все будет хорошо.
- Я знаю, милорд, - честно ответила Лаура.
В поезде из Сердца Света она испросила разрешения наливать чай императору, и тот оказал ей такую честь. Она задала вопрос о его победе над шаванами, поскольку знала нравы сильных мужчин: они обожают говорить о своих успехах. Адриан описал обманный маневр в битве под Мелоранжем и одарил ее улыбкой. Лаура сказала:
- Не будет ли ваше величество столь добры, чтобы проиллюстрировать ход войны на стратемном поле?
Она думала: если Эрвин Ориджин так любит стратемы, то, возможно, и владыка тоже?..
- Вы – прелестное дитя, миледи, - Адриан снова погладил ее. – Сейчас я ограничен во времени. Охотно удовлетворю ваше любопытство в следующем поезде.
Но в императорском составе из Алеридана в Фаунтерру для заложников не нашлось места. Когда поезд рухнул с моста, Лауры и Джереми в нем не было. «Теперь северянин победит», - со злобой сказал брат. Он даже не порадовался, что остался жив, - так был расстроен своею ошибкой. Лауру печалило лишь одно: что дед успел перескочить на сторону владыки.
- Его преосвященство Галлард, приарх Праотеческой Церкви, регент герцогства Альмера.
Когда он принял их, стоял полдень. Зимнее солнце било в стекла, во дворе стучали молотки и скрипели лебедки. Закрывшись от света и звука тяжелой шторой, приарх восседал в кресле. Он был угрюм, несгибаем, суров, как скульптура над могилой полководца. Глаза чернели впадинами, каменная челюсть выдавалась вперед, глубокие морщины бороздили лицо.
Клемент встал на колено, чтобы поцеловать перстень приарха. Лаура на всякий случай попыталась сделать то же.
- Тебе не следует, - отрезал Галлард. – Ты же не имеешь духовного сана?
- Нет, милорд.
- Тогда приветствуй меня, как подобает леди.
Она сделала реверанс, Джереми отвесил поклон.
- Садитесь.
Они заняли предложенные стулья и оказались на голову ниже Галларда. Клемент безмолвно встал за спиною приарха, сложив руки на животе. Галлард выдержал долгую паузу, затем хмуро заговорил:
- Времена меняются. Перемены падают на мир одна за другой, будто проклятья. Что сделать, чтобы противостоять им?
Лаура не решилась ответить: леди лучше промолчит, чем скажет невпопад. Джереми произнес:
- Владыка Адриан погиб.
- Боги наказали его за дерзость и поспешность! Но также наказали всю державу, забросив на вершину тех, кому не полагается там быть. Да будет вам известно, что вчера, по согласию с лордом Ориджином, на трон взошла Минерва Стагфорт — невежественная, взбалмошная девица с крайнего севера. Разве сможет пигалица удержать бразды власти?! Империя в смятении. Шатаются устои, трещины бегут по фундаменту, на котором зиждется благо подлунного мира. Что может сделать добропорядочный человек?
Лауре показалось, что вопрос не требует ответа, однако Джереми сказал:
- Милорд, вы пошлете войска в столицу? Хотите объединить усилия с армией Надежды и сбросить Минерву? Мой отец…
Джереми умолк, когда приарх вперил в него ледяной взгляд.
- Война окончена, юноша. Ваши отец и дед могли вмешаться раньше, но промедлили, упустив момент. Их порочные мотивы ясны: сыграть на обе стороны, никого не прогневить, остаться невредимыми при любом исходе. Вильгельм Великий писал: решающий момент дается, как испытание. Кто любим богами, тот наберется смелости и примет решение; кто ничтожен, тот промолчит.
- Но ваша светлость…
Джереми хотел сказать: «Ваша светлость и сами стояли в стороне», - но запнулся, прикусил язык.
- Желали высказаться, юноша?
- Нет, милорд.
- Хорошо. Итак, война ушла в прошлое. Однако можно ли построить прочный мир на фундаменте раскола и хаоса? Ответ ясен любому, кто не лишен рассудка. Что можно сделать, чтобы скрепами порядка остановить хаос и не дать рухнуть последним опорам государства?
- Вы предлагаете союз между Альмерой и Надеждой? – сообразил Джереми. – Прекрасная идея, милорд! Мои отец и дед…
- Я просил вашей оценки, юноша?
- Нет, милорд. Приношу извинения…
- Свое место в мире прими с достоинством, – процедил Галлард. – Постыдно, что приходится напоминать первую заповедь Праотцов. Ваше – место ученика, а не наставника. Не вам оценивать мою политику, юноша. Вам лишь дается честь узнать о ней.
Приарх перевел дух и добавил:
- Да, я предлагаю союз Великому Дому Фарвей. Будучи вместе, центральные земли выстоят в любую бурю, а к ним, как к надежному оплоту, примкнут со временем и остальные.
Теперь Джереми хватило ума молча поклониться. Приарх Галлард внушал Лауре страх, но все же порадовал тем, как приструнил ее брата.