Воспитанник ведьмы

— Нет… — прошептал староста, — нет…

— Тогда за каким хреном вы курган раскопали⁈

Крестьянин промолчал и отвел глаза.

— На меня смотри! Слушай и запоминай! Первое — мой воспитанник попал в беду. Если с ним случилось что-то плохое…он ранен или убит, то я вернусь сюда, выволоку тебя на улицу, отрублю руки и ноги, прижгу раны, да так и оставлю. Второе — если ещё раз кто-то из твоей деревни потревожит какой-нибудь курган, то я приду к вам вместе с волками. Знаешь, как они до мяса бывают охочи? Особенно до мякенького детского?

Староста почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. С невероятным усилием он сглотнул. Вроде бы отступило….

— Запомни мои слова! — Сирина стукнула ладонью по столу с такой силой, что тот треснул. Затем резко встала, шагнула к выходу и скрылась во тьме.

К Огненной купели она прилетела, когда на небе уже начали гаснуть звезды. Над поляной висели густые клубы светящейся бледно-жёлтой пыли и с высоты нельзя было разобрать, что там творится внизу.

Спикировав вниз, Сирина приземлилась на краю поляны и обернулась воительницей. Дыры в земле, из которой били языки пламени, больше не было. Поляна же выглядела так, как будто великан со всей своей дурной силы ткнул огромным кулаком прямо в её середину.

— Дарен! — позвала она

Нет ответа.

Воительница прошла через поляну, прикрывая ладонью глаза от наседающей со всех сторон пыли.

— Кхе, кхе, пфф…тьфу, — прокашлялась она. — Дар…

Сирина увидела его. Прислонившись спиной к дереву, её воспитанник мирно спал. Абсолютно голым.

«— А он возмужал, — подумала Сирина и тряхнула головой, в которую полезли совсем неподобающие мысли»

Отварчик Ярхи не только боль убирал и сил прибавлял. Воительница чувствовала на своём лице словно приклеенную улыбку и ничего с собой не могла поделать! Да ещё вот мысли всякие странные…

Она наклонилась над Дареном и потрогала лоб. Не горячий. Видимых ран на теле тоже нет. Хорошо. Сирина не стала его будить. Непростой это был сон, ох, не простой! Воительница посмотрела на стремительно светлеющее небо.

— До Утёса я его не успею донести, — пробормотала она. — Никак.

Она шагнула под сень дубов. Воительница вспомнила, что пролетая над лесом, она заприметила одиноко бредущего лося. Вот он то сейчас и пригодится!

— Хочешь чего-то большого и светлого? Вымой лося! — прошептала Сирина шутку, ставшую старой ещё за сотни лет до её рождения.

Лесного великана она отыскала довольно быстро. Ещё не сбросивший рога матёрый самец с буровато-чёрной шерстью, высоконогий, с мощной грудной клеткой и плечами казался несколько неуклюжим на вид. Сирина знала, что подобное впечатление обманчиво. Сохатый может двигаться очень быстро, а здоровой самец вполне способен убежать от волчьей стаи. Да и копытом может приложить так, что мало не покажется!

Сирина заметила на боку зверя белую полоску шерсти. Там, видно, шрам недавний был. Похоже, ей встретился один из немногих лосей, выживших в битве Лесов.

Сохатый меланхолично что-то жевал и косился на воительницу одним глазом. Убежать даже не пытался. Похоже, зверь почуял настрой Сирины и понимал, что если дёрнется, то это закончится плохо. Возможно, даже смертельно.

Она медленно развела руки в стороны, показывая, что угрозы нет.

— От имени лесной хозяйки, прошу, помоги!

Лось жевал.

— Я не желаю тебе зла. Идём со мной.

Лось продолжал жевать.

— По-хорошему прошу, — голос Сирины зазвенел. — Пока ещё по-хорошему.

Сохатый поперхнулся и чихнул. Воительница в первый раз в жизни увидела, как чихает лось. Это оказалось довольно…необычным зрелищем. Зверь медленно повернул голову и печально посмотрел ей в глаза.

— Ой, да ладно тебе, — Сирина махнула рукой. — Дело-то пустяковое. Иди за мной.

Она развернулась и углубилась в лес. Спустя пару мгновений воительница услышала за спиной шорох. Лесной великан следовал за ней.

Выйдя на поляну, она склонилась над Дареном. Его поза не изменилась, а сон был по-прежнему глубок. Ставший рядом лось фыркнул. Ему не нравился запах пота и крови, исходивший от Сирины.

— Самой противно, — буркнула воительница. Она скинула с плеч остатки полушубка и осталась в одних лохмотьях, которые когда-то были нижней рубахой. Сорвала и их.

Если бы сейчас мимо проходил кто-нибудь из крестьян, охотников или дивьев, то он наверняка бы замер, пуская слюни и глядя на её идеальные формы и тонкую талию. Но в эту чащобу мужчины особо не забредали, а лось к красоте женского тела относился философски.

Из того, что раньше было нижней рубахой, Сирина связала две длинные полосы-лямки. Затем она с некоторым трудом дотянулась до холки лося (высокий же!) и надавила на неё ладонью. Лесной великан оторопел, рванулся было, но куда там! Другой рукой Сирина схватила его за ногу, да не простым хватом. Сдавила так, что ещё чуть и кости в порошок рассыпятся!

— Не беги! — строго сказала ему Сирина. — Сейчас отпущу, а ты на землю ложись.

Лось тяжело вздохнул и подчинился. Сирина же наклонилась к Дарену и подняла его. Он уже был отнюдь не девятилетним мальчиком и воительнице пришлось изрядно попотеть, прежде чем устроить его на спине сохатого. Было не столько тяжело, сколько неудобно. Хорошо хоть, лось понял всю бессмысленность сопротивления и выполнял все её приказы.

Наконец, устроив своего воспитанника на спине сохатого и кое-как привязав, чтоб не свалился по дороге, Сирина похлопала зверя по мохнатому боку.

— Идём. До Утёса путь неблизкий.

Лось снова тяжело вздохнул и осторожно шагнул вперёд. Он весил раз в семь больше Дарена, так что ноша его особо не тяготила.

Полупрозрачный купол сине-жёлтого цвета накрывал собой почти весь остров. А из болота, окружающего со всех сторон этот кусочек суши, на него лезли чудные создания: чёрноглазые голые люди с мертвенно синей кожей и острыми зубами, четырёхпалые то ли рыбы, то ли звери с плоским, как тарелка, телом, двумя стебельками глаз и длинным языком, какие-то комки слизи ростом с человека, окружённые длинными щупальцами с присосками. Все они бились о купол, пытаясь нанести ему хоть какой-то урон.

Дарен вскрикнул и открыл глаза.

— Тише-тише, — прошептала склонившаяся над нём Сирина. — Всё кончилось. Мы на Утёсе.

— Я видел странный…сон, — медленно проговорил Дарен. — А что у тебя с рукой⁈

Он заметил, что Сирина одета в другую рубаху, а левая рука висит на перевязи.

— Да так, — воительница скривилась. — Варги зацепили чуток. Через пару дней всё пройдёт. Мазь Ярхи чудеса творит. Как чувствуешь себя? Встать можешь?

Дарен прислушался к своим ощущениям. Нигде ничего не болело. Жрать только хотелось зверски. И пить.

Он встал с ложа. И тут только до него дошло, что он одет в лёгкую рубаху, едва доходящую до середины бедра, а ведь он помнил, что голым заснул на поляне! Это что ж получается, Сирина его до Утёса дотащила, а потом одела⁈

— Не болит ничего. Сколько я…проспал? — пытаясь скрыть смущение, поинтересовался он.

— Три дня. Почти четыре уже.

— Но как я здесь очутился⁈

— На лосе. Добрым словом и саблями можно добиться гораздо больше, чем одним добрым словом. Я поговорила с сохатым, и он согласился тебя нести. Так и добрались от поляны сюда. Правда, разок остановиться пришлось. Ненадолго.

— А лось где? — задал совершенно тупой вопрос Дарен.

— В лесу, где же ещё. Или я на мясо его должна была пустить?

— Угу, то есть нет конечно!

— На вот, попей — Сирина протянула ему берестяной туесок, наполненный водой.

Дарен жадно припал к вожделенной влаге. Выпил всё до последней капли и утёр рот тыльной стороной ладони. Сирина внимательно смотрела на него и молчала. Ждала.

Воспитанник вздохнул. Собрался с мыслями и начал говорить. О кургане, живущей в нём твари и гибели Заряны. О том, как чудовище хотело поглотить его душу и как он полз до Огненной Купели. Как прошёл сквозь пламя и попал в Красный Лес.