Страница 5 из 14
Однако отдохнуть мне не дали. После обеда, состоявшего из жидкого овощного супчика, несоленого пюре и костлявой жареной мойвы, в палате появился невысокий, крепко сбитый мужчина, в накинутом на широкие плечи халате, под которым угадывались погоны. В руках незнакомец держал кожаную папку. Отрекомендовался он старшим лейтенантом Свиридовым, следователем УВД Приречного, то есть, нашего района. Старлея интересовало совершенное на меня нападение. В этом я ему мало чем мог помочь, ибо не видел человека меня ударившего, да и остальных — тоже, но от следователя так просто не избавишься.
— Как вы думаете, в чем заключался мотив нападения на вас? — спросил он.
— Не знаю… — пожал я плечами. — Может ограбить хотели?
— Сколько у вас было денег с собой?
— Рублей двадцать, точно не помню.
— А какие-нибудь ценные вещи?
— Часы «Слава»…
— Больше — ничего?
— Ничего.
Свиридов занес мои ответы в протокол, и сказал:
— Видите ли, когда вас привезли на машине скорой помощи, в приемном покое составили опись вещей, которые были найдены у вас. Она совпадает со списком тех вещей, о которых вы говорите.
— Может, не успели грабануть?.. — предположил я. — Спугнул кто-нибудь…
— Вполне возможно, — не стал отрицать старший лейтенант.
— А могу я спросить?
— Пожалуйста.
— Кто вызвал скорую помощь?
— Гражданка Балан из шестого дома, — ответил следователь. — Смелая женщина. Она услышала какой-то шум во дворе и не побоялась выйти на детскую площадку. И обнаружила вас, лежащего без сознания…
— Подождите! — перебил его я. — Вы хотите сказать, что меня нашли на детской площадке?
— Да… — ответил следователь, не слишком, правда, уверенно. — А что вас смущает?
— Я не помню, что было после того, как меня по башке треснули, но что было до — помню хорошо… Ко мне подошли не на детской площадке…
— А где же?
— Я был позади стадиона школы номер двадцать два, куда шел, чтобы проводить занятия в секции по самбо.
— А-а, так вы тот самый Данилов, о котором старшина Сидоров всем уши прожужжал? — спросил Свиридов.
— Видимо — да, — проговорил я. — Во всяком случае, сын Кирилла Арсентьевича учится в моем классе.
— Тем хуже для нападавших на вас, — усмехнулся старший лейтенант. — Мы обязательно найдем этих хулиганов.
— Если только это хулиганы, — пробормотал я.
— Вы кого-то подозреваете?..
— К сожалению, нет, — вздохнул я. — Мне просто странно, что кто-то ударил меня сзади по голове… Ничего не взял, но зато тащил зачем-то до детской площадки…
— Да, это и правда не похоже на действия обычных хулиганов, — согласился Свиридов.— Ну что ж, будем искать. Выздоравливайте. До свидания!
И он удалился.
На самом деле, у меня были подозрения. Только как мне сказать милицейскому чину, что я подозреваю его коллегу, капитана Киреева из ОБХСС? В 1980-м сама мысль, что сотрудник правоохранительных органов может быть замешан в чем-то противозаконном казалась большинству граждан нелепой. А на самом деле… У рогоносца Сильвы есть мотив — месть за нанесенное ему оскорбление. Он уже предпринял довольно жалкую попытку поссорить меня с Илгой. Не вышло. Он пытался прищучить меня, припутав к делу Кеши Стропилина, и судя по затишью последнего времени, с этим у него тоже что-то не вытанцовывается. И тогда он решил подослать ко мне головорезов?..
Додумать я не успел. Легка на помине, явилась Илга. Она тоже была в белом халате, поверх обычной одежды, а руках держала авоськи с гостинцами, одеждой и бытовыми принадлежностями. Признаться, я не был готов к ее появлению. Не в том смысле, что не ожидал, скорее — думал, что придет мама… В смысле — мать Шурика Данилова. Это было бы вполне естественно. Может, с Пелагеей Ивановной что-то случилось? Сходу спрашивать Илгу об этом я не стал. Мы обнялись и поцеловались, и она принялась выкладывать из авосек принесенное: апельсины, яблоки, печенье, умывальные принадлежности, старые треники, футболки, тапочки.
— Я поговорила с твоим лечащим врачом, — деловито сообщила Илга. — Он говорит, что еще два дня тебя понаблюдают и отпустят домой. Разумеется, с неделю еще придется побыть на больничном. В школу я уже сообщила.
— Спасибо, — сказал я. — А ты когда узнала о том, что я угодил сюда?
— Мне позвонили ночью из больницы, — ответила она.
— А мама знает?
— Да, конечно… Она очень разволновалась, пришлось даже неотложку вызвать. Сейчас лежит дома.
— Передай ей, что ничего страшного со мною не случилось.
— Обязательно передам.
— Все-таки нехорошо, что ты поздно домой возвращаешься, — проявил я заботу. — Ты же видишь, сколько всякого отребья шляется по городу…
— Обычно я вызываю такси, чтобы сразу же ехать домой.
— Откуда у тебя только деньги на это? — пробурчал я.
— Мне хорошо платят, — последовал ответ. — Родители детей с нарушениями речи готовы на все, чтобы их чада говорили правильно.
— Ясненько…
— Ты главное — не волнуйся, Саша, все будет хорошо!
Я вроде не волнуюсь. Спокоен, как раненный удав. Она поцеловала меня. Эх, если бы мы были не в больничной палате, куда могут в любой момент войти, я бы ее так просто не отпустил. Илга поняла это, поэтому мягко отстранилась и сказала:
— Я приду завтра!
И ушла. А я остался в непонятных чувствах. М-да, в таких условиях не волноваться не получится. Что скажет «дохтур»?.. По крайней мере, я мог теперь одеться и умыться по-человечески. И съесть апельсин. За последним занятием меня и застала медсестра. Она пришла измерить мне давление. Откровенно говоря, я был рад ее появлению. Очень приятная девушка, и каждое прикосновение вызывало во мне ощущения, не подобающие ушибленному на темной улице пациенту. А уж грудь у нее была выше всяких похвал!
— Простите, сестричка, как вас зовут?
— Наташа, — с улыбкой ответила она.
— Очень приятно.
— Взаимно…
— Я смотрю, вы и ночью дежурили и сейчас тоже на работе…
— Я на сутках.
— Значит, вечером вы уйдете?
— Да, сменюсь…
— Очень жаль…
— Почему же?
— Ну вы такая красивая девушка и уколы делаете божественно…
— Моя сменщица — не хуже…
— Да я верю, но…
— Больной! — строго произнесла Наташа. — Вам вредно волноваться!
— Да как же тут не волноваться! — воскликнул я. — Если такая девушка вечером меня покинет!
— Ох, уж эти мужчины… — вздохнула медсестра. — Женатые, неженатые… Все одинаковые… Я вам номер своего телефона оставлю. Выпишитесь — позвоните… А то ведь вы только здесь все такие ласковые, а как только за порог, от вас ни слуху, ни духу…
— Я позвоню, — пообещал я.
Наташа вынула из кармашка блокнотик и ручку, написала несколько цифр, оторвала листочек и положила его на тумбочку.
— Номер я вам написала, — сказала она. — А имя — нет. Если забудете, значит, не судьба, а так ваша жена не станет лишний раз переживать…
И тоже ушла. Признаться, мне не было ни капельки стыдно. Да, я искренне считал, что после того, как мы с Илгой стали жить вместе, ни одной женщины у меня больше не будет, но ведь я и не собираюсь ей изменять. А номерок взял просто, на всякий случай. Вдруг мне потребуются услуги медсестры, которая столь изумительно безболезненно делает уколы!.. Особенно, если за мною и впрямь охотится Сильвестр Индустриевич… И все-таки, кто меня шарахнул по башке?.. И зачем?
И ведь, сука, подкрался сзади совершенно бесшумно!.. Услышь я хотя бы шорох, не стал бы ждать покуда меня треснут… И как треснули!.. Отключили сразу, но при этом не убили и даже не нанесли слишком уж тяжкого вреда здоровью. Для обычных уличных хулиганов слишком высокий класс работы… Нет, тут наверняка действовал профессионал… Вот только в чем заключался смысл этой акции?..