Страница 21 из 106
Поведаем мы здесь о вере аввы Нэвая. Однажды когда услышал он, что обрел милость Исаак пред ликом сего царя милостивого и милосердного, то сказал: “О кроткие! К чему труждаетесь? Скорее небо умалится и земля прейдет, нежели будет мир меж господином моим Малак Сагадом и Исааком, изменником царству, ибо господь мой Иисус Христос ввергнет его в посрамление и вдаст в руки господину моему! И то, что говорю я, не мои разговоры пустые, но слышал я [это] от нищих духом, которые ведают сокровенное и времена грядущие”. Такова была вера слова его! Еще напишем мы о вере деяний его. Когда пришел государь в Дамбию в месяце сане[126], то разбил [авва Нэвай] шатер великий и внес туда табот господа нашего Иисуса Христа, ему же слава: и утвердил над шатром крест золотой. И то же сделал он с гэмджа-бет[127] и с шатром государевым. Господь наш Иисус Христос да осенит печатью благодати чело его, как осенил он крестом святилище имени его и святилище матери его! И затем назначил он священников и певчих, которые постоянствовали там в молитвах днем и ночью беспрерывно. И пели они песнопения Яреда[128] по обычаю церкви эфиопской. И еще дал он этой церкви утварь церковную и ризы для священников ее вместе с книгами божественными, которые называются вдохновенные духом святым, ибо уготовил ему бог все уставы церковные, о которых не помышлял и не ведал он, когда увидел праведность сердца его и радение многое. А два ядра пушечных, когда принесли их ему дружинники Исааковы, одно поместил он у жертвенника церкви господа нашего Иисуса Христа, а второе поместил у жертвенника церковного гэмджа-бета. Сей же табот господа нашего Иисуса Христа обрел авва Нэвай в земле Камбат спустя 47 лет после того, как был он брошен во дни изгнания[129]. Прежде это был царский табот, и перевозили его туда, куда шли цари, и не расставались они с ним. К нему возносили они песнопения и над ним молились в горести и печали. И начальника над священниками его называли царадж-маасаре[130]. И во дни обретения его царадж-маасаре был авва Такла Вальд, обладатель изрядств многих. А был он брошен в Камбате, когда усилились гонения на христиан и попустил [бог] власть Ахмада, сына Ибрагима[131]. И в те времена, когда пребывал государь у гураге, воюя их и захватывая добычу, тогда обрел авва Нэвай сей табот, брошенный в одном месте, поднял он его, возвратил из изгнания и возжелал вернуть его на место прежнее. И когда шел он, взяв его, то радовался, подобно пастырю-радетелю, когда обрел тот овцу свою заблудшую, неся на раменах своих и возвращая в дом свой в радости и веселии. И когда прибыл государь в Дамбию, то совпало прибытие двух ядер пушечных с одним таботом господа нашего Иисуса Христа. И тогда пришел сей царь и встал смиренно перед этим таботом, говоря: “Сей срамец полагается на это ядро, я же полагаюсь на господа моего Иисуса Христа, не покинь же меня, раба твоего, сына рабов твоих, дабы не надсмеялись надо мною враги мои и не сказали мне: Где твой бог?”. И тогда пролил он свою кровь пред этим таботом, дабы явить знамение служения своего господу-искупителю кровью своей. И тогда установил авва Нэвай, чтобы молились священники, говоря: “Виждь, господи, коварство Исааково!”. Такова вера его в деяниях. После сего обратим лик свой к прежнему [повествованию], которое оставили мы, дабы поведать о верности аввы Нэвая в слове и деле.
19-го дня месяца хедара[132] встали из стана своего ночью паша и Исаак и пошли по склону в Энта-Цеу и провели эту ночь в пути, чтобы сойти внезапно на стан сего царя по склону горы.
И прибыли они внезапно, так что не знали [об этом] люди стана, ибо был тот стан посредине горы. И в эту ночь Габра Иясус тамбенский охранял верхний вход, ибо был он князем Тигрэ. И когда прибыли внезапно дружинники Исааковы, спасся он от рук их и пришел к государю, говоря: “Вот пришли турки с Исааком, готовь и выстраивай конницу по порядку!”. И тогда вышел сей царь, выстроив ратный строй по местам, и встал близ него, напротив [врага]. Паша был наверху, а сей же царь христианский был внизу на поле широком. И когда выстрелили они из пушек, то упали [ядра] наземь среди строя, не задев ни одного человека. То падали они перед лицами их, то падали позади. Из тысячного войска не повредили они никому, а стреляли они из восьми пушек много раз до 7-го часа. А было это силою божией, дабы исполнилась вера сего царя уповающего, который посылал к Исааку, говоря в письме: “Коль на ядро [пушечное] уповаешь ты, то я уповаю на господа моего Иисуса Христа! И коль с турками придешь ты, то я приду к тебе с господом моим Иисусом Христом!”. И кажется мне, что об этом царе уповающем сказал господь наш: “Да сбудется тебе'”, как сказал он тем, кому являл чудеса свои. Тогда послал сей царь искушенных в битвах приближенных своих, называемых Курбан[133], и сразились они в сече крепкой с турецкими стрельцами и всадниками. Средь турок было убито много мужей могучих, а средь Курбан были такие, кто был ранен и не умер, а были такие, кто был ранен и умер.
Здесь поведаем мы с похвалою о том, как сражались они, готовые к смерти. В тот день, когда сыпались на них градом камни огненные из ружей, ни один из них не отвратил лица своего. Раненых и павших они поднимали и отсылали к жилищам их, а тела мертвых они брали, уносили и погребали. И говорили уцелевшие: “Блаженны погибшие братья наши, ибо искупили они кровью своей ту вину, что свершили при жизни. Последуем же мы по их стопам, и да будет нам [уготована] участь их в служении прекрасном богу!”. И, говоря так, устремились они, упреждая один другого, и внедрились в среду турок. Одни из них были убиты, другие же сами убивали. Сей же царь победоносный, когда увидел твердость сердца этих воителей, послал им в помощь многих всадников и 500 стрельцов и много галласов. И пошли они, говоря: “Я первый, я!”. И тогда обратились в бегство перед ликом их люди турецкие и дружина Исаакова, и сорвали они стяг [вражий] с того места, где стоял он. И на месте того стяга встали бойцы сего царя победоносного. Слава богу, сломавшему рог надменных и вознесшему рог смиренных! И в этот день в 9-м часу встал царь из стана своего и расположился на месте своего прежнего стана. И в этот день субботний была победа сему царю христианскому. А избрал он то место по той причине, что земля там была просторна и хороша для конных и пеших, когда готовились они к битве.
Паша же и Исаак встали в понедельник и пошли по верхней дороге и расположились в месте тесном, неудобном и возвышенном, где не подняться без труда. И когда были они в том своем расположении, послал Исаак к государю, ища мира. И гласили слова послания его: “Пусть придет ко мне Валатто[134], чтобы сказал я ей все, что на сердце у меня, ибо она — любимица моя с прежних времен”. И, услышав это, возрадовался сей царь-миротворец, ибо обычаем его было искать заблудших и собирать рассеянных. И тогда послал он Валатто и сказал ей: “Скажи Исааку так: Коли хочешь ты мира, то уйди из турецкого стана, и будем мы сражаться с врагами нашей веры. Тебя же возвращу я к прежней жизни твоей! А коль не так, то не будет меж нами мира, пока ворон не побелеет и не обратится вспять течение вод!”. И тогда, придя к нему, приветствовала она его приветствием святым, и говорили они обо многих вещах, вспоминая свою прежнюю любовь. И тогда сказала она ему о послании государевом относительно мира, и сказал он ей в ответ слово надменное и коварное, по обычаю своему, говоря: “Он[135] пришел мне на помощь, как же мне сражаться с ним? Как ненавидеть мне того, кто любит меня? И если ищет он со мною мира, пусть даст паше золото, проводит его без вражды, чтобы возвратился он в крепость свою”. В это время отвечала ему словом гневным женщина, верующая, богобоязненная и царелюбивая, сказав: “Разве не слыхал ты, что сделал бог с Фасило, с Мухаммедом, и галласами, и со многими врагами, восставшими на него всяк в свой черед? И коль уповаешь ты на силу турецкую, то сила Иисуса Христа крепче ее!”. Этими словами и подобными убеждала она его, но не устыдила. Не устыдился он слов ее и не пожелал последовать совету ее, ибо покинул его дух божий, так что ожесточился он сердцем и пришел к своей погибели, как сказано: “Ожесточил я сердце фараоново” (ср. Исх. 10, 27). И сказал он ей: “Не преступлю я клятвы с пашою и не поломаю завета, заключенного с ним”. Слова эти подобны словам говорящих: “Заключили мы клятву со смертью, боролись мы и заключили завет с адом”. И тогда прервали они переговоры и разошлись каждый своим путем, Она пошла к государю, а он же пошел к туркам. Эта женщина православная была добродетельна и царелюбива, и от великой своей любви к царю христианскому готова она была отдать [за него] душу свою, выйти под пальбу ружей и пушек и стоять средь бойцов, не обмирая по слабой природе своей женской. Благословения и прославления [достойна] она за это!
126
В июне 1578 г.
127
Гэмджа-бет (букв. “дом риз”) — особое строение при царском дворе или стане к северу от царского шатра. В нем находилась часовня богоматери. Там же хранились и парадные одеяния царя, отчего слово “гэмджа-бет” скоро стало означать также и царскую сокровищницу. Происшедшее таким образом смешение функций, видимо, чувствовали и сами эфиопы того времени. Во всяком случае, в одной из редакций “Краткой хроники”, изданной И. Гвиди, имеется одно явно легендарное объяснение этому обстоятельству. Царь Амда Сион в гневе велел бичевать одного монаха, обличавшего его, и “когда бичевали его, то там, где проливалась его кровь, вспыхнул огонь и сжег царский шатер и весь стан. Сжег и все церкви, кроме одной... И так как уцелела эта церковь, то поместили в ней все имущество и все одеяния царя: плащи, ризы и рубашки. Поэтому и называется она гэмджа-бет” [39, с. 359].
128
Эфиопы приписывают создание духовных песнопений, а также изобретение специальной нотационной системы записи их св. Яреду-сладкопевцу, Впрочем, согласно его “Житию”, Яред не сам создал свои песнопения, но ему были посланы три птицы “из сада Эдемского; они говорили с ним человеческим голосом и восхитили его с собою в небесный Иерусалим, где он научился пению 24 старцев небесных” [9, с. 65-66]. Пение Яреда было столь завораживающим, что, согласно легенде, когда он пел царю Габра Маскалю, тот, опершись на копье, нечаянно пронзил ногу певца. Но и тот, и другой были столь захвачены чудным пением, что не заметили этого. В Музее антропологии и этнографии им. Петра Великого в Ленинграде есть эфиопская картина, написанная на этот сюжет. Краткое синаксарное житие Яреда издано А. Дильманом в его “Хрестоматии” [34].
129
Имеется в виду мусульманское нашествие имама Ахмада ибн Ибрагима ал-Гази (Граня).
130
Царадж-маасаре — титул главы придворного духовенства, который служил литургию в царской походной церкви. Впрочем, его вес при дворе определялся вполне светскими функциями: царадж-маасаре был придворным церемонимейстером. Именно он первым собеседовал с чужестранцами и решал вопрос, представлять их царю или нет. Об этом см., например, 68-ю главу “Истории Сисинния, царя эфиопского”.
131
Имеется в виду Ахмад ибн Ибрагим ал-Гази (Грань).
132
17 ноября 1578 г.
133
Название полка Курбан и буквально означает “приближенные”. Этот полк всегда находился при особе царя; для этого и земли этому полку жаловались поблизости от места царского “зимнего пребывания”.
134
Имеется в виду, по-видимому, Валата Микаэль.
135
Имеется в виду турецкий паша.