Последний крестовый поход

Короли Франции и крестовый поход

Для Людовика возвращение к кресту стало кульминацией личной духовной эволюции, о которой мы можем только догадываться. Помимо воспоминаний о неудаче в Египте, его разум был наполнен очень сильной верой, тревогой за судьбу Святой Земли и осознанием своей ответственности как первого из королей Запада. По материнской линии Людовик являлся родственником королей Кастилии, которые были героями борьбы с исламом на Пиренейском полуострове. В 1212 году Альфонсо VIII Кастильский, дед Людовика, разбил армию магрибского халифа Мухаммада ан-Насира из династии Альмохадов в битве при Лас-Навас-де-Толоса. В 1236 году двоюродный брат Людовика Фернандо III Кастильский отвоевал Кордову, которая, в далекие времена славы Аль-Андалуса, долгое время была столицей могущественного халифата Омейядов. Наконец, в 1247 году, когда Людовик готовился отправиться в крестовый поход, Фернандо после осады взял Севилью. Эти вечные крестоносцы, короли Кастилии и другие испанские государи, были образцом для Людовика. Умирая, король обратился вместе с Святыми Дени и Женевьевой к Святому Иакову, покровителю Реконкисты [15].

Однако именно из традиции своих предшественников, королей из династии Капетингов, Людовик черпал свое чувство ответственности за Святую Землю. В 1095 году именно в Клермоне, в Оверни, Папа Урбан II — шампанец по рождению, бывший монах из Клюни — выступил с призывом, который привел крестоносцев в Иерусалим. Начиная с Первого крестового похода и далее, французы последовательно возглавляли эти заморские экспедиции. Хотя король Филипп I (1060–1108), который был надолго отлучен от церкви, не смог принять участие в Первом крестовом походе, его представлял его брат Гуго де Вермандуа. Людовик VII, а затем Филипп II Август лично отправились за море. Родной отец Людовика, Людовик VIII, скоропостижно скончался, возвращаясь из крестового похода на юг Франции для борьбы с еретиками катарами. Изабелла, сестра Людовика, отправила десять рыцарей в Святую Землю на деньги, оставленные ей отцом, Людовиком VIII. Таким образом для Людовика крестовый поход был семейной традицией[16].

К этому следует добавить неразрывную связь между королевством Франция и государствами Святой Земли. Короли Иерусалима почти все были выходцами из высшей знати королевства Франции. В 1208 году именно Филипп Август подыскал королеве Марии Монферратской ее мужа Иоанна де Бриенна, самого младшего члена этой семьи из Шампани. Короли Кипра из династии Лузиньянов, были пуатевинцами и хотя они были вассалами английских Плантагенетов, они признавали прежде всего превосходство короля Франции, естественного защитника Святой Земли. Император Священной Римской империи и король Сицилии, Фридрих II, некоторое время пытался вытеснить французов из Святой Земли. В 1229 году он даже добился, в результате переговоров с египетским султаном Аль-Камилем, передачи Иерусалима христианам. Но не этот отлученный от церкви государь мог долго угрожать верховенству королей Капетингов в Святой Земле. В письме к Бланке Кастильской, Папа Гонорий III был прав, охарактеризовав Святую Землю как "новую Францию"[17].

То же самое можно сказать и о государствах, образовавшихся в результате Четвертого крестового похода. В 1204 году французские и венецианские крестоносцы взяли штурмом Константинополь и основали на руинах Византийской империи Латинскую империю, которая признавала власть Папы и первым императором которой стал великий французский барон Балдуин, граф Фландрии и Эно. После смерти Балдуина в болгарском плену, в следующем году, его сменил на троне брат, Генрих Фландрский (1205–1216), а затем муж их сестры, Пьер де Куртене, кузен французского короля (1216–1219). Два сына Пьера де Куртене наследовали ему сменяя друг друга: сначала Роберт (1219–1228), а затем Балдуин II (с 1228), который, как было сказано выше, передал Терновый венец венецианцам. В 1261 году Балдуин был изгнан из Константинополя Михаилом Палеологом, который ранее восстановил власть Византии в части Малой Азии. Во время своего недолгого существования Латинская империя постоянно находилась в опасности со тороны своих соседей и только Папы и Людовик пытались, как могли, ей помочь.

Кроме того, в 1204 году на территории современной Греции крестоносцы основали два государства, которые были вассалами латинского императора. Шампанские бароны из рода Виллегардуэн управляли принципатом (княжеством) Ахайя до конца XIII века, а уроженец графства Бургундия, Оттон де Ла Рош и его потомки были герцогами Афин до 1308 года. Среди этих принцев французского происхождения, даже если они со временем постепенно эллинизировались, всегда сохранялось чувство верности королю Франции. В 1248 году герцог Бургундский, Гуго IV, счел для себя естественным перезимовать в Морее, прежде чем присоединиться к армии крестоносцев на Кипре, ему также удалось убедить Гийома де Виллегардуэна, принца Ахайи, присоединиться к крестовому походу. Принц привел 24 корабля и 400 всадников в армию Людовика и не покидал французского короля, пока тот не был освобожден из плена и не отплыл в Сирию. Когда в 1258 году возник конфликт между герцогом Афин, Ги де Ла Рош, и его сюзереном, принцем Ахайи, франкские бароны Греции сочли предпочтительным передать дело на арбитраж королю Франции[18].

Таким образом, во многих отношениях король Франции представал как сюзерен христианского восточного Средиземноморья. Жуанвиль приводит ценную историю, иллюстрирующую душевное состояние короля в отношении Святой Земли. Находясь в Сирии в период с 1250 по 1254 год, Людовик имел неплохие отношения с султаном Дамаска. Последний даже был готов разрешить ему отправиться в Иерусалим. Король, говорит Жуанвиль, "держал большой совет", что означает, что он долго обдумывал это предложение с членами своей свиты. И в конце концов отказался от него только тогда, когда ему рассказали следующую историю. Ричард I Львиное Сердце во время Третьего крестового похода сам отказался от возможности увидеть Иерусалим. "Добрый мой Господь Бог, — сказал Ричард, — прошу тебя, не допусти того, чтоб я увидел твой святой град, ибо не могу я вырвать его из рук врагов твоих". "Королю привели этот пример затем, — добавляет Жуанвиль, — что если он, величайший христианский государь, отправится в паломничество, не освободив города от врагов Господа, то и все прочие короли и паломники, что придут после него, совершат паломничество так же, как и он, французский король, и не будут прилагать усилий к освобождению Иерусалима"[19].

Святая Земля в опасности

В период между 1250 и 1254 годами усилия Людовика по укреплению обороны дали передышку христианским поселениям в Святой Земле. Но после его отъезда их положение продолжало ухудшаться. В 1260-х годах появились новые угрозы в результате политических и военных потрясений на Ближнем Востоке. Монголы пришедшие из глубин Азии сметали все на своем пути. Смерть их предводителя Чингис-хана в 1227 году не остановила завоеваний. В 1258 году они взяли Багдад и уничтожили Аббасидский халифат. Халиф был казнен или умер в плену, а древняя столица арабо-мусульманского мира разграблена. Багдадские халифы уже давно были лишены реальной власти, но они олицетворяли собой преемственность, восходящую к середине VIII века, и связывающую их с Пророком Мухаммедом и ранними годами ислама. Что касается монголов, то Папа и европейские государи долгое время колебались между страхом быть завоеванными и надеждой на возможный союз с ними. Инициатива сближения исходила от монгольского хана Хулагу, а затем от его преемника Абаги. Что можно было сделать, если бы христиане и монголы объединили свои усилия, чтобы взять мусульман в клещи! Некоторое время планировалось, что Хайме I Завоеватель (1208–1276), король Арагона, должен был высадиться в Киликии, в Малой Азии. Оттуда, присоединившись к хану и заручившись поддержкой константинопольского императора Михаила Палеолога, он мог бы отправиться на отвоевание Иерусалима. Но этот проект с его чудесными перспективами, конечно, не был осуществлен.