Твой «человек-полиция»

Подхожу, ставлю пакет на край лавки.

— Ваш заказ доставлен, всё по списку.

— Спасибо! — заглядывает в пакет, хмурится.

— Это мой друг, Илья. — представляет меня Женек. — Он всё это время пса моего выгуливал, если б не он…

— Если б не он, то кто-нибудь другой. — перебиваю его.

Девчонка резко меняет выражение лица, голову в сторону, будто я не пакеты на лавку поставил, а ведро говна. Ну извини, милая, прервал я вашу беседу задушевную. Стоит, молчит и не уходит, улыбается натянуто, странная, замороженная какая-то.

— Пошли, у тебя постельный режим. — указываю на запястье с часами.

— Окей, доктор.

— Илья, а Вы правда доктор? — интересуется женщина.

— Нет, это я шучу, Анжелика Владимировна. Илюха у нас начальник. — ржет, опираясь на костыли, Женя.

— Евгений Михалыч, Вы не стесняйтесь, если надо звоните, а утром Никита будет заходить мусор у вас забирать.

— Спасибо, не стоит. До свидания. Никитос, завтра полшестого тренировка во дворе.

Беру пакеты, идем к подъезду.

— Я смотрю, ты подсуетился. И мусор тебе вынесут, и тренировку уже во двор перенес. Небось и готовить нашел кто тебе будет? — киваю в сторону, намекая на девчонку.

— Готовить думал ты будешь! — бессовестно ржет и кривится от боли.

— Иди уже. — открываю дверь подъезда, пропускаю Женька́ и пса.

— Дверь, придержи. — кивает мне друг назад.

Поворачиваю голову. Девчонка, та самая, замороженная, с пакетами в руках и рюкзачком через плечо. Глаза огромные, синие, красивые. Впервые так близко вижу их. Стою в дверном проеме, не шевелюсь, будто заморозила меня взглядом своим.

— Заходи, Лесь. — машет он ей рукой с костылем, почти теряя равновесие.

Девчонка быстро отмирает, ловко перебрасывает оба пакета в одну руку, и свободной придерживает Женька́ за локоть. Да уж, не совсем замороженная, реакция есть. И её, еле слышное и заботливое, «Осторожно» прям бесит!

Харди вертится вокруг ног, бьет хвостом. Она умело перехватывает его за ошейник и командует сидеть, пёс слушается.

Стоим, ждем лифт, рассматриваю девушку. Светлые волосы до середины спины, почему-то возникает желание знать какие они на ощупь, пропустить сквозь пальцы. Тоненький пиджачок, джинсы, сидят как надо, обтягивают хорошенькую попку-персик.

— С работы? — прерывает Женёк.

— Угу. — тихо отвечает, но видно, что нервничает, румянец на щеках, грудная клетка часто поднимается, ноздри еле заметно раздуваются, взгляд прячет. Скромная такая. На кого такая реакция, на Женька́ что ли?

— А я вот нескоро выйду. — с сожалением. — И всё лето в этом гипсе, с этими палками.

— Мне очень жаль. — выдает девчонка. — Если могу чем-то помочь, в магазин там сходить по мелочи… обращайся.

— Спасибо, Лесь. — довольный, с улыбкой до ушей.

Двери лифта распахиваются, первым срывается Харди, затем ковыляет Женёк. Жму кнопку удержания жду, когда замороженная скромница соизволит зайти в лифт, но не заходит. Поднимаем глаза друг на друга. Чего ждет-то, особого приглашения? Киваю ей в сторону лифта, заходит. Жму на девятку, смотрю на неё и жду, когда скажет на какой этаж ей. Но тут Женек опережает:

— На четверочку нажми, Илюх.

«На четверочку» — эхом отдается у меня в ушах. Твою ж мать! Четвертый этаж. Ты поэтому такая замороженная, Леся? Леся, Олеся, стало быть. Имя какое красивое. Ее зовут Леся радостными вспышками сияет в моем мозгу. Ее-то да, а вот мою незнакомку из десятой квартиры… А из десятой ли квартиры, Леся?

«Четвертый этаж» — оповещает механический голос. Девчонка перехватывает удобнее пакеты.

— До свидания. — очень тихо. Опускает голову, отворачивается к выходу из кабины.

— Пока, Лесь.

Лифт, чуть дергается, двери разъезжаются, она выходит. Стою, молчу, не прощаюсь, жду в какую дверь пойдет, десятая прямо напротив лифта. Двери начинают медленно соединяться. Резко тянусь рукой к панели с кнопками и бью на отмену. Створки дергаются и снова разъезжаются в стороны. Девчонка суетливо выдергивает ключ из замочной скважины уже приоткрытой двери десятой квартиры. ДЕСЯТОЙ! Взрываются фейерверки в моей голове. Так вот ты какая моя незнакомка. Ты поняла кто я, девочка, поэтому нервничала?

Двери снова захлопываются. Стою улыбаюсь, как дурак, мотаю головой и снова улыбаюсь. Глазища её огромные. Поняла. Ты всё правильно поняла, Леся. Напугалась? Прости, ну не мог я не использовать такой шанс.

— Это что сейчас было, Илюх?

— Да так, проверял кое-что.

Глава 6 — Пошли на свидание

Поспешно закрываю входную дверь, откидываюсь спиной к ее холодному полотну, сердце грохочет у самого горла, задыхаюсь от собственных вдохов, во рту сухо, лицо горит, прижимаю холодные ладони к огненным щекам. Легчает. Осознаю весь ужас случившегося и медленно стекаю на пол.

Это он. Точно он. И тогда во дворе, и сегодня. Блин! Теперь не только мою квартиру знает, но и мою внешность. Сходила Леся за продуктами. Черт тебя дернул стоять во дворе с Ликой и трепаться. Вот как чуяло моё сердце непростой это звонок в то субботнее утро. Что за игру ты устроил… как там его зовут-то? Боже, от испуга, даже не запомнила, как его представил сосед.

Мандраж постепенно проходит, теперь уже злюсь, сидя на полу среди пакетов с продуктами. Бодро встаю, тащу пакеты на кухню, остервенело разбираю покупки, хлопаю дверкой холодильника так, что немногочисленные магнитики слетают на пол. Илья! Озаряет меня. Он сказал: «Илья». Господи, накрываю ладонью лицо, и что тебе даст эта информация, Леся? Какую-то защиту от него? На лицо его неадекватность, и попахивает это одержимостью, вот что важно! Холодный, резкий, эта его улыбочка злорадно-победоносная в лифте. Сам дьявол!

Собиралась приготовить ужин, но руки не слушаются, да и аппетит пропал. Набираю ванну с морской солью, надо снять стресс.

Голод всё же настигает меня ближе к ночи. Знаю, что есть перед сном вредно, но с урчащим желудком вообще не усну. Делаю кофе с молоком и пару горячих бутербродов с колбаской. Блаженство, первый бутерброд улетел мгновенно. Направляюсь к холодильнику за колбасой, замираю с поднятой рукой. Звонок. Не послышалось, домофон. Перевожу взгляд на микроволновку, потому что только там есть часы, почти десять вечера.

Замерла в оцепенении, кажется не дышу. Будто это спрячет меня или сделает неоспоримым факт, что в квартире никого нет. Глупости. Отмираю. Домофонная трель гаснет. Не успеваю выйти из кухни, как снова звучит домофон. Замедляю шаг и останавливаюсь по центру прихожей. Шестое чувство подсказывает, что это он. Страшно ли мне? Моментально выдаю ответ: «Да!»

А чего это мне должно быть страшно? Злюсь. Пусть он боится, неадекватный. Выдыхаю весь сгусток своих нервишек и страхов, снимаю трубку.

— Кто? — сама невозмутимость.

— Добрый вечер, Леся. — так непривычно звучит мое имя его голосом, но на удивление приятно, и это немного сбивает с толку.

— Добрый.

— Узнала? Это Илья.

— Да, Человек-полиция. — слышу его тихую ухмылку. — Что на этот раз? Друг дома, собака выгуляна. — понесло меня, однако.

— Извиниться хотел… — что он хотел? — … За ситуацию в лифте. — у меня глаза на лоб лезут, и губы застыли.

— Напугал? — слышу… нотки беспокойства в его голосе? Реально?

Как рыба, хватаю ртом воздух, не находя слов, рвано выдыхаю. Снова паутинная сеть тревожных импульсов оплетает горло, плечи, сдавливает, тянет. Слышу собственное дыхание в трубку и не нахожу, что ответить. Признаться, что напугал — не признаюсь.

— Извини, Лесь. Не было цели тебя напугать.

— А какая была цель? — спрашиваю сдавленным голосом.

— Узнать. Выяснить ты ли это.

Молчу. Ну что, выяснил? Молодец, Илюша. Медаль тебе.

— Хотел попросить тебя выйти, поговорить нормально, на свежем воздухе… — молчит. Мы оба молчим.

— Но ты не выйдешь? — будто не спрашивает, а утверждает, прекрасно улавливая мое состояние.