Будешь Борзовой!

В следующую секунду гамадрил отпустил мое запястье, и я уже пялилась на спину яркоглазого извращенца, принюхиваясь, чтобы убедиться, что это он тот самый лесной койот, размечтавшийся меня забрать. При этом испытывая дурацкое ликование, будто в ограниченном выборе мудаков мне повезло обжиматься не с самым отстойным. Он красавчик. Точеные острые скулы, высокий лоб, красивый изгиб широких бровей и губы… капец какие у него обалденно красивые, чувственные губы!

– Лена? – примчал и Андрюшка. – Все в порядке?

– Говорила я тебе, в твоем виде тебе проходу не дадут! – догнала нас и Санька.

– Почему я не могу одеваться так как хочу? – еще больше злилась я.

– Можешь. Но такой секси-лук кричит о том, что девушка желает общения не только в клубе!

Подлетевшие Санька и Андрей отвлекли меня от двух особо озабоченных посетителей развлекательного заведения, и, обернувшись, я видела уже издалека, как в холле койот скрутил громадного мужика, кажется, особо не напрягаясь. Рядом с ним охрана задержала еще двоих, наверное, дружки гамадрила хотели помочь и сами встряли.

Пахнущий лесом маньяк был весь в черном, даже обувь. Фигура у него, конечно, отпад, живет он, что ли, в фитнес-клубе? Я пялилась на него, пока он не обернулся и, поймав меня за этим занятием, не улыбнулся, хоть и криво задрав уголок губ, но все же с зубами у него все в порядке. Наверное, и клыки наточены!

Шок от произошедшего отпустил, и я вдруг поняла, что уже видела этого парня, но не помню где. Может, на фотках девчонок?

Андрей запретил мне и дальше плясать на его нервах в этом прикиде, но я и сама уже была без настроения. Попрощавшись с Санькой и ее безымянными друзьями, мы покинули это скопище неандертальцев. Цивилизация никогда не придет в эту страну, походу, санкции тут на нее.

Андрей не любит ездить за рулем, поэтому мы как приехали на моем красавце, так и летим по Садовому обратно.

– Это же был Борзов? – внезапно вспомнила я, аж сама на сиденье подпрыгнула. – Мирон или Макар?

Их же два брата, как на ксероксе напечатанных! Ни единого отличия.

– Мирон. И держись от него подальше! – как-то слишком импульсивно для моего брата ответил Андрей.

– Десяти тысяч километров хватит? – рассмеялась я, напомнив, что я тут ненадолго вообще-то, и чем раньше меня отправят домой, тем лучше!

– Ладно, проехали. Что там за парень у тебя в Штатах, рассказывай.

Про Кевина говорить я могу бесконечно, начиная от его родословной, заканчивая, как с ним весело проводить время, поэтому я болтала о нем всю дорогу, а братишка делал вид, что слушает, хотя сам копался в своем смартфоне.

– Блин, через пару дней встречать Вику! – опомнилась я, что так ей и не позвонила и не узнала рейс.

Не то чтобы ее больше некому встретить, просто мы договорились, что от меня сразу поедем на вечеринку в загородном доме или как тут говорят – на даче.

– Какую Вику?

– Борзову! – дошло до меня, на чьих фотках я видела лесного маньяка и у кого я подробнее о нем и узнаю!

– Не помню ее… – пробормотал Андрей. – А-а-а! Такая несуразная, тощая и плоская! Понял!

– Сам ты плоский! Она красотка! – обиделась я за подругу, хотя что с моего братца взять? Он же даже имен не запоминает, с кем спит. И это при том, что у него девушка есть.

Глава 3. Ленточка

Такой отвратительный вечер испортил настроение в ноль. Я видела, как братец, проводив меня, уехал опять куда-то уже на своей машине с водителем. Мне оставалось только сидеть на подоконнике, разглядывая прохожих, и чатиться с друзьями.

Социальные сети и мессенджеры можно официально признать заболеванием века, многие вообще никогда не звонят, если лень писать, то отправляют войсы или набирают сообщение голосом.

Друзей в Штатах у меня много, но и тут я пообщалась с девическом чате с подругами не меньше часа.

За это время Андрей вернулся уже не один, а с целой компанией, и среди прочих – извращенец весь в черном и с диодными глазами. Целая коллекция девушек громко хохотала, двигаясь в подъезд. Все понятно. У братца опять жаркая вечеринка дома для избранных друзей и отсортированных на одну ночь девушек.

Злость на то, что это именно из-за них был испорчен мой вечер, разгорелась с новой силой. Поэтому, недолго думая, я схватила ключи от квартиры брата и, немного повертевшись у зеркала, поднялась к нему. Все, что я изменила в своем прикиде – это нацепила на свою копну волос кепку с черным пластиковым козырьком. Вылитый секс-полицейский.

Зачем-то шла, стараясь не шуметь, хотя в грохоте музыки, громких разговоров и смеха услышать мои шаги невозможно.

Гостиная у моего брата огромная, она вмещает в себя и самый настоящий бар с барной стойкой, и диванную систему, и даже рояль потерялся в этом пространстве, скромно притулившись в эркере. Огромная плазменная панель на стене – с мелькающими клипами – и гелиевые колонны с подсветкой были единственными источниками света, создавая в громадной комнате и ярко освещенные части, и несколько зон почти в темноте, включая чилл, который тоже потерялся в этом помещении.

Я точно не знаю, возможно, среди гостей есть кто-то, кто помнит меня, но первым делом ушла из зоны обзора брата. Этот точно помнит. И выгонит, если увидит, конечно. Но ему сильно некогда, он аж сразу двух девушек лапает на диване, жмуря свои кошачьи глаза, впрочем, у меня такие же.

– Полиция нравов! Все, расходимся, секса не будет! – громко заявляю я, подходя ближе.

Конечно же, никогда раньше Андрей не разрешал мне присутствовать на его закрытых пати, но сегодня я очень зла и мне пофиг, что он будет недоволен. Но братик даже не повернулся в мою сторону, ровно как никто и не отреагировал на мое вторжение, что, наверное, неудивительно. В таком разнообразии девушек я слилась с этой толпой и мой писк пропал в прочих голосах.

Решив, что в квартире родного брата я могу позволить себе и выпить, прошла за стойку, изучая ассортимент. В Штатах мне по закону еще пить нельзя и за этим строго следят, поэтому я совершенно не представляю, что из всего этого мне может понравиться на вкус.

Выбрав красивую бутылку с голубым ликером, решила начать с него, вычитывая на этикетке информацию о нем.

– Разве правильным девочкам не пора в постель? – прозвучал вопрос за моей спиной.

Обернувшись, я, естественно, увидела Борзова, его голос я узнала сразу. Я поняла, почему мне показалось, что его глаза светятся в клубе. Они у него удивительные, в самом деле, я таких ни у кого не видела. От зрачка радужка светло-серая с легким, очень бледным оттенком оливкового, а контур радужки насыщенный серый. В придачу к этому угольно-черные ресницы и брови. В клубе неоновые лучи сыграли такую шутку, ведь на всем светлом они играют ярче, и удивительная радужка койота, как в капкан, поймала их, ограничив темной полосой по краям.

Он стоял, опершись спиной на стойку бара, перекрестив свои длинные ноги в узком проходе, так, что мне придется через них перешагнуть, чтобы выйти. Вот он вымахал, верзила! На гормонах ростах его, что ли, держали с пеленок?

– В твою? – усмехнулась я, давая понять, что знаю, что это он меня трогал на глазах у всех!

Брови нахала дернулись вверх, и снова эта дерзкая улыбочка озарила лицо, и без того идеальное. Он как высечен из скалы скульптором, влюбленным в этот камень. Острые скулы при освещении уже не казались такими хищными, как в клубе, но от этого были не менее привлекательными. Такой же точеный нос и четкий контур губ, которые к моей досаде были намного притягательнее, чем тонкие губы Кевина.

– Нарываешься на близость? – опять ухмылялся Борзов, шагнув ко мне и загнав в угол.

Мне совершенно некуда было отступать, а гадский извращенец, выбрав бутылку на полке, абсолютно не обращая на меня внимания, наполнил стакан кусочками льда и налил в него янтарного цвета жидкость.

На секундочку я отвлеклась, наблюдая, как надо делать напиток, и ответила как нормальному человеку: