Творения

82.Послание Евсевию, епископу Анкирскому

Я надеялся, что в настоящее время буду часто получать письма твоей святости, ибо, подвергшись очевиднейшей клевете, мы нуждаемся в братском утешении. Ведь возобновляющие теперь ересь Маркиона, Валентина и Манеса и прочих докетов, негодуя на то, что мы явно клеймим ересь их, постарались обмануть царский слух, называя нас ере тиками и клевеща, будто мы единого Господа нашего Иисуса Христа, вочеловечившегося Бога Слова, разделяем на двух сынов. Но говорив шие это не убедили в том, чего хотели. Посему–то было написано вели колепнейшему и славнейшему военачальнику и консулу предписание, не обвиняющее меня ни в одной ереси, но выставляющее разные другие причины, и притом лживые. Говорили они, что я часто собирал соборы в Антиохии и этим огорчал некоторых, а потому мне следует соблюдать спокойствие и устроять (только) порученные Церкви. Когда же предъяв лено было мне это предписание, я с радостью принял такой приговор как содействующий приобретению благ. Во–первых, я получил теперь весьма желанное спокойствие; потом, я надеюсь, что будут изглажены многие пятна моих прегрешений по причине затеянной против нас не справедливости со стороны врагов истины. Правитель всяческих уже и в настоящей жизни весьма ясно показал, какую заботливость имеет о несправедливо притесняемых, ибо, когда мы соблюдаем спокойствие, когда нас заключают в пределах родной страны и когда все на Востоке скор бят и тяжко стенают, но по причине напавшего страха вынуждены молчать (ведь случившееся с нами наложило на всех трусливый страх), тогда Сам Господь приник с небес и изобличил тех, которые сплетали на нас клевету, и обнаружил нечестивое мудрование их. Они вооружи ли против нас и Александрию и через достойных своих прислужников прожужжали всем уши, что вместо одного сына мы проповедуем двух. Я же настолько далек от такого гнусного мудрствования, что когда нахожу, что даже некоторые из святых отцов, сошедшихся в Никее, восставая в своих сочинениях против безумия Ария по причине борьбы с ними (арианами) были принуждены к подобному разделению более необходимого, то я досадую и не допускаю подобного разделения, ибо я знаю, что только необходимость принудила (их) к некоторой неумерен ности в таком разделении.

Впрочем, чтобы кто–нибудь не подумал, что, охваченный страхом, я говорю ныне это, пусть желающий познакомится с прежними моими сочинениями — как с теми, которые написаны прежде Ефесского Собоpa, так и с теми, которые написаны после него двенадцать лет тому назад, ибо, по благодати Божией, мы изъяснили всех пророков, и Псал тирь, и Апостол: мы писали некогда и против мыслящих по–ариански, и против болящих македонианством, и против обольщений Аполлинария, и против бешенства Маркиона, — и в каждом из этих сочинений, по бла гости Божией, сияет церковное учение. Нами написаны еще мистичес кая книга (μυστική βίβλος) и другая — о Промысле, также книга в ответ на вопросы магов и жизнь святых и сверх этих много других, о которых я не буду упоминать. И те я исчислил не по чувству тщесла вия, но вызывая и обвинителей, и желающих судить нас, чтобы они строго исследовали любое из моих сочинений. Они найдут, что, по благости Божией ко мне, мы не мыслим ничего иного, кроме того, что приняли из Священного Писания.

Итак, твоя святость, узнав от нас об этом, пусть поучает незнающих, пусть обуздывает необузданные языки порицателей наших и убеждает обольщенных, чтобы они не думали о нас ничего такого, что слышали от клеветников, но пусть они повинуются слову законодателя: Да не приимеши слуха суетна (Исх. 23, 1) — и ждут исследования дела. Я же молю, чтобы Церкви насладились тишиною и чтобы прекратилась эта продолжительная и тяжкая буря. Если множество прегрешений наших не допускают сего, но мы преданы за это «сеющему» (Лк. 22, 31), то мы просим молить, да сподобимся опасностей за веру, чтобы, — не имея дерзновения (перед Богом) на основании жизни (своей), а лишь хоть за сохранение веры чисто, — мы удостоились милосердия и снис хождения в день явления Господа. Просим и твою святость молиться вместе с нами об этом.

83.Послание Диоскору Александрийскому

1. Великое утешение подвергающимся клевете доставляет то, о чем повествует Божественное Писание. Когда кто–либо, подпавший лож ным обвинениям от необузданного языка, получит острые уколы мало душия, он вспоминает историю о достойном удивления Иосифе и, видя образец целомудрия и учителя всякой добродетели, обвиненного клеве тою, будто он подрывал чужое супружество, заключенного в темницу и в оковы и столь долгое время содержавшегося в заключении, смягчает скорбь врачеванием этого повествования. Когда затем он найдет, что кротчайший Давид, будучи преследуем Саулом, как стремившийся к незаконному захвату власти, поймав врага, отпустил его, не взяв в плен, он и отсюда получает целительное средство от малодушия. Когда нако нец он увидит, что и Сам Господь Христос, Творец веков, Создатель всяческих, Бог истинный и Сын Бога истинного, именовался беззакон ными иудеями обжорой и пьяницей (Мф. И, 19; Лк. 7, 34), он получает не только утешение, но и величайшую радость, ибо он удостаивается общей участи с Господом.

2. Я вынужден ныне написать это, познакомившись с письмами тво его преподобия к господину моему боголюбезнейшему и святейшему архиепископу Домну. В них, между прочим, содержится и то, что неко торые прибывшие в величайший город, управляемый твоею святостью, обвиняли нас, будто одного Господа нашего Иисуса Христа мы разделя ем на двух сынов и будто беседовали об этом в Антиохии в собра нии, где находилось много тысяч слушателей. Я оплакивал их, как осмелившихся соткать явную клевету. Я скорбел, — прости мне это, владыко, ибо я вынуждаюсь скорбью говорить так, — что твое со вершенство по Боге не сохранило для меня вполне открытым ни одно го уха, а поверило тому, что они ложно наговорили на нас. Но таких только человека три, или четыре, или пятнадцать; я же имею много тысяч слушателей, которые могут засвидетельствовать правоту моего ученая. Ибо шесть лет я непрерывно учил при блаженной и священной памяти Феодоте, епископе Антиохийском, который был украшен и слав ною жизнью, и познанием божественных догматов. Тринадцать лет при священной и блаженной памяти епископе Иоанне, который столько вос хищался моими беседами, что простирал обе руки и часто поднимался со своего места, — а что он, с детства воспитанный божественными словами, имел весьма точное разумение божественных догматов, об этом засвидетельствовала и твоя святость в своих письмах. Теперь вот уже седьмой год (правления) боголюбезнейшего архиепископа господина Домна (как я продолжаю заниматься тем же). В течение всего этого времени до сегодняшнего дня никто ни из боголюбезнейших епископов, ни из благоговейнейших клириков никогда не упрекал меня в том, что наговорили на нас. А с каким восхищением слушают наши речи христо любивые люди (из мирян), — это легко может узнать твое совершен ство по Боге как от тех, которые сюда приходят оттуда, так и от тех, которые отсюда приходят туда.

Говорю это не из тщеславия, но принуждаемый защищаться, свиде тельствуя не о блеске, а единственно о правоте своих бесед. И великий учитель вселенной, всегда называвший себя последним из святых и первым из грешников, желая заградить уста лживых обвинителей, вы нужден был перечислить свои труды и, показывая, что по нужде, а не по доброй воле изложил о своих страданиях, он присовокупил: Бых не смыслен хваляся, но вы мя понудисте (2 Кор. 12, 11). О себе же знаю, что я — жалок, и даже весьма жалок по причине многих моих прегре шений, но и за одну лишь веру надеюсь получить некоторое снисхождение в день Божественного пришествия; ибо я желаю и молюсь о том, чтобы мог следовать по стопам святых отцов, и стараюсь сохранить неповрежденным евангельское учение, которое в существенных чертах передали нам собравшиеся в Вифинийской Никее святейшие отцы.