Аромат демона

Он оттянул трусики и провел рукой между набухшими складками, небрежно размазал соки и быстро ввел один палец. Мне этого мало. Предварительные ласки кажутся лишними. Я хочу, чтобы меня взяли прямо сейчас. Стону жалобно, обиженно, просяще, надеюсь, что он поймет.

Кончик пальца надавливает внутри, запуская сладостные волны внизу живота, мужчина добавляет второй палец, отпускает и давит снова, часто и беспощадно, ускоряя темп, выбивает из меня крики, заставляет извиваться под ним. Сознание кипит от обилия тактильных ощущений, покрывается туманом, отпускает контроль. Меня резко переворачивают на живот, срывают колготки вместе с бельем, подтягивают ягодицы и прогибают в талии. Я слышу, как на пол падает кожаный плащ, скрип ширинки, нетерпеливый выдох переходящий в глухой рык. В промежность упирается крупная головка его члена, скользит, но не может проникнуть без дополнительных усилий. Перед глазами брызжут звезды, когда мужчина, наконец, входит всего на пару сантиметров. Даже с подготовкой и мокрая от смазки я чувствую боль, но быстро привыкаю, расслабляюсь и позволяю ему двинуться дальше. Он издает тихий стон, когда заполняет меня всю. Кажется, он мог бы продвинуться еще, но больше некуда. Его член распирает меня изнутри, лишает сил и самообладания. Начинает резко двигаться, берет грубо, будто я его вещь. Слюна капает из заткнутого кляпом рта на постель, глаза застилают слезы. Мне нравится быть его игрушкой, нравится, как он прижимает меня к изголовью кровати и продолжает жестко трахать. Будто я — глоток холодной воды посреди бескрайней пустыни, будто он жаждал меня всю свою жизнь. Он до одури твердый и раскаленный, я невольно сжимаю его, отчего только четче чувствую, как он настойчиво прокладывает себе путь. Так можно свихнуться…

Мужчина отстранился, потянул меня за щиколотку к краю кровати, перевернул на спину. Я вдохнула слюну и закашлялась, и ищейка поспешил снять с меня кляп. Осознала, что мышцы рта ноют от напряжения.

— Ты можешь направить меня, — хрипло проговорил любовник.

Смысл его слов я уловила с трудом, пока он не вошел в меня снова и большим пальцем правой руки стал гладить клитор. Я могла лишь ответить:

— Да…

Разрядка неотвратима, она стремительно близится и дрожью проходит по телу.

— Быстрее… Пожалуйста, быстрее…

Я умоляю, пытаясь говорить между криков, которые рвутся наружу сами. Я себе не хозяйка, я принадлежу ему полностью и не скрываю, что получаю удовольствие от его власти.

Все смешалось. Сексуальное напряжение стянуло в тугой ком, скрутило в нем и меня, пронзило насквозь, вырвалось наружу долгим ярким оргазмом. Мужчина выдохнул, сделал еще пару глубоких движений, усиливая блаженство от спазмов, задержался на мгновение и быстро кончил, излившись внутрь.

Мы оба тяжело дышали, я взмокла и истощенная лежала перед ним. Мысли путались, сталкивались друг с другом, реальность казалась далекой и смутной. Потихоньку наваждение отступило.

Ищейка освободил меня от наручников, и я поспешила снять с глаз повязку. Без лишних слов мужчина полностью разделся и направился в душевую, оборудованную при каждой спальне.

Я внимательно проследила за движением его ягодиц и мышц спины. Фигурка что надо. С трудом поднялась, тоже пошла принять душ. Кабинка как раз была рассчитана на двоих. Самара отлично знала, для чего гостевые спальни нужны в ее доме.

— А как же твоя аллергия? — с легкой усмешкой поинтересовалась сквозь шум бегущей воды.

— Подумал, что переспать со мной лучше, чем с теми двумя придурками. Они посчитали хорошей шуткой издеваться над тобой у меня на глазах, — не оборачиваясь произнес мужчина.

Уроды… Привели меня на скамью перед ищейкой, чтобы покичиться. Решили выпендриться, показать, что им все дозволено.

— Прости за те слова. Я был зол.

Ого, акт раскаяния? Может, он и не такой уж хамливый чурбан.

— Останешься на ночь?.. — спросила я со смутной надеждой. — Самара выйдет только к утру. Мы могли бы…

Ищейка рассмеялся.

Мне не понравился его смех, едкий и презрительный. Мужчина обернулся, колко глянул мне в глаза, его губы сомкнулись в полоску.

— Нет.

Выключил воду, прошел к выходу из кабинки, нагло толкнул меня, начал вытираться.

— За что ты так ненавидишь ведьм?

— За то, что они жалкие и напыщенные, и вся их власть сразу рухнет, когда кончится рабство. Жизни демонов должны принадлежать только им самим.

Непопулярное мнение даже среди людей, тем более, среди ведьм. Первый Разлом страшно напугал общество, а повалившие оттуда демоны не всегда вели себя благоразумно. Мы взяли их под контроль, установили правила о границах. Нам не место в Изнанке, а им не место у нас. Любой нарушитель будет порабощен ведьмами. Правда, нашлись и те, кто доставал из Изнанки ни в чем не повинных, тех, кто и не думал, нарушать границы. Увы, этот путь был лишь в один конец.

— Ведьмы славятся не только рабством, они изучают медицину, создают зелья и заклинания, пытаются понять устройство мира. В том числе природу Изнанки.

— Оправдывай себя. Скажи честно, что самое жестокое ты когда-либо сделала со своими рабами?

— У меня нет рабов.

Ищейка одарил меня удивленным взглядом, не поверил, и снова отвернулся.

— Конечно, — с нотками сарказма в голосе согласился он. Вышел в спальню и принялся одеваться.

— Это правда! — я выскочила из душа, накинула полотенце, обмотала его вокруг груди. — Я могу умереть от любой случайности, к тому же статистически ведьмы живут меньше демонов, а это значит, что они погибнут вслед за хозяином. Я не хочу, чтобы моя смерть стала причиной.

Мужчина хмыкнул, поднял с пола плащ и встряхнул.

— Как благородно. Но твое благородство ничего не изменит. Даже если все ведьмы разом решат не ставить более ни единой печати, тысячи демонов уже обречены.

И он был прав. Судьба демонов настолько тяготила его, что он возненавидел ведьм. Почему? Обостренное чувство справедливости? Идеология свободы? Что его связывало с Изнанкой? Я сделала вдох, чтобы продолжить разговор, но осеклась. Меня пронзило догадкой, пришибло на месте, в крови скакнул адреналин. Запах специй… Сладко-острый, немного цветочный, почти незаметный. Да, незаметный, если б не мое врожденное тонкое обоняние. Я вспомнила этот аромат.

Аромат демона.

Со мной в комнате нарушитель!

Я стремительно раскрыла на безымянном пальце левой руки ведьминское кольцо, отогнула наружу крохотное лезвие, сделала на ладони порез и быстро стала рисовать в воздухе заклятье ловушки. Демон среагировал мгновенно, бросился ко мне, но я ускорила заклятье заговором. Он попался. Повалился на одно колено, придавленный чарами, зарычал и… вырвался! Не может быть…

Его пальцы сомкнулись на моей шее, прижали к стене у входа в душевую, перекрыли кислород, другая рука застыла перед лицом с готовыми убить меня жужжащими полупрозрачными эфирными иглами. Как он выбрался из ловушки?! Это невозможно! Кто он такой?!

— Будь тихой и не двигайся, — холодно приказал демон. — Я уйду, и ты никому обо мне не расскажешь. Ясно? Короткий звук — да, длинный — нет.

— П-полукровка… — с трудом выдавила я. Разум ошпарила вторая догадка, еще более шокирующая, чем первая. Воздух в лёгких закончился.

— А ты — умная девочка, да? Надеюсь, достаточно умная, чтобы остаться в живых.

Мужчина чуть ослабил хватку, и я жадно вобрала воздух.

— Никаких больше заклятий, они на меня не подействуют.

— Как… Почему тебя не умертвили в утробе?..

— Стоило бы. Но вот я стою здесь.

— За тебя вступился кто-то влиятельный, тот, кому ты был очень нужен.

Демон ядовито усмехнулся.

— Я никому не нужен. А мое рождение — злая шутка. Не смей меня искать или говорить обо мне, иначе тебя найду я. Умная девочка разберется, чем это закончится.

Мужчина остановил на мне взгляд черных бездонных глаз, не враждебный и не презрительный, на удивление мягкий.

— Я не стану, — пообещала в ответ.

К концу фразы от демона осталось лишь легкое дуновение с привкусом специй и мелькнувшая за порогом комнаты тень от плаща.