Страница 9 из 32
Когда наступило время отъезда и с островов подул ветер по направлению к нашей стране, жители проводили нас со словами: “Если богу угодно, вы еще вернетесь к нам”. Мы сами сильно желали этого, и капитан хотел бы вернуться на своем корабле без купцов. Всю ночь он простоял со своими людьми, наблюдая планеты, изучая местоположение звезд и направление стран света, чтобы знать, по какой дороге ему вернуться назад. На заре мы отплыли, подгоняемые попутным ветром, бесконечно радуясь и ликуя. Но, когда остров скрылся из виду, некоторые из наших рабов заплакали; от их плача у нас стеснилась грудь; но потом они стали говорить друг другу: “Что толку в слезах? Лучше давайте петь и плясать”, — и они все начали плясать, петь и смеяться, Это привело нас в восхищение. “Так-то лучше, чем плакать”, — оказали мы, и каждый из нас занялся своим делом. Но рабы тотчас же воспользовались нашим невниманием и — клянусь Аллахом! — полетели в море, точно стая саранчи. А судно мчалось, как быстролетная молния, по огромным, как горы, волнам; и заметили мы их проделку только тогда, когда корабль уже опередил их на целый фарсах. Слышно было, как беглецы поют, смеются и бьют в ладоши; и поняли мы, что раз рабы сами бросились в воду, значит они в силах справиться с ужасами этого моря. Не имея возможности возвратиться, мы отчаялись их поймать”.
На корабле осталась только одна невольница, принадлежавшая моему отцу и сидевшая в большой каюте. Когда сбежали другие рабы, отец спустился к ней в каюту; а она как раз хотела проломить борт корабля и кинуться в море. Отец схватил невольницу и связал ее.
“Приехав после этого в Индию, мы продали остатки провизии и разделили прибыль; у каждого из нас осталась только десятая часть капитала. Когда слух о нашем приключении распространился среди людей, к нам однажды явился старик, уроженец этих самых островов, похищенный оттуда в детстве и проживший в Индии до глубокой старости. “Острова, на которые вы попали, — сказал нам этот человек, — называются Островами Рыб. Это моя родина. В былое время наши мужчины соединялись с самками морских животных, а женщины отдавались морским самцам. От этих союзов родились существа, похожие на тех и на других. С давних времен существа эти соединялись с себе подобными и порождали себе подобных. Благодаря общей для нас тайне мы способны подолгу оставаться и в воде и на суше”.
От невольницы, оставшейся у моего отца, родилось шестеро детей — я был шестой. Она прожила у него восемнадцать лет связанной, ибо старик-островитянин, который сообщил нам тайну этих островов, предупредил его: “Если ты освободишь эту женщину, она бросится в море и уплывет, и ты ее больше никогда не увидишь: ведь мы не можем обходиться без воды”. И отец мой следовал совету старика; но мы по неведению порицали его за это. И когда мы выросли, а родитель наш скончался, то после его смерти мы, повинуясь сыновнему почтению, любви и жалости к нашей матери, первым делом освободили ее от пут. И вырвалась она из дому, точно лошадь на скачках; а мы бежали следом и не могли ее догнать. Кто-то из встречных сказал ей: “Как! Ты уходишь? Оставляешь сыновей и дочерей своих?” — “Эншарту!” — ответила она. Это значит: “Что мне с ними делать?” — и бросилась в море, и нырнула, как сильнейшая из рыб. Да будет слава создателю, образующему, творящему, — благословен Аллах, совершеннейший из творцов!»
Рассказал Абу Мухаммад аль-Хасан ибн Амр:
«Я видел однажды рыбье ребро, которое привез нам один судовладелец. От утолщенного конца этой кости отрезали кусак в пять локтей длиной. Мы перебросили его через канал у ворот одного нашего сада в Месопотамии, и он служил нам мостом. А от ребра остался кусок длиной приблизительно в двадцать локтей.
В море есть рыбы, одолевающие в битве всех остальных. Они имеют бивни, напоминающие собой пилы, только с зубцами по обе стороны. Удар такого бивня рассекает на части. Когда эти рыбы околевают или попадают в сети, прибрежные жители берут их пилообразные бивни и пользуются ими, когда сражаются друг против друга. Действие этого оружия сокрушительно; оно острее мечей».
Вот что рассказал мне опытный моряк со слов одного из морских капитанов:
Капитан этот отплыл однажды из Сирафа. За кораблем на буксире была лодка с человеком. Человек этот когда-то поссорился с одним из моряков, оклеветал его и вообще перешел границы дозволенного. Но оскорбленный был иностранцем, беспомощным и беззащитным, и потому воздержался от мести, а клеветника взяли на корабль по рекомендации и сильному ходатайству. Но не прошло и трех часов после этой ссоры, как из моря выскочил канад[52], проткнул головой живот человека, сидевшего в лодке, и, пройдя сквозь его тело, упал опять в воду. Труп завернули в саван и бросили в море.
Понравилось мне то, что я слышал о черепахах, хотя рассказы эти так невероятны, что их не принимает ум. Вот что передавал мне Абу Мухаммад аль-Хасан ибн Амр со слов одного старика-корабельщика:
Однажды какой-то корабль отплыл куда-то из Индии. В пути поднялся такой сильный ветер, что капитан не мог управиться с судном; кроме того, оно было повреждено. Моряки подъехали к маленькому острову, на котором не было ни воды, ни деревьев, но поневоле там пришлось остановиться. Путешественники снесли на этот остров поклажу с корабля и пробыли на нем долгое время, пока не исправили повреждение. Затем они снова нагрузили судно и собрались в путь. Но как раз в это время наступил Науруз[53]. Мореплаватели принесли с корабля дров, листьев и тряпок и развели на острове костер. Вдруг остров под ними заколебался. Люди стояли у самой воды; они бросились в море и уцепились за лодки. Островок же нырнул под воду; от движения его по морю пошли такие волны, что путешественники чуть не утонули, и спаслись они с превеликим трудом, натерпевшись сильного страха. Остров этот оказался черепахой, всплывшей на поверхность воды. Когда огонь костра начал ее жечь, она нырнула под воду. Я спросил рассказчика о причине этого явления, и он ответил, что черепаха ежегодно проводит несколько дней на поверхности моря, чтобы отдохнуть от своего долгого пребывания в пещерах подводных гор; ведь и в море есть леса и рощи, и диковинные деревья, которые еще страшнее и огромнее, чем наши деревья на земле. Итак, черепаха всплывает на поверхность и по целым дням лежит в оцепенении, точно пьяная. Когда она приходит в себя, ей становится скучно лежать, и она снова ныряет под воду. Когда самец соединяется с самкой, то случается, что они кружат вместе на поверхности моря.
Вот что передавал мне Абу Мухаммад аль-Хасан ибн Амр со слов одного из старых моряков:
Этот моряк когда-то гостил у одного царя в Серендибскнх заливах. Однажды им подали есть. Среди прочих яств принесли блюдо с чем-то вареным, напоминавшим по форме головы, руки и ноги мальчиков. «При виде этого, — продолжал рассказчик, — я почувствовал отвращение и перестал есть, хотя до этого ел с удовольствием. Царь заметил это, но удержался от замечания. Когда я на следующий день явился к нему, он отдал какое-то приказание своим приближенным, и те принесли ему рыбу. Если бы я не видел, что она бьется по-рыбьему и покрыта чешуей, я не усомнился бы, что это человек. И царь сказал мне: “Вот от чего ты с отвращением отказывался вчера. Это лучшая из наших рыб, самая нежная, безвредная и легкая для желудка”. После этого, — прибавил рассказчик, — я ел ее не раз».
Один путешественник, ездивший в Зейлу и в страну Хабеш[54], говорил мне, что в море Хабеша водится рыба с лицом человека, с человеческим телом, руками и ногами. Бедные охотники, живущие без жен в безлюдных местах, всю свою жизнь странствующие по отдаленным глухим берегам, по безлюдным островам, лощинам и горам, часто сходятся с этой напоминающей человека рыбой, если она им попадается. От этих союзов рождаются человекоподобные существа, живущие равно как на суше, так и в воде.
Может быть, эти рыбы, похожие на людей произошли таким же образом: люди совокуплялись с какой-нибудь рыбьей породой, и от них в течение веков рождались такие, похожие на людей, рыбы. Так, например, когда человек сходится с диким зверем — с гиеной, или пантерой, или с другим сухопутным животным, — у них рождаются обезьяны, наснасы[55] и другие похожие на людей существа. От соединения свиньи с буйволом произошел слон, от собак и коз родились свиньи, от ослов и лошадей — мулы. Вообще, если бы мы стали перечислять все, что получается от смешения различных пород, наш перечень изумил бы читателя, но он отвлек бы нас от чудес Индии, о которых мы, собственно, хотели говорить.