Творения

 10. Тех, которые приступят к чтению этой «Истории боголюбцев» или «Подвижнического жития» — пусть каждый называет сей труд как хочет, — прошу не питать недоверия к написанному, хотя бы и пришлось им услышать нечто, превышающее их силы. Прошу также не измерять добродетели этих святых мужей по своей мерке, а твердо помнить, что Господь обычно соизмеряет дары Святого Духа с душевным расположением людей благочестивых и совершеннейшим посылает и большие дары. Это сказано мной тем, которые еще недостаточно проникли в сокровенную глубину дел Божиих. Ибо посвященные в сокровенные тайны Духа знают, как Он благоволит к чтущим Его и сколько чудес творит Он в людях и через людей, привлекая неверующих к Богопознанию величием Своих свершений. А кто не поверит событиям, о которых мы будем вести речь, тот покажет, что не верит и в истинность деяний Моисея, Иисуса Навина и Елисея, — и даже чудеса святых Апостолов считает баснями. Однако, если свидетельства о тех делах истинны, то ему следует признать чуждыми лжи и эти рассказы, ибо те же самая благодать, действовавшая в Апостолах, сотворила и в других то, что сотворила.

 11. Сам я был очевидцем некоторых из описываемых событий, а которых не видел, о тех слышал от видевших — мужей, возлюбивших добродетель и удостоившихся лицезреть тех подвижников и стать их учениками. Следует напомнить, что и из тех, которые запечатлели в письменах Евангельское учение, достойны доверия не только Святые Апостолы Матфей и Иоанн, сами видевшие чудеса Господа, но также Лука и Марк, которым изначала бывшие самовидцами и служителями Слова точно передали не только то, что Господь потерпел и сотворил, но и то, чему Он постоянно учил». Святой Лука, не бывший самовидцем, в начале своего Евангелия говорит, что он намерен повествовать о вещах «совершенно известных» (Лк.1,1). И мы, хотя и знаем, что он не был очевидцем того, о чем повествует, а слышал об этом от других, не менее верим ему и Марку, чем Матфею и Иоанну: потому что оба вполне достойны доверия к своим повествованиям, хотя повествуют о том, что узнали от свидетелей. Так и мы одно расскажем, как очевидцы, а другое — по доверию к рассказавшим нам это очевидцам, которые сами были подражателями жизни тех подвижников. Об этом распространился я, желая убедить в истинности своего рассказа. Теперь приступлю и к самому повествованию.

I. ИАКОВ НИЗИБИЙСКИЙ

 1. Божественный законодатель Моисей, обнаживший дно морское, а иссохшую пустыню наполнивший водами, совершивший и многие другие чудеса, описал образ жизни древних святых, руководствуясь не приобретённой от египтян мудростью, но светом благодати, полученной свыше. Ибо откуда бы иначе узнал он о добродетели Авеля, о богоугодности Еноха, о праведности Ноя, о благочестивом священстве Мельхиседека, о призвании, вере, мужестве, усердном странноприимстве, многославном жертвоприношении и о других добродетелях Авраама, и вообще о подвигах, победах и о славе тех благочестивых мужей? Откуда бы иначе узнал он обо всём этом, если бы не просветили его лучи умного и Божественного Духа? — Подобное же содействие благодати Духа нужно ныне и мне, взявшемуся описать жизнь святых, просиявших в наше время и незадолго до него, а также пытающемуся представить некоторого рода напутствие для желающих подражать жизни этих святых. Осталось лишь призвать в молитве их самих и начать повествование.

 2. На границе царства Римского и Персидского есть город Низибия, который в древности платил дань римлянам и зависел от власти их. Родившийся в этом граде великий Иаков возлюбил жизнь пустынную и уединённую, укрываясь на вершинах самых высоких гор. Весной, летом и осенью жил он в зарослях под открытым небом, а зимой скрывался в пещере, дававшей ему тесный приют. В пищу употреблял он не то, что с трудом сеется и собирается, а что произрастает само собою. Собирая плоды диких растений, которые были похожи на огородные овощи и могли быть употребляемы в пищу, он из них давал своему телу столько, сколько было необходимо для поддержания жизни, обходясь при этом без огня. Излишней для него была и шерстяная ткань, которую заменяла самая грубая шерсть диких коз. Из неё были изготовлены и нижнее платье, и плащ его.

 3. Удручая таким образом тело, святой Иаков постоянно заботился о духовной пище для души; и, очистив мысленное око её, соделал ум свой светлым зерцалом Духа Божия. По слову божественного Апостола, он открытым лицем, как в зеркале, взирая на славу Господню, преобразился в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа (2 Кор.3,18). Поэтому с каждым днём возрастало в нём дерзновение к Богу, и чего просил он у Бога (а просил только того, что должно), тотчас же получал. Поэтому он даже пророчески провидел будущее и стяжал от благодати Святого Духа силу творить чудеса. О некоторых из этих чудес я расскажу и неведующим явлю луч его Апостольского света.

 4. В то время владычествовало между людьми безумное почитание идолов, и бездушные статуи удостаивались чести Божеской, а служением Богу истинному многие пренебрегали. Они преследовали тех, которые не хотели участвовать в их безумном опьянении и которые, утвердившись в истинных понятиях о вещах и обладая духовным различением их, смеялись над бессилием идолов и поклонялись Творцу вселенной. В это время Иаков перешел в Персию, чтобы увидеть там ростки благочестия и сослужить им подобающую службу. Когда он переходил через один поток, некие девицы, мывшие здесь бельё и ногами выжимавшие его, вместо того чтобы принять другое, более приличное положение, без всякой скромности, с дерзким видом и бесстыдными глазами взирали на человека Божия, не покрыв голов и не опустив задранных одежд. Человек Божий же, вознегодовав на это и желая при этом случае показать Силу Божию, чтобы чудом поразить нечестие, проклял поток — и вода в нём тотчас иссохла. Проклял он и девиц, наказав их бесстыдную молодость преждевременной сединой; за словом его сразу же последовало дело — исчезла чернота их волос и они сделались похожими на только что посаженные весной деревья, покрытые осенними листьями. Почувствовав такое наказание (ибо поток на их глазах иссох, а глядя на головы друг друга, они заметили внезапную перемену), девицы побежали в город и рассказали там о случившемся. Некоторые из жителей города вышли навстречу Иакову, умоляя его смягчить гнев и снять наказание. Он не долго медлил — принёс молитву Господу, а затем повелел потоку опять течь: мгновенно заструились воды из своего сокровенного вместилища, повинуясь мановению праведника. Удостоившиеся этого жители города стали просить Иакова вернуть также и прежний цвет волос своим дочерям. Говорят, что он внял и этой их просьбе и даже послал за девицами, наказанными подобным образом, но, поскольку они не пришли, он оставил в силе своё наказание, чтобы научить и прочих скромности, побуждая их к целомудрию и постоянному памятованию о Силе Божией.

 5. Таково чудо этого нового Моисея, произведённое, впрочем, не ударом жезла, а совершенное знамением креста. А я, кроме самого чудотворения, весьма еще удивляюсь и кротости Иакова, потому что не предал он тех бесстыдных девиц, подобно великому Елисею, свирепым медведицам, но наказанием безвредным, лишь немного лишившим их красоты, научил их и благочестию, и благопристойности. Говорю это не для того, чтобы осудить строгость пророка (сохрани меня, Боже, от такого безумия!), но чтобы показать, как Иаков, имея силу, подобную силе Елисея, действовал в духе кротости Христа и Нового Завета.

 6. Еще, узнав однажды, что некий персидский судья несправедливо решил дело, он повелел одному, вблизи лежащему очень большому камню сокрушиться и исчезнуть, чтобы таким образом обличить несправедливое решение судьи. Когда же камень мгновенно раздробился на бесчисленное множество мелких частиц, то присутствующие при этом ужаснулись, а судья, объятый страхом, отменил своё прежнее решение и вынес другое — справедливое. И здесь также Иаков подражал своему Господу, Который, восхотев показать, что Он добровольно подвергается страданиям и что легко мог бы наказать Своих врагов, если бы пожелал этого, наказал бездушную смоковницу, словом иссушив её, — и тем явил Силу Свою (Мф.21,18–22). Также и Иаков, подражая Человеколюбию Господа, не наказал несправедливого судью, но, сокрушив камень, научил его правосудию.