Страница 2 из 16
Спрыгнул. Выдохнул. Довольно крякнул. А после, в очередной раз вспомнив о лифте, отправился в центральное фойе. Про снятый китель он вспомнил лишь через десяток шагов.
Центральное фойе представляло собой длинное вытянутое помещение. Справа и слева размешались колонны. Всего их было четыре – две справа и две слева. Сразу за колонами был виден мощный механизм выкрашенных чёрной краской гермодверей. Их особая конструкция, при введении режима консервации обеспечивала стопроцентную защиту от внешних угроз.
На стене справа висело большое электронное табло, закрытое матовым стеклом. Внутри горела подсвеченная красным светом одна-единственная надпись: Комплекс «Гамма-3». Блокировка включена. Выход запрещён.
– Вот чёрт! Блокировка ещё активна, – недовольно пробормотал Шевченко и посмотрел на свои командирские часы. – Без трёх минут двенадцать. Ничего, подождём!
И верно, через три минуты табло вспыхнуло слабым зелёным светом. Раздалось три протяжных сигнала, означающих, что блокировка полностью отключена. И словно в подтверждение этого, табло любезно сменило текст на: Комплекс «Гамма-3». Разблокирован. Выход разрешён.
– Ну, наконец-то! – выдохнул подполковник, но нажимать кнопку открытия он почему-то не торопился.
Я с трудом разлепил глаза, но почти ничего не увидел. Судя по всему, я лежал на спине, прямо на грязном, бетонном полу. Вокруг царил плотный полумрак и было очень тихо.
Неподалёку, где-то справа тускло горел свет, а почти под самым потолком что-то едва заметно искрило и потрескивало. Наверное, вышедшая из строя старая лампа.
Мне было тяжело дышать, скорее всего потому, что здесь не хватало кислорода. Да и воздух был какой-то затхлый, очень влажный, пропитанный чем-то незнакомым.
Где-то слева что-то зашуршало.
– Твою мать! – прорычал чей-то вроде бы знакомый голос.
Что-то упало. Раздались тяжёлые шаги.
Нечто сильное крепко ухватило меня за ноги, развернуло и решительно потащило в обратном направлении.
– Эй! Эй, какого чёрта? – севшим голосом вскрикнул я, попытавшись зацепиться за что-нибудь руками.
– О! Макс, очнулся? А я-то думал… – ноги сразу же отпустили.
Вспыхнул фонарик. Надо мной склонился Костолом.
– Костолом? Где это мы? – пробормотал я, практически сразу закашлявшись.
– Где? – быстро осмотревшись по сторонам, удивился здоровяк. – В комплексе. И думаю, что прямо у входа в «Гамму-3».
Только сейчас я вспомнил, как мы начали спуск на грузовом лифте, а затем прямо над нами, в шахте лифта что-то взорвалось. Я вспомнил быстрое, но жёсткое падение.
– Кто-нибудь ещё уцелел?
– Да все уцелели. Вроде. Но пока очнулся только ты, – здоровяк снова осмотрелся по сторонам. – Да ты это, садись давай. Нормально себя чувствуешь? Ничего не сломано?
– Не уверен, – прокряхтел я, приподнимаясь. – По мне словно каток проехал…
Великан, не дожидаясь ответа, ухватил меня за воротник комбинезона и решительно помог поймать опору многострадальной пятой точкой. В положении сидя меня тут же вырвало.
– О! Ну это нормально! – пробормотал он и отошёл в сторону. – Посиди, станет легче.
Вырвало меня какой-то желтоватой слизью. Я попытался вспомнить, когда у меня был последний приём пищи… И не смог. Желудок уже давно перестал урчать, но при этом исполнял какие-то завертоны и выкрутасы. Тошнило. Голова кружилась, в ушах звенело.
Через несколько минут стало немного легче.
Достав из рюкзака флягу с прохладной водой, я сделал пару глотков.
Пока я прислушивался к странным ощущениям, сам того не замечая, глаза сами начали осматривать окружающее пространство. В слабом свете я, конечно, не без труда увидел огромное тёмное помещение. Источников света здесь практически не было. Лишь какое-то большое светящееся изнутри табло из грязно-белого стекла с частично стёртой красной надписью. Оно висело у стены справа. Левее него была различима какая-то внушительная конструкция, похожая на очень широкие гермодвери. Разумеется, они были закрыты.
Позади меня неожиданно раздался чей-то громкий стон и почти сразу радостный возглас Костолома.
– О, надо же! Сынок Штрасса очнулся! Ну, вылезай, урод, чего уставился?
– Что? – голос был жалким, полным страданий. – А! Нет! Убери руки, сви-нья…
Раздался необычный звук, поразительно напоминающий тот, при котором кулак врезается в челюсть.
– Ой! Я такой неаккуратный, – ухмыльнулся Костолом, бесцеремонно вытаскивая из перекошенного лифта бывшего командира наёмников. – Ты уж прости. Ну ладно, не хочешь сам – я помогу!
Звук удара повторился.
Через несколько секунд здоровяк, прямо так, волоком за ногу притащил и бросил его рядом со мной.
– Макс, присмотри за этим козлом! Вдруг натворит чего-нибудь… А я пока остальных из лифта вытащу.
Я посмотрел на помятого Антонова, который что-то недовольно ворчал. Под его правым глазом уверенно наливался огромный, лиловый фингал.
– Ну что, Антонов? – спросил я. – Я ведь чувствовал – ты не тот, кем пытаешься казаться. И как тебя в действительности зовут?
– Иди на хрен! – морщась от боли, с презрением ответил разъярённый Штрасс.
– Понятно! – усмехнулся я. – Так и буду тебя называть.
Я демонстративно вытащил из кобуры пистолет, с несколькими оставшимися патронами, затем приподнялся и отполз влево на пару метров. Достав из рюкзака упаковку таблеток Дока, я вытащил одну и бросил в рот. Затем прислонился спиной к влажной бетонной плите и окинул взглядом шахту с застрявшим в ней лифтом.
Она представляла собой четыре толстые металлические колонны, скреплённые продольными и поперечными балками. Вся она, от низа до потолка, была затянута мелкой металлической сеткой. Внутри шахты, на специальных направляющих, лифт перемещался вверх и вниз. Шахта уходила в прорубленную прямо в скальном массиве широкую расщелину.
Тяжёлая кабина лифта была подвешена на два ржавых стальных троса – оба сейчас были оторваны и рваными распушёнными огрызками торчали в разные стороны. Из-за взрыва гранаты – а это, судя по всему, была именно она – кабина сорвалась с направляющих и в относительно свободном падении, то и дело цепляясь углами за колонны и балки, рухнула вниз. До дна она не долетела – намертво застряла на высоте чуть более метра, перегородив всю шахту. Но, даже учитывая этот факт, оказавшимся спасительным, мощный удар настолько сильно встряхнул находящихся в лифте людей, что практически все они лишились чувств.
Высота тоже была солидной – метров двенадцать. И это только до потолка того помещения, где мы оказались. А сколько ещё лифт летел вниз, перемещаясь между этажами «Астры-1», остаётся только догадываться. Метров пятьдесят там, наверное, было.
Нижняя часть кабины заметно деформировалась. Одну из дверей при падении частично выбило наружу, а вторая согнулась от удара. Снизу, у самой шахты под деревянным щитом размещался электродвигатель, но даже при таком скудном освещении было ясно – он давным-давно не работал. Возможно, он вообще не имел никакого отношения к лифту.
Как мне и показалось вначале, света здесь практически не было. Лишь в нескольких метрах справа, прямо на бетонной плите лежал большой фонарь. Само помещение было довольно странным – являлось одновременно естественной пещерой и рукотворным входом в бетонный бункер огромных размеров. Неровный каменный пол местами был покрыт мелкими трещинами.
Я вытащил из кармана фонарь и включил.
Постепенно освещая окружающее пространство, луч света фонаря выхватил из темноты увиденные мной ранее широкие чёрные гермоворота. Они, судя по всему, выкрашенные специальной чёрной эмалью, практически не подверглись негативному воздействию природных факторов.
Гермоворота размещались в массивной стальной раме, выкрашенной в тот же чёрный цвет. Сбоку, прямо на бетонной стене, типовым шрифтом крупными белыми буквами было написано:
Комплекс генетических лабораторий «Гамма-3»
Вооружённые Силы СССР
Режимная территория