Страница 14 из 16
«Больше не полечу, – решил он. – Неужели я, самый старый и потому весьма достопочтенный житель Земли, должен подпрыгивать в этой стальной калоше?»
Через сутки с небольшим торможения планетолёт, доставивший на Венеру очередную партию замороженных неудачников, растопырив опоры, пошёл на посадку.
Жебрака встречал местный представитель жандармерии, невысокий крепкий парень. Звали его Курок. Ещё он работал на «Мамтел», Понтификат, департамент геологии Совета Союза и думал, что никто об этом не знает. Но пока Курок устраивал всех, посылая отчёты в четыре адреса.
Недовольный мучительными сутками посадки Матвей хмуро глянул на него и бросил ему свою сумку. Висевшая над плечом бляха, уловив настроение, чуть слышно зажужжала, становясь на боевой режим.
– Э-э, – Курок поймал сумку и облизав пересохшие губы, взглядом указал на летающего охранника: – Шеф, здесь бляхи запрещены. Э-э-э.
– Да неужели!? – злой Жебрак огляделся. – И кто мне тут запретит?
В небольшом терминале продовольственного космопорта народу было немного. Инспектора въездного контроля, кондуктора с рабскими ошейниками, замасленные техники, контролёр «Мамтела», несколько пассажиров, прилетевших вместе с Матвеем; все с тупыми неподвижными лицами. И все, услышав вопрос сердитого жандарма со страшной бляхой над плечом, отвернулись, как будто ничего не произошло.
– Одичал тут! – начал орать на Курка Жебрак. – Забыл, кто тебя кормит! Ещё одна промашка, уедешь в астероиды, пыль с них смахивать! Поехали!
Раздался гул и стук. Около стены космопорта что то зашевелилось. Присмотревшись, Матвей увидел ползущий конвейер – выгрузка продовольствия началась. Белые от заморозки трупы тащились куда то на разделку, в последний раз пользуясь достижением цивилизации – бесплатным транспортом. Уже через десять примерно часов их нашинкуют и раскидают по контейнерам, которые потом развезут по разным плантациям и заводам.
«Венец природы, человек, – подумал Матвей. – Свобода, демократия и братство. А всё кончается тем, что рабы жрут рабов и сами станут кормом. Ничего не меняется в обществе, и никакие теории и революции ничего не изменят».
Он машинально оглянулся на инспекторов, проверявших багаж у пассажиров, как вдруг бляха пискнула и мощный импульс, пущенный ею, моментально обуглил и разорвал напополам замороженный труп на конвейере. И тут же раздался дикий крик. Это орал контролёр «Мамтела». Он стоял, разведя руки, а по его лицу ползли чьи-то кровавые мозги. Рядом валялся человек без головы.
Матвей уже укрылся за растерянным Курком; вытащив ганьтер, он быстро оглядывал терминал. В голове Жебрака страшно зашумело, будто океанская волна обрушилась сверху, будто тысячи голосов взвыли одномоментно. Матвей умел владеть собой и весь этот шум вывел на периферию сознания и отгородился от него ментальной заслонкой. А все, бывшие в терминале, стояли оцепенев, только гудел конвейер, утаскивая мороженые тела в разделочный цех.
Потом Жебрак восстановит картину, благо, что в терминале оказались приборы наблюдения.
Из кулака замороженного человека на конвейере вылетел с неимоверной быстротой маленький предмет. На чрезвычайно замедленных повторных просмотрах было видно, как он проносится перед лицом контролёра, причём тот даже глазом не моргнул. Он ничего не заметил, мозг даже не среагировал. Скорость необычайная, сверхъестественная. Предмет врезался в голову пассажира, прилетевшего на том же корабле, что и Жебрак.
Орудие убийства так и не нашли. Но Матвей знал, что это. И он подобрал обломки, о которых никому не сказал. На максимальном, чуть ли не атомарном уровне, используя личные инструменты, он рассмотрел запись инцидента. И никому не стал рассказывать.
Это была заколка для галстука, со светло-оранжевым, тигровым камешком. Латунная, с битыми буквами на внутренней стороне – ШДС. Таких заколок у Матвея в алтайском поместье было несколько коробок. Он прибрал их после первого воскрешения, на память, отыскал в школьном подвале. Заколки принёс Борис Борисыч за несколько дней до исчезновения друзей Жебрака и его самого. Он хотел, чтобы парни нацепили их на выпускной, на выпускной из школы диких сердец. Матвей изредка брал их с собой. За тысячи лет потерялось штук сто, это когда Жебрак помирал вдали от родных мест, и заколка попадала кому-нибудь в руки. Также, как и к этому несчастному, видно, хранил, как талисман. Впрочем, это неважно. А заколка, что взял с собой, не среагировала. Ещё одна тайна.
Марсанки сидели на цепях. Одна цепь шла к ошейнику, вторая опоясывала талию. Девушки-убийцы пользовались популярностью на Венере. Каждому хотелось отыметь марсанку, редкий товар, практически небывалый.
Курок, сопровождая Матвея в любовный загон, рассказал, что за особую, повышенную плату клиент может попытаться спариться с зелёнокожей дамой, когда у неё не связаны руки и ноги.
– И как успехи? – снисходительно спросил Жебрак. Он не то что понтовался. Так надо было себя здесь вести. Грубить, показывать свою крутость. Венера была глухой провинцией, и его, большого начальника тут считали именно таким. Имидж земного генерала. Надо было сделать так, чтобы после его отъезда Курок нахлестался всякой дряни, а его бы жалели, и радовались, что наконец-то начальство уехало. Обычная схема поведения. Причём, если вести себя спокойно, по человечески, вежливо и с пониманием относиться к местным, то сразу можно так упасть в глазах местного быдла, что и не подняться. Уважают только силу. Кстати, ярким представителем этого могущества была личная бляха над правым плечом. Ведь так никто и не потребовал нейтрализовать её.
Коптер завис над жёлтым домом и медленно опустился у входа. Там толклись десятка два хмурых мужиков. Все с ошейниками. Ну, у рабов одна радость – секса попробовать, а тут ещё диковина. Они равнодушными взглядами проводили жандармов.
Внутри Жебрака уже ждали, Курок предупредил.
– К сожалению, придётся немного подождать, – засуетился владелец казённого дома развлечений. – Клиенты у каждой девушки.
Хотя Курок при Матвее предупреждал по связи этого хитрого венерца не задействовать марсанок, чтоб с ними спокойно поговорить. Но местный сутенёр решил не рисковать, вдруг приехавший с Земли начальник прикончит экзотических девиц, и хоть немного денег ещё решил сорвать.
– Можете посмотреть, – венерец с поклоном повёл рукой в сторону большого экрана. – Оба клиента заказали свободную любовь.
Жандармы прилетели вовремя. Как раз один из желающих отдохнуть заходил в комнату к марсанке, той самой, что управляла тогда гидропушкой, страшненькая такая.
Она сидела на кровати, почёсывая живот под цепью. Совсем голая, только на бёдрах намотана жёлтая тряпка. Раб, огромный мужик с мускулистыми руками, презрительно осмотрел её. Сделал шаг вперёд, ухватил за цепь, что вела к шее и приподнял марсанку с кровати.
Та сразу же вцепилась ему в лицо руками. Мотая головой, раб свободной рукой сгрёб её ручки, постоял, глядя, как марсанка извивается и бросил даму на кровать. Ещё даже не упав, девица изогнулась в сложном кульбите и ногой ударила клиента в подбородок. Тот пошатнулся и помотал головой. И сразу же марсанка, уже рухнув на кровать, подрубила ему левую ногу и подтащив к себе, прыгнула мужику на плечи. Миг, и вместо глаз у самонадеянного клиента кровавые дыры. Ещё пара секунд, и тот заревел в ярости, и тут же марсанка вырвала у него язык. Отбросила его в сторону, присела на кровать, потёрла у себя шею под ошейником и зевнув, улеглась. Раб свалился на пол и начал биться в судорогах, постепенно затихая. Болевой шок, мощная потеря крови, спасение невозможно.