Страница 45 из 53
И в это время во всей армянской стране ослабели порядки церковного служения.
Глава XXXII
О царе Папе, о том, как он отвернулся от греческого царя и как был убит греческими войсками.
И царь Пап изменил свое намерение, отвернулся сердцем от греческого царя и захотел установить любовь и согласие с персидским царем. Стал опираться на персидского царя, послал к нему послов, чтобы установить согласие. Затем он послал послов, к греческому царю, (сказать): “Вместе с Кесарией еще десять других городов были наши, верни их; и город Урха (Эдесса) построен нашими предками, поэтому, если не хочешь, чтобы возникла ссора между нами, верни; в противном случае возникнет большая война между нами”. Хотя Мушег и все армянские князья очень уговаривали царя не расторгать договора с греческим царством, но он не послушался их и явно показал свою вражду к греческому царю.
А греческие военачальники и их войско еще находились в армянской стране; имя одного из военачальников было Терентий, другого — Адэ. И греческий царь тайно послал посла к военачальникам, бывшим при его войсках в Армении, и приказал убить армянского царя Папа. Получив это приказание от своего царя, греческие военачальники в Армении ждали удобного случая, чтобы убить армянского царя Папа. Удобным оказалось то время, когда греческие военачальники Терентий и Адэ узнали, что армянский царь Пап один, что армянские вельможи и войска не находятся при нем и что лагерь царя Папа находится в поле, в гаваре Багреванд, в местности по названию Ху, а лагерь греческих войск находился близ лагеря армянского царя; тогда-то греческий полководец устроил торжественный прием и пригласил великого армянского царя Папа на ужин с большим почетом, согласно его сану, как приглашают царя на торжественную трапезу; все было устроено и приготовлено.
Царь Пап, придя на ужин, вошел и сел за еду и питье. И когда царь вошел в палатку греческого полководца Терентия, воины-щитоносцы легиона, со щитами в руках, с секирами за поясами, стояли на страже внутри, кругом у стен палатки, также и снаружи (за палаткой) стояли наготове хорошо вооруженные (воины), а поверх оружия имели обыкновенную одежду. А царь Пап сам про себя думал, что так делают, чтобы оказать ему честь. И в то время, как за ужином он ел, секи-роносцы-воины стояли позади, окружив его со всех сторон. Когда начали пить, первую чашу веселья подали царю Папу, и сейчас же заиграли барабанщики и флейтисты, арфисты и трубачи со всем благозвучием (своих инструментов). Щитоносцам-легионерам был дан приказ, и в то время, как Царь Пап держал пальцами чашу с вином и глядел на пеструю труппу гусанов, и в то время, когда, левой рукой опершись на локоть, пальцами держал золотую чашу, а правую руку держал на рукоятке меча, привязанного к бедру, в то время, когда поднес он чашу ко рту, чтобы выпить и, глазами впившись смотрел на разношерстную толпу гусанов, греческим воинам был дан знак глазами. И два секироносца-легионера, которые стояли позади на услужении, со щитами с золотыми заклепками, внезапно вместе подняв секиры ударили царя Папа, один прямо рубил ему шею, другой секироносец ударил по кисти правой руки, которая лежала на рукоятке меча, и, отрубив, от-бросил. Царь Пап упал ниц головою; чаша с вином, хлынувшая из горла кровь и тело его — все это вместе покатилось и свалилось на скатерть. И тут царь Пап умер. Когда в трапезной поднялся шум и смятение, владетель гавара Андзевацик Гнел встал с места, где сидел, обнажил меч и убил одного из легионеров, ударивших царя. Тогда полководец Терентий, вытащив свой меч, ударил по голове Гнела, раскроил ему череп пополам. И больше никто не осмелился сказать им ни одного слова.
Глава XXXIII
О том, какой совет держали потом армянские князья и как они стерпели.
И все великие армянские князья собрались вместе, и спа-рапет Мушег и Айр Мардпет и все князья говорили: “Как нам быть, что делать, отомстить ли нам за нашего царя или нет?” Наконец, на совете было принято следующее решение: “Мы не можем служить язычникам-персам и враждовать с греческим царем или же враждовать с ними обоими, потому что без помощи одного из них мы не можем обойтись”. И на совещании было принято такое решение: “Что было — было. Будем опять служить греческому царю, подчинимся власти греческого царя, пусть цари греческие поступают с нами, как хотят”. И больше уже не думали о мести или о чем-либо таком, а молча стерпели.
Глава XXXIV
О воцарении после Папа царя Вараздата над армянской страной.
После смерти армянского царя Папа греческий царь поставил царем над армянской страной некоего Вараздата, который был из того же рода Аршакуни. Он с большою пышностью прибыл в армянскую страну и стал царствовать в армянской стране. Он был молод годами, мужествен, могуч руками, храбр сердцем, но был легкомыслен, как дитя неразумное, незрел умом. Но когда его увидела вся армянская знать, тогда вельможи и нахарары съехались к нему, радуясь, что он стал их царем.
А армянский спарапет Мушег предводительствовал над армянами и бдительно охранял границы Армении и, как заведено было у него, следил за благоустройством страны и давал добрые советы молодому царю Вараздату. И всегда он заботился о царстве армянской страны, чтобы оно было благоустроено, и всегда благонамеренно старался, чтобы царство было прочно. Он советовался с греческими военачальниками и через них с императором, о том, что нужно в армянской стране строить города, в каждом гаваре, в котором один город, в котором два, с крепкими стенами, для размещения в них гарнизонов по всей Армении, до пограничного пункта Гандзака, служившего границей между Персией и Арменией; а также (решили) всех армянских азатов вооружить на императорские субсидии, равно как и войска армянской страны, чтобы таким образом принять все предосторожности против их врагов — персидских войск. И греческий царь с большою радостью соглашался исполнить это, чтобы всеми этими мерами прочно и неразрывно связать с собою страну и не дать персидскому царю завладеть армянской страной.
Глава XXXV
О том, как армянский царь Вараздат, вняв словам злоумышленных и безрассудных людей, убил армянского полководца Мушега.
Но когда великие армянские нахарары увидели, что армянский царь Вараздат — легковерный юноша, не умеет отличать зла от добра, стали после этого водить царя по своему желанию, направлять его, как хотят. Он больше слушался молодых людей, которые были одного с ним возраста, чем мудрых старцев, которые бы могли дать ему полезные советы.
А Бат, нахапет рода Сахаруни, который был пестуном и воспитателем царя Вараздата, замыслил отнять у Мушега должность полководца и спарапета. Поэтому он начал нашептывать питомцу своему царю Вараздату о нем, говоря: “Исстари, с древних времен, Мамиконяны губили ваш род Аршакуни, потому что они с самого начала были вашими противниками; они поедали всю армянскую страну, в особенности Мушег, злой и коварный человек. Ибо он любил ваших врагов и ненавидел ваших друзей и всегда поступал с вами коварно, двулично и злонамеренно. Разве это не тот Мушег, который в царствование Папа, во время войны с персами, несколько раз имел возможность убить персидского царя Шапуха, но не убил, а отпустил на свободу врага. И раз еще захватил в свои руки жен царя Шапуха и бережно и заботливо в паланкинах отправил их вслед царю Шапуху. Разве это не тот Мушег, который поймал албанского царя Урнайра, но не захотел убить его, а отпустил врага на свободу? Это не тот Мушег, по приказу которого и по совету которого греческие полководцы убили даря Папа? Ибо это он поссорил греческого царя и настроил его против царя Папа, чтобы заставить убить его. Так нужно ему погибнуть от твоей руки, он не должен жить. И если ты не поспешишь, царь, то он задумал теперь построить в армянской стране много городов, удобных для военного постоя, чтобы разместить там греческие войска. И после того либо греческий царь отнимет у тебя армянское царство, либо этот Мушег убьет (тебя) и сам станет царем”. И такими речами постоянно тайком настраивали царя, пока он согласился убить армянского полководца и спарапета по их желанию.