Нулевой. Мертвая Пустошь

Во время битвы я часто замечал, что некоторые солдаты даже не хотят стрелять в нас, что они не хотят убивать. Пару раз заметил, что вражеские снайпера выцеливают не защитников бункера, а солдат правительства, своих сослуживцев… и почему я только сейчас это осознал? Почему это только сейчас всплыло, почему в битве я не обращал внимания? Может, уточнить?

– А часто правительственные войска в бою своих же расстреливают? – всё так же не переставая смотреть на поле боя, усеянное тысячами мёртвых и разорванных в клочья людей, спросил я.

– Честно, – пожал мой собеседник плечами, сильно при этом искривив своё лицо в гримасе боли, – чёрт… не знаю. Но сталкивался с этим. Заставляют их, что сказать.

– Я тоже так подумал, – согласился я с ним и, после получасового отдыха, который как раз только-только подходил к концу, наконец, встал на ноги, ещё были дела. – Где там Алисия?

– В той установке, из которой ты огнём по всем поливал, – теперь Иван продолжал смотреть на разруху, мертвецов и гору, не обращая внимания ни на что. – Но она как не своя. После этого случая она сильно изменилась.

– Из-за Тьмы, из-за инопланетного вещества, раскрывающего самые страшные потенциалы в человеке… все меняются, до единого, – сказал я, уже уходя, сводя вместе брови.

Шёл я, не торопясь, внимательно изучая снова всё, чего коснулась сила Алисии. Если это был бесформенный кусок металла, то она, по всей видимости, пыталась сжать его в подобие копья или шара, чтобы можно было гарантированно убить, если это штырь, арматура в бетоне, то она старалась вырвать его целиком. Немного нецелесообразное использование силы, но… эта сила поражала. Больше пяти сотен стволов лежали разряженными, пара сотен была с не до конца расстрелянными магазинами, и при этом было ещё около пары десятков, которые вообще она не использовала. Просто не успела. И сколько из них отработали чисто по мне?

Войдя внутрь почти целиком развороченной противовоздушной установки, я уселся рядом с Алисией. Она с бесчувственным и совершенно отрешённым лицом смотрела в небеса через дыру в потолке установки, которые медленно окутывались тьмой, давая свету далеких звёзд дойти до нас.

– Вот что ты чувствовал, – начала она внезапно говорить со мной таким тоном, что казалось, словно вопрос задан в никуда, – когда убивал всех тех солдат?

Не ожидал я от неё такого вопроса, вот совсем. Хоть толком и не знал её характера, мало общались, да и вообще мало провели времени вместе, но она точно бы не говорила так безразлично про смерти. Она всегда была эмоциональной, я бы даже сказал, взрывной. Даже, судя по тем обрывкам е прошлого, которые я смог запомнить за те краткие мгновения, в течение которых эти воспоминания проносились, она не была такой. А сейчас… сейчас это уже не та Алисия.

– Считал их тварями и монстрами, которые заслуживают только одной участи, – начал говорить я, смотря на свои руки, которые фигурально были больше чем по локоть в крови. – Но… там многих просто заставили, этого во время боя не видно. Но, капаясь в воспоминаниях, я понимаю, что они для правительства не больший скот, чем мы. Это было видно сейчас… это было видно, когда я пытался вырваться из научного чёртового комплекса. Многих. Просто. Заставили.

Она кивнула несколько раз, так и не сводя взгляда с тёмно-синего неба. Я тоже задрал голову и начал смотреть в безоблачный небосвод. Это расслабляло, позволяло несколько отрешиться от всего вокруг. Но мыслями всё равно возвращаешься к тому, что было в мире или что будет. А всё будет только хуже.

Прошедший бой должен уже мало волновать меня, но он на самом деле на многое открыл глаза. Мы всего лишь скот, который должен только слушаться. Если не слушаемся… то итог вот, тысячи ни в чём неповинных трупов, которые сложили жизни за идеологию или из-за приказа. Чёртова система, чёртова власть, которая лишь паразитирует на нас!

Внезапно что-то снаружи зашуршало, зашевелилось, я было хотел уже вступить в бой, но, увидев многострадальное лицо без одного глаза, сразу успокоился и уселся снова на место. Реакция – штука хорошая, но сейчас, когда всё равно нервы взвинчены до предела после боя, они могут сыграть злую шутку.

– Дигрей… умер… – печально и скорбно сказал Иван, буквально падая на свою пятую точку рядом с нами. – Жаль парнишку…

– Угу, – всё так же безразлично ответила Алисия, из-за чего Иван ещё сильнее пришёл в уныние.

Они были последними из всего отряда. Старик умер сразу после боя, когда предатель не решил начать бой. Хотя предатель, точнее, лазутчик, мог и поспособствовать этому. Дигрей сейчас, остальные до или во время боя. А они считались лучшими из лучших, если верить базе данных частично уничтоженного и уже покинутого убежища.

– Я сразу понял, что он долго не протянет. Слишком много крови потерял и при этом пытался стоять на ногах… – положил я руку на плечо Ивана, чтобы хоть как-то выразить свои соболезнования. – Я хоть и не могу такое говорить, слишком много крови на руках, но я тебе соболезную. Я знаю, что такое терять всё. Вообще всё… поверь… я видел такой ад… хотя и вы не меньший, но всё равно, я понимаю.

– Спасибо… – сказал он и уткнулся лицом в раскрытые ладони.

Нет, он не плакал и не рыдал. Ответ был достаточно открытым и простым. Он просто пытался сам себя успокоить и вместе с этим скрыть от нас, реальных монстров в человеческой личине, свои эмоции. Его можно понять, но такую рану невозможно залечить.

– Он тебе кем был? – спросил я у него, но в ответ лишь получил отрицательное мотание головой. Либо он был ему никем, либо он просто не хотел говорить об этом.

– Сыном его давно умершего брата, – сказала девушка, наконец, опустив голову и с еле заметным сожалением поглядев на Ивана. – Племянником, – добавила чуть позже, а потом её словно чуть-чуть прорвало, что-то появилось на лице, но тут же исчезло за маской безразличия. – Мне хочется переживать, мне хочется плакать… но во мне просто нет эмоций. Но есть логика и есть к тебе предложение, – положила она руку на Ивана.

– Нет… – сказал он, ещё даже не услышав того, что ему хотела сказать Алисия.

– Хорошо. Это не предложение, это принуждение, – сказала она мрачно, из-за чего даже у меня мурашки по телу побежали. – У меня открылись силы, которые я не совсем осознаю. Но я примерно представляю, что можно сделать.

Оторвав руки от лица, Иван с истинным ужасом посмотрел на Алисию. Сейчас это точно была уже не та девушка, которую он знал. Это хладнокровная убийца, готовая пойти на всё, лишь бы достигнуть своих целей. Вот только целей её я не знаю, но могу понимать, ибо она ничего о них не говорила, когда стала… Алой, даже в какой-то степени Кровавой.

Иван не мог пошевелиться, но я видел, что его мышцы сокращаются, что он пытается сделать хоть малейшее движение. Но не мог. Он пытался что-то крикнуть, желваки активно дёргались в попытках размокнуть челюсть. Но у него не получалось. Он пытался показать глазами свои эмоции, рассказать о том, что он не хочет этого. Но его игнорировали.

Убрав от его плеча руку, девушка поднялась на ноги, потянулась, прошла немного вперёд, а потом развернулась, снова смотря на Ивана. Грациозной походкой хищника с лёгкой самодовольной улыбкой на лице Алисия подошла к своей жертве, так умело схваченной её силой, чтобы провести свой странный и вместе с этим ужасный обряд.

Я же тоже не мог ничего сделать. Хотел, пытался… но не мог.

Подойдя к Ивану, она очень аккуратно приложила свою руку к его раненому глазу, сама закрыла глаза и сильно напряглась. Воздух вокруг неё стал заметно тяжелее, её аура снова начала работать в полной мере, я уже даже хотел снова повторить тот трюк, чувствовал, что получится, хоть так смогу двигаться… но её мысли в моей голове остановили меня, повергнув в некое состояние шока.

«Не стоит, это я», – мысленно связалась она со мной, говоря своим голосом со всех сторон одновременно, словно Тьма, пока та пыталась меня соблазнить. – «Я хочу его лишь исцелить».