Страница 7 из 53
Глава X
Об Иакове, епископе Мцбинском.
В те времена великий Мцбинский епископ, чудесный старец, занимавшийся праведными делами, по имени Иаков, называвшийся Мудрым Персом, избранный богом человек, оставил свой город для того, чтобы приехать и поселиться в армянских горах, на горе Сарарад[19], находящейся в пределах Айраратской страны в гаваре Кордук. Он был преисполнен христовой благодати, так что совершал знамения и чудеса. Он прибыл со страстным желанием сподобиться увидеть спасительный ноев ковчег, который после потопа остановился на этой горе, о чем и молил бога, ибо все, что он просил, получал от господа. И вот, совершая восхождение на гору Сарарадскую по безводным, пустынным каменистым, трудно проходимым местам, он и его спутники устали и почувствовали жажду. Тогда великий Иаков положил земной поклон и помолился господу. И из того места, куда он положил свою голову, забил родник, и он и бывшие с ним напились воды. И поныне родник этот называется родником Иакова. Сам же он продолжал свой трудный путь, стремясь поскорее увидеть желанное, о чем молился господу.
И вот на самом трудном месте возле вершины он почувствовал крайнюю усталость и заснул. И ангел божий явился и сказал ему: “Иаков, Иаков!” И он сказал: “Тут я, господи”. И ангел сказал: “Господь внял твоим мольбам и исполнил твою просьбу; то, что лежит у твоего изголовья, это кусок от древа ковчега; сам я принес его для тебя; оттуда это. Ты не должен больше стараться видеть его; другого не увидишь; господь так пожелал”. С большой радостью встал он, вознес великое благодарение господу и увидел кусок доски, будто топором отрубленный и вынутый из некоей большой доски. Взяв пожалованный милостиво дар, сам он и его спутники спустились обратно и пошли своей дорогой. И великий Моисей так радостно не ликовал, спускаясь с Синайской горы, хотя не хочу сказать, что у него была менее значущая вещь, чем у этого. Ибо тот боговидец от бога получил богописанные заповеди и, держа их в руках, спускался с горы. Ибо тот злодейский народ, отвернувшись от господа, на погибель себе стал вероломно поклоняться тому, что отлито им самим, чем сокрушил сердце носителя заповедей (божьих), ввергнув его в уныние, и уже из сокрушения скрижалей ясно видна была скорбь носителя. Но с тем блаженным человеком, о котором идет речь, не так случилось, как было' там; он и его спутники были преисполнены духовного утешения, зная, что их примут с благоговением и что с большими чаяниями ожидают (их возвращения) из далекого путешествия с благою вестью. Ибо явно или тайно, но единственно только от всемогущего (бога) исходит благодать на все земнородные народы.
И когда человек божий вернулся, неся с собой кусок древа от спасительного ноева ковчега, знаменовавшего навеки ниспосланную богом в назидание кару, постигшую роды разумных и одушевленных существ, знаменовавшего дела отцов, то весь город и окружающие его гавары с безмерным и бесподобным ликованием и радостью вышли ему навстречу. Святого принимали, как апостола христова, как ангела небесного; его окружали, считали своего храброго пастыря вестником бога, обнимали его, целовали следы его трудолюбивых и плодотворных ног. И пожалованный дар, принесенный им, они приняли с благоговением, и до сих пор хранится у них знак этого чуда — древо от ковчега патриарха Ноя.
После этого чудесный епископ Иаков, получив весть из армянской страны, собрался и поехал к великому слуге армянского царя, к владетелю страны, великому князю Маначихру Рштуни; приехал и остановился в его стране. Ибо слышал он, что (Маначихр) — злой и бессовестный человек, который в гневе сердца своего губит очень много народу, без вины и понапрасну. Приехал он с тем, чтобы поучать и наставлять его, внушить ему страх божий, дабы он смягчился и оставил скотоподобную звериную ярость свою. Нечестивый же Маначихр, увидев человека божия, епископа Иакова, пренебрег им, насмеялся и надругался над ним. Соответственно своему прирожденному дикому нраву, он, на зло ему, приказал привести восемьсот человек, ни в чем не повинных людей, закованных в цепи, и в своем присутствии сбросить их с высокой скалы в море и погубить столько народу без всякой вины, и, глумясь и насмехаясь над ним, он велел выгнать его из своей страны. Он сказал: “Ты видал, как я тебя почтил за твое заступничество; я освободил их от оков, и теперь они плавают в море”. А он (Иаков) с великой печалью ушел оттуда и по завету господа отрях прах от ног своих на них. Он пошел со своими спутниками по Рштунику и дошел до горы, где добывали железную и свинцовую руду. Это — высокая гора, называемая Индзакисар, с вершины которой видны были все гавары. Приблизившись к этой горе, у подошвы ее он почувствовал сильную жажду, так как много дней он совершенно ничего не ел. Он помолился богу, стал на колени и положил голову на землю; и забил родник, из которого и он и спутники его выпили. И это произошло как и в первый раз, как поступил он на горе Сарарад, так поступил и у подошвы горы Индзакисар на берегу Рштунийского моря; этот родник, как и первый, до сих пор называется родником Иакова.
Потом первосвященник бога Иаков поднялся на вершину горы Индзакисар и проклял ту страну, чтобы смута там вовсе не убывала, за то, что они не вняли миролюбивым словам господа. Затем святой епископ, проповедник слова божья, ушел к себе. И через два дня после его ухода в этом гаваре умерла жена Маначихра со своими семью сыновьями; потом и сам он, покрытый язвами, в жестоких страданиях покинул сей свет. И как сказал (Иаков), с тех пор и впоследствии не было мира в той стране.
Но этот Иаков творил величайшие чудеса. Он присутствовал на великом соборе в Никее, имевшем место во дни ромейского императора Константина, где собралось триста восемнадцать епископов (для осуждения) проклятой ереси Ария александрийского, из Египетской страны. И вот все епископы сидели в присутствии Константина. И из Армении там был Аристакес, сын чудесного Григория, первого католикоса Великой Армении. И по чудесному знамению святого духа этому Иакову открылись удивительные сокровенные дела царя. Он увидел, что на царе Константине одета власяница под порфирой и кафтаном и что ангел хранитель прислуживает ему. Епископ Иаков, удивившись, сообщил остальным многочисленным епископам, присутствовавшим на соборе, об ангеле, но те не поверили этому. А он спорил, настаивал и говорил: “Так как вы знаете сокровенные дела, то сперва объясните, что одел царь под кафтаном?” И сам он, встав посередине, благодатью святого духа выявил благочестивое смирение царя Константина, свидетельствующее о любви его к богу, и показал всем, что увидел сам, а именно, что у царя под порфирой одета власяница в знак его ревностной веры и любви к Христу. Тогда и царь Константин увидел ангела, прислуживавшего Иакову. И он припал к его ногам, почтил его великой честью. И стул его поместил выше (стульев) очень многих других участников собора.
Но мощи его были подарены городу амидийцев, когда во время войн греческих царей с персидским царем эти мощи были перевезены из Мцбина туда вместе с другими вещами.
Глава XI
О великой войне между персами и армянами, в которой пал великий полководец Ваче, о смерти царя Хосрова и о преставлении патриарха Вртанеса.
После этого опять возгорелась ожесточенная война между персами и армянами, так как персы выступили с большим войском, намереваясь захватить армянскую страну. Тогда спарапет и полководец[20] Великой Армении Ваче собрал отряд азатов[21] из нахарарских войск и пошел воевать против персидских войск. Обе стороны бились с крайним ожесточением, и много великих вельмож пало. В этой войне пал также Ваче, великий спарапет армянский, и вся страна впала в глубокий траур, ибо господь много раз через него ниспосылал спасение армянам. Тогда патриарх Вртанес собрал всех и утешал как самого царя Хосрова, так и все войско, которые, отдавшись жгучей боли и горючим слезам, с душевным прискорбием, громко вопя и рыдая, оплакивали (его), считая скорбь об ушедших уделом оставшихся. Великий Вртанес утешал их и говорил.
19
Фавстос в настоящей главе несколько раз употребляет форму Сара-рад, которая встречается и у других авторов несколько раз. Во всех же остальных местах, также в армянском и греческом переводах Библии, гора, на которой остановился Ноев ковчег, называется Арарат. Форма Сарарад, по объяснению Ст. Малхасянца, произошла, вероятно, от неправильного деления двух слитно написанных по-армянски слов "леринс-арарата" (горы-Арарата), где последняя буква первого слова с попала во второе слово в виде его первой буквы.
20
Спарапет и зоравар. У Фавстоса одно и то же лицо подчас называется то. зораваром, то спарапетом. Спарапет — армянская форма древ-неперсидского Spadpatl и пехлевийского Spahpat, соответствующее армянскому зоравару (полководец). Но в армянском языке как будто эти два слова имеют различные нюансы. Спарапетом назывался носитель наследственной власти спарапетства в данное время, а зораваром называлось лицо, которое на самом деле в данное время было главнокомандующим войском. Так, мы видим, что когда в бою погибает Ваче, то власть спарапетства передается его малолетнему сыну Артавазду, как наследственная власть рода Мамиконянов. Но так как он по малолетству своему не мог предводительствовать войском, то командование войском было передано Аршавиру Камсаракану и Андовку Сюни, которые были зятьями дома Мамиконянов, следовательно, как бы в некотором роде опекунами над малолетним спарапетом (Ст. Малхасянц).
При царе Хосрове спарапетом был Ваче, при Тиране сын Ваче, Артавазд; при Аршаке прославился в той же должности знаменитый Васак, а при Папе — Мушег. Преемник Папа, Вараздат, ставленник императора, желая обессилить могущество князей Мамиконянов, убил Мушега и передал спарапетство Бату из рода Сахаруни, но потомок Мамиконянов Манвел сумел отстоять фамильное право, опять захватил спарапетство, которое перешло потом к сыну его Арташиру. В период марзпанства то же самое звание продолжали носить Мамиконяны в лице известных князей Вардана, Ваана, Варда.
21
Азат — так назывались тяжело вооруженные всадники, получавшие за военную службу от государства "рочик", т. е. жалование в виде земельных наделов. Впоследствии так называлась мелкая знать феодальной Армении (С. Т. Еремян).