Планы на осень

— Сложно для него. — Недоумевая, пожала она плечами. — Зачем?

— Много ли смысла в пакостях. — Я отзеркалил ее жест. — Вон, суетимся же. Злодеям-то зачем так явно работать? Пару файлов подменить и все.

— Ты эти файлы в чужом компьютере еще найти попробуй.

— Тогда проще ноутбук в ломбарде выкупить, — в общем-то, согласился я.

— Лица на камере бы остались. Хозяин бы запомнил, посетители.

— Де-ла… — Протянул я. — А уничтожить диск в пыль — не слишком нагло? — Не вязалось все равно.

— Наглость — это хорошо. Радоваться должен. Это почерк. И признак того, что за девочкой следили. Возможно, контактировали лично, а не только через ноутбук и интернет. Для того и едем на место происшествия… Может, остались следы — записные книжки, фотокарточки, записки в тайниках. — Сосредоточилась шеф на дороге. — Могла прятать от хозяйки квартиры. Вдруг та проверять жилье придет, когда ее дома нет.

А ведь может быть… Хозяева квартир — люди такие, могут и в личных вещах порыться. Без тайника нельзя.

— Фото криминалисты делали — посмотреть бы? — Решил я заранее прикинуть место для захоронки.

— На заднем сидении синяя папка.

— Тогда притормозите у обочины — пересяду. — Обернулся я назад. — Фото большие — на сидении разложу…

Потом ехали около получаса, пока от снимков, пересматриваемых десятый раз, не начала болеть голова. Да сотни мест, в самом деле, где можно спрятать важные человеку вещи — я бы в первую очередь на линолеум обратил внимание, в щель между ним и полом что угодно утрамбовать можно. Где-нибудь за кроватью, возле стены посмотреть в первую очередь. Или под подоконником — он там деревянный, крашеный сверху, а значит — и под ним будет зазор.

— Я тут закончил, можно пересяду? — Перебрав в очередной раз фото, закрыл я папку.

Машина вновь притормозила.

— Нашел что? — Спросила шеф, пока я пристегивался.

— Смотреть надо, проверять. Мест для тайника прилично. И вот еще заметил, — прикусил я губу, но все-таки произнес. — Цветов нет в квартире. — Признал я свой просчет, который не отметил при первом посещении квартиры.

Живое Бездну плохо переносит. А девочки любят цветы. Так-то ни одна из базовых схем не предписывает обращать внимание на наличие растений… Но себе-то врать не буду.

— Чужой дом, съемная квартира. Зачем ее украшать? — Не поняла шеф.

— То-то и оно… Вот если бы цветы были и завяли — тогда да, можно делать всякие выводы. — Решил я не заострять внимание.

На будущее учту.

— С самых простых — что цветы долго не поливали. — Хмыкнула Анна Викторовна.

— Например, да, — слегка растерянно пожал я плечами. — Но по соседям я бы пробежался, поспрашивал — может, у них завяло что-то.

Потому как версию, что схему ритуала нашептали из Бездны — никогда нельзя исключать. В этой версии и для уничтоженного диска найдется место…

— А до того отчего не пробежался?

Я сделал вид, что замечания не услышал. Хотя недовольство собой кольнуло вновь.

— Завернем? — Кивнул я на шашлычную впереди.

Перед пологим поворотом стояла одноэтажная постройка крупными темно-красными буквами поверх ветхого белого фасада. Машины на парковке стоят — значит, работает.

— Чтобы ты с животом слег? Из больницы в больницу тебя везти? — Оценила шеф внешний вид строения. — Терпи до города. Заедем в нормальное кафе, я тоже не ужинала, — прибавила она скорости.

Оставалось проводить шашлычную грустным взглядом. И еще несколько подобных заведений — где-то лучше, где-то хуже — пока не заехали в город и не пробрались через его кольца, проспекты и проезды к кафе «Весна» на первом этаже жилого дома. На табличке с названием, исполненным зелеными буквами курсивом, лежал снег — он сопровождал нас всю дорогу, окончательно сменив дождь.

— Считаете, тут лучше? — С некоторым сомнением смотрел я на пластиковые окна, занавешенные тюлем.

Из-за ткани были видны неяркие желтоватые люстры и нарытые скатертью столы с искусственными цветами в крошечных вазах.

— Вылезай.

Впрочем, стоило шагнуть внутрь теплого помещения, окутанного приятными запахами, мнение изменилось.

Полы были вымытыми, скатерти — чистыми, а из колонок под потолком доносилась легкая, не напрягающая музыка.

Еще на столах оказались корзинки с хлебом — пока ждали заказа, я методично все оттуда подъел, игнорируя укоризненный взгляд.

— Голодный студент.

Я неопределенно хмыкнул, прожевывая и приглядываясь к соседним столикам. Там хлеб тоже был.

Но принесли борщ, потом легкий салат и гречку с котлетами, и места в животе не осталось — хотя если встать и попрыгать…

— Мне бы домой съездить, документы восстановить. — Добрался я до сладкого чая. — От работы не отказываюсь, но без документов тоже не вариант.

— От меня нужно что? — Аккуратно пережевывала подполковник свою порцию.

— Справку какую, было бы хорошо. Если обрывки паспорта остались, то можно склеить.

— Обрывки не пойдут, справка будет. Еще?

— Ссуду бы мне, Анна Викторовна. Кредит. Я бы, честное слово, в банке занял, но там к людям без документов безо всякого уважения… Вы салатик кушать будете? — Почувствовал я в себе новые силы.

— Буду. — Отодвинули от меня тарелку подальше. — Сколько?

— Поездка домой — туда и обратно, еще одна куртка, там на расходы и пошлины… Тысяч двадцать бы мне, рублями, барыня.

— Прекрати паясничать. Итого будешь должен сорок. — Прикинула она. — С учетом новой одежды.

— До последней копейки отдам! И прошу вписать этот ужин в мой счет.

— Сейчас вилкой запущу. — Пригрозили мне.

— Значит, салат вы все-таки не будете? — Сделал я логичный вывод.

И в наказание еще минут десять смотрел, с каким удовольствием кушает женщина напротив. Маленькими кусочками, жемчужными зубками — да огурчики с помидорчиками…

Заодно размышлял насчет ноутбука. Все, вроде как, понятно — есть действие, поиски виновных. Есть противодействие виновника.

То есть, распространители схемы как-то узнали, что ноутбук украден. Узнали адрес ломбарда. Неясными пока методами стерли диск в пыль — без взлома и следов. То есть, держали руку на пульсе, сопровождали от и до.

И при этом девочка рисует неверную схему. Не складывается как-то.

В общем, поел — и мозги включились. Или подозрительность заняла свое почетное место, отпнув голод в сторону.

Деньгами меня ссудили сразу после ужина — а к нужному торговому центру даже ехать особо не пришлось, рядом он был, вместе с местом работы шефа. Через двор и арку. Обедают они тут с коллегами, как оказалось…

— Мне, пожалуйста, точно такую же куртку, как вчера, — сразу подошел я к нужному продавцу.

Тот, вроде даже, хотел спросить, что с предыдущей, но дисциплинированно промолчал.

Потом, понятно, все равно поехали по старому адресу — пока окончательно не стемнело. А там минут пять Анна Викторовна терпела, пока я успокаивал свою паранойю, выполняя те же самые мероприятия, что прошлым вечером. Люди на светофоре, бывает, дольше стоят — так что ничего страшного, если высокое начальство подождет в машине.

Заодно продолжал думать, что ж так свербит внутри, заставляя крутить в уме ситуацию вновь и вновь. Цветы и здоровье соседской живности — это ладно, проверю. Но кроме этого — что ж такое царапает подсознание? На что обратить внимание, куда смотреть, чтобы не ясные до поры подозрения облеклись в слова, которые можно будет положить на страницы отчета?

Увлекшись размышлениями, начал отправлять в дом снежок за снежком — снег сегодня чистый, свежий, вон, летит с неба крупными хлопьями. Даже ладони — и те после плотного ужина не мерзли.

Телефон убитой забрали. Снежок полетел в стену и рассыпался красивым веером.

Целая бригада криминалистов оттоптала там каждый сантиметр. Лично убедился по фотографиям. Еще один набранный комок снега чуть подтаивал в руках.

Пентаграмма — стандартная. Прямо как по справочнику, у меня глаз наметанный. Снежок в руках уплотнился, сделался меньше, тверже.