Страница 7 из 98
И, будучи в этом месте, призвал [царь] князей, и тысяченачальников, и весь народ царства. И длилась речь его назидания с утра до 3-го часа, так что дивились все слушающие благодати слов его и сладости речи его. А когда закончил он речь назидания, что начал, заклял он этих князей и народ царства образом творца, то бишь образом в терновом венце, чтобы сражались они с людьми Ласты и не были бы лицемерами из-за веры[160], памятуя слова, сказанные в Синодосе, [глава] третья: «Сражайся мечом железным с отступниками и изменниками». Им же царь поклялся, если погибнут они в битве, сохранить землю их за сынами их, дочерями и женами. И отправился [царь] из окрестностей Цела Асфаре и ночевал на вершине Ашгуагуа. А 17-го [дня] этого месяца спустился царь ногами своими, не садясь на мула[161], с вершины Ашгуагуа до берега Такказе и, перейдя воды Такказе, ночевал в Мазала, что близ Такказе. В этот день, прежде чем спуститься с Ашгуагуа, послал [царь] жан-церара[162] Хаварья по другой дороге к одному селению из селений Ангота, по имени Добот. Тот, прибыв туда, окружил это селение, подобно тому как пчелы окружают мед, и захватил брата мятежника по имени Цага. А в третьем часу ночи, до времени сна, связав его, вошел в стан [царя] под клики [своих] воинов, называемых Нафань Загар, которые весело распевали: «Доблестные Загар, не сражаясь, одерживают победы!»[163]. И тогда началось веселие до того времени, пока не завершится с помощью бога, ему же слава во веки веков. И тогда умер абето Дамо в земле Дамбия, а имя должности его — баджеронд. И отправился [царь] из Мазала и встал станом близ Дангела. И в этот день послал [царь] жан-церара Хаварья с тысячей джави к Ценгеля, в которую входил Йонаэль, когда прежде превознесся настолько, что оставил господина господ своих, царя царей Сэлтан Сагада[164]. Историю его остальных беззаконий нет времени рассказывать страница за страницей, поэтому возвратимся к прежнему повествованию, что подобает нам поведать.
Когда вошел этот жан-церар Хаварья в это селение укрепленное, никто из баляге[165] не воевал с ним и не сражался, ибо бог был с царем царей Аэлаф Сагадом, как был он с Иисусом [Навином] и Давидом. А наутро все люди Ангота, которым стала тесна земля, так что захотели они увести скот свой и жен, послали вестников лжи от себя к царю царей Аэлаф Сагаду, говоря: «Да будем мы отныне рабами его и покоримся господству его со всяческой покорностью. Если он скажет платить подати, мы будем платить, но пусть не воюет он нас и не жжет огнем дома наши». Царь же царей Аэлаф Сагад, услышав эту речь, провел тот день без войны, чтобы увидеть завершение переговоров. А на третий день с тех пор, как расположился он в этом месте, когда увидел он коварство баляге, послал [воевать] всех князей и вельмож по чинам их: могучего сына своего, абетохуна Иясу, и Вальде, сына раса Малька Крестоса, — в Колла Зет, абето Вальда Крестоса и гра-азмача Тэкура и фитаурари Фэса Кэсоса[166] — к Абето-амба и Вахиту, дедж-азмача Иоанна и присных его, людей Бегамедра, — к верхнему Вакету и нижнему Вакету, дедж-азмача Лоренса и присных его — к Рээсатуба, азажа Канафере и войско его — к Сэра Гадаль, пашу[167] Лесана Кэсоса[168] и присных его — к Маскоту, кень-азмача Вальде и весь его полк правого крыла — к окрестностям Бакло Манакья. Оставшихся же бойцов и витязей послал он в остальные страны, то бишь: Шама Федж, Дурге, Саламат, Бетара Ясадари-амба, Ганот, Вураф, Чараро-амба, Ланкусо-амба, Дарба, Каркат, Бароч-амба. И когда прибыли все эти князья туда, куда их послали и отправили, упредили они побег баляге и поубивали их, меча копья и стреляя из ружей, а потом сожгли дома их, как сжег бог Содом и Гоморру.
И в этот день Амаре, гордость дома марава[169], который сделался рабом царя царей Аэлаф Сагада и подчинился господству его, как подчинился Фой, царь Имафа, Давиду (II Книга царств 8), отцу его[170], как сказал сам Давид в псалме 17: «Народ, которого я не знал, служит мне» (Пс. 17, 44), и воевал семь селений, то бишь: Куркур, оба Табибоч-амба, Ляч, Хадис-амба, Зенджаро Гадаль, Эмбай Дафар, и убил многих людей из этих селений. Добычи же он обрел сколько хотел, ибо вел его бог, приведя туда, где были тучные стада коров и где были сокровища многие, спрятанные в тайниках. Из войска же царского не слышно было, чтобы кто-нибудь пал от копья баляге ни в этот день, ни в последующий, кроме людей Амбасаль и кроме одного человека из марава, по имени Рага Малька Крестос[171]. А потом повернул [царь] из Ангота, совершив эти подвиги могучие, и отправился из окрестностей Цела Асфаре, и ночевал в Инаде. И отправился из Инада и ночевал в Мазала, где ночевал прежде. В этот день всадники джави, которые должны были идти сзади, убили нескольких баляге посреди дороги, которая называется Бакло Манакья. И отправился он из Мазала и расположился в Марора, одном из селений Гедана. И, будучи там, воевал он Дараге, Гашта, Эйала, Сагарат и Дангальса. Когда прогнали баляге кайла, посланных к Тэркам-амба, послал [царь] пашу Лесана Кэсоса. Он же, взойдя на гору, называемую Тэркам-амба, рассеял сборище баляге копьями и ружейной пальбой, как сила ветра рассеивает дым, так что прославилось имя его, как имена отцов его, лигабы[172] За-Денгеля и Бар Сагада[173]. В этот день был убит Барнеш, брат Нэгида, копьем одного человека из людей Бегамедра, следовавших за дедж-азмачем Иоанном. И когда пребывал [царь] в этом месте, вошли в стан Амаре и многие присные его, распевая победные песни по обычаю отцов своих[174].
И отправился [царь] из Марора и ночевал в Чабна; и отправился из Чабна и ночевал в Акрафаче; и отправился из Акрафача и ночевал в обители святого Стефана, называемой «государев вклад». И, будучи там, он воевал Аранкуач, Цафалам, Этуака и Билот, где остановились на дневку все люди Амхары и люди Бегамедра, [воины] Кэнват, прежде чем встретились с людьми стана. Ибо усилилась битва в этот день, но бог, ему же слава, вложил в полночь страх женский в сердца баляге, которые бежали, когда никто не преследовал их. А наутро на рассвете спустились с этой горы два человека амхарских и вошли в стан. Была тогда радость, подобной которой не было [прежде] в стане царя нашего. И отправился [царь] из окрестностей церкви Стефана-первомученика и ночевал в Сэхла. И отправился из Сэхла и ночевал у подножия Ганата Марьям, потому что осмелели баляге и противостояли посреди дороги фитаурари Фэса Кэсосу[175]. Но подал бог в этот день благой совет фитаурари Фэсха Крестосу быстро разбить шатры. Баляге же, когда увидели разбитые шатры и величие прихода царя нашего со многим войском, коему несть числа, бежали, и поднялись на гору, и не возмогли устоять пред царем.
А наутро того дня вышел из стана сам царь наш на рассвете, оставив многих витязей охранять стан, и вошел в эту церковь, называемую Ганата Марьям. И вошел он в церковь этих еретиков не по желанию своему, но против желания, так как слышал, что говорили баляге: «Ну-ка, пусть он войдет в Ганата Марьям, если только у него будет сила войти!». После того как явил он силу свою, войдя, вышел [царь] быстро из этой церкви. И, отойдя немного, разбил он свой шатер в земле, которую приуготовил бог для ристалищ конских, ибо видно было ему, что стоят баляге далеко на вершинах гор высоких, как видно птиц, [летящих] к птицам. В этот день несколько мужей, чьих имен мы не знаем, из [отрядов] Джэама и Ванята рухнули в одну пропасть и пали от копий баляге. Прегрешение же, из-за которого рухнули они и пали, неизвестно, как было неизвестно прегрешение Ахана, из-за которого пали чада Израиля от копья жителей Гайских в правление Иисуса [Навина], убившего 29 царей (Иис. Нав. 7). Иереи же дома Иисусова и царской ризницы[176] не оставались в стане по обычаю своему, но следовали за царем своим, памятуя одно слово, сказанное ими в день восшествия [его на престол] и в день процветения[177]: «Смерть ли, жизнь ли, Иоанн, с тобою да постигнет нас!». И отправился [царь] из Ганата Марьям и ночевал в Баршеха; и отправился из Баршеха и, перейдя воды Такказе, ночевал в Адари Бар; и отправился из Адари Бар и ночевал в Лазабшеха.
160
Область Ласта еще при Сисиннии восстала против этого царя под лозунгом «двух суббот» и выдвинула собственного претендента на престол, Малька Крестоса. Восстановление «александрийской веры» не успокоило бунтовщиков, и вполне правоверному царю Василиду пришлось бороться с Малька Крестосом и его сыном Лаэко. Описываемый здесь поход царя Иоанна на Ласту является, видимо, отголоском прошлых волнений. Поэтому царь, выступая перед воинами, подтверждает празднование «двух суббот», чтобы лишить мятежников идеологического оправдания своему мятежу, и призывает своих воинов не быть «лицемерами», явно ссылаясь на библейское: «Когда вы видите облако, поднимающееся с запада, тотчас говорите: «Дождь будет»; и бывает так; и когда дует южный ветер, говорите: «Зной будет»; и бывает. Лицемеры! лице земли и неба распознавать умеете, как же времени сего не узнаете? Зачем, же вы и по самим себе не судите, чему быть должно? Когда ты идешь с соперником своим к начальству, то на дороге постарайся освободиться от него, чтобы он не привел тебя к судье, а судья не отдал тебя истязателю, а истязатель не вверг тебя в темницу» (Лук. 12, 54-58).
161
Мул считался самым лучшим и самым дорогим верховым животным в Эфиопии. Царь и знать всегда ездили на мулах, кроме битв, когда они садились на специальных боевых коней, имевших, как правило, имя собственное.
162
Жан-церар — титул, который носили наместники области Вадала.
163
Хронист передает песню воинов Нафань Загар по-амхарски, не переводя ее на геэз, язык своего повествования. По древней традиции эфиопский воин, совершивший подвиг (обычно состоявший в убиении противника), восторженно и громко запевал особую «песнь победы», восхваляя себя. Такие песни могли исполнять прямо на поле битвы, при входе в царский стан или при царских смотрах войска. Особый жанр таких песен до сих пор сохраняется в эфиопском фольклоре.
164
История мятежа Йонаэля против царя Сисинния, когда Йонаэль воевал с царем, укрепившись на амбе Ценгеля, описана в 62-й главе «Истории Сисинния, царя эфиопского» [20, с. 274-277].
165
Баляге (букв. «на моем престоле») — титул мелкого феодального властителя, воина, получившего за службу небольшое поместье с крестьянами. В «Истории Сисинния, царя эфиопского» этот титул встречается еще в старом своем звучании «бэальге». Именно тогда население Ласты и Ангота начало свой мятеж против царя Сисинния, последствия которого пришлось ликвидировать его внуку, царю Иоанну, также боровшемуся против местных «баляге». К XX в. это слово перестало быть титулом и стало пренебрежительным названием сельского жителя («деревенщина»).
166
Фэса Кэсос — диалектальное сокращение от полного имени Фэсха Крестос («радость Христова»). Далее этот фитаурари иногда называется и полным своим именем.
167
Паша — титул турецкого происхождения, который в XVII в. в Эфиопии стал означать начальника воинов, вооруженных мушкетами. Если еще в конце XVI в., эти воины действительно были турецкими наемниками и командовал ими паша Мустафа [20, с. 273], то уже в царствование Сисинния, деда царя Иоанна, эти отряды стали вполне эфиопскими по своему составу.
168
Лесана Кэсос — диалектальное сокращение от полного имени Лесана Крестос («язык Христов»).
169
Имеется в виду оромское племя марава.
170
Библейский царь Давид именуется «отцом» (т.е. предком) царя Иоанна в соответствии с династическим мифом о происхождении эфиопских царей от библейского царя Соломона (сына Давида) и царицы Савской.
171
То, что оромский воин из племени марави имел кроме оромского имени Рага также и эфиопское христианское имя Малька Крестос («образ Христов»), показывает, насколько быстро оромские племена ассимилировались в эфиопской культурной среде. Культурные влияния, впрочем, были взаимными.
172
Лигаба — титул царского дворецкого.
173
Паша Лесана Крестос происходил от древнего и знатного эфиопского рода. Его дед, Бахр Сагад, названный здесь Бар Сагадом, был наместником Даваро и Фатагара. Он имел дочь, Валата Петрос, ставшую известной эфиопской святой, самой знаменитой в XVII в. [32], а также четырех сыновей: Павла, За-Манфас Кеддуса, Лесана Крестоса и За-Денгеля. О Павле ничего не известно. За-Манфас Кеддус был приближенным царя Иакова (1597-1604) и был казнен им 28 апреля 1606 г. [20, с. 195], потому что его братья, Лесана Крестос и За-Денгель, служили царю Сисиннию. Отец паши Лесана Крестоса, лигаба За-Денгель, упоминается в 47-й главе «Истории Сисинния, царя эфиопского» [20, с. 235].
174
Обычай распевать победные песни широко распространен у всех народов Эфиопии, как христиан, так и мусульман [16, с. 122]. Был такой обычай и у оромо. Поэтому трудно сказать, какие «победные песни» пели присные Амаре, оромские или амхарские.
175
См. коммент. 114.
176
Имеется в виду клир походных царских церквей Христа и богоматери Сионской. См. коммент. 115 и 116.
177
И. Гвиди перевел это место как «в день воскресения и день Ацгайю (первый день абиссинского года)». Действительно, слово «тенсаэ» означает «восстание», «вставание» и чаще всего употребляется в значении «восстание [из мертвых]», «воскресение». Однако пасха в разные годы приходится на период с марта по май, а праздник «процветения» (Ацгайю) нового года, когда эфиопы жгут специальные праздничные костры, украшенные цветами, приходился в XVII в. на 8-9 сентября. Таким образом, сойтись эти два праздника не могут никоим образом. Вероятнее всего здесь имеется в виду день восшествия Иоанна на престол, ознаменовавший начало («процветение») нового царствования, когда все придворные, в том числе и клир, принесли Иоанну клятву на верность: «На смерть нашу и на жизнь нашу».