Летописец

Александр вернулся в спальню, вспыхнувший свет разогнал темноту. В помещении нет окон, потолок под три метра. Помимо кровати шкаф. Открыв, достал одежду, лениво напяливая рубашку и брюки. В помещении было ещё две двери, одна вела в коридор, другая в соседнюю комнату. Александр направился к ней.

Прожить дольше остальных, усмехнулся мужчина, дверь плавно отъехала в сторону, и вспыхнувший свет вырвал их мрака криокапсулу.

Капсула длиной метра два с половиной и шириной два, из сплава блестящего металла с каплями меди по бокам и прозрачной крышкой. Заглянув в неё, можно увидеть контур человеческого тела, впадина, куда ложился обладатель долгого сна. Отчего то Александру криокапсула напоминала саркофаг египетских фараонов, те также грезили долгожительством, а то и бессмертием. Хотя, спустя тысячи лет их каменные гробницы стали достоянием человечества, явив миру имена обладателей, так что можно сказать, отчасти желаемого бессмертия они добились.

Склонившись над панелью, мужчина посмотрел на выставленное время в криокапсуле. Пятьдесят лет. Создатели криокапсулы говорили о том, что у них не было достаточно времени, чтобы узнать влияет ли долгое пребывание в состоянии гибернации на умственные способности. Уж слишком быстро развивались события в мире.

Мир, Александр невольно поднял взор в потолок, там через десятки метров сверхпрочного бетона и грунта тот самый мир, отчаянно сопротивляющийся неизбежности своей погибели. Он был уверен, мир обречён, не только он, такое ощущение висело в воздухе и это чувствовали миллиарды людей.

Всё началось как-то слишком быстро. Наука на удивление рванула с такой скоростью, что открытия перестали восприниматься нечто уникальным, став обыденностью, в которой и скрывалась опасность. Точнее в восприятии нового.

Учёная братия приспособила искусственный интеллект для облегчения задач в нахождении проблем, от экологии до военного дела. Пока одни пытались приспособить ИИ в агрономии или на предприятиях, чтобы, наконец-то избавить владельцев от лишних рабочих рук, были те, кто корпел над более серьёзной фундаментальной задачей, бессмертие.

Да-да, именно этот товар стал самым популярным в двадцать первом веке, или возможность прожить как можно дольше. С последним как раз получилось, науке удалось обмануть деление клеток, тех самых, что после пятидесяти двух циклов заставляли организм умирать и желающих приобщиться к клану долгожителей оказалось много, а вот возможностей оказались не у всех.

Так бывает, Александр выпрямился и направился к выходу, перед ним дверь услужливо отъехала в сторону, шанс на лучшую жизнь получают не все, а кто может себе позволить. С другой стороны, мужчина шёл по коридору, ступая босыми ногами по красной дорожке, хотя бы деньги позволяли в обществе понизить количество желающих заполучить блага, на которые у них не хватало средств.

В итоге, мир поделился на два неравных лагеря, наименьший – кто мог себе позволить многое, и наибольший – где довольствовались малым. Результат, появление политических лидеров обещающих решение проблем и нарастание проблем подобно снежному кому, точнее даже лавине.

Александр вышел в зал, довольно просторное помещение с диванами, длинными рядами шкафов, широким столом, поблескивающим тяжёлым лаком на красном дереве. Пышный ковёр, стопы буквально утопали в нём, отчего шаги становились бесшумными. Тут окна имелись, но не настоящие, а голограммы. Они показывали песчаный пляж, через приоткрытые створки слышен приглушенный шум прибоя, волны накатывали на песчаный берег и тихо шурша, возвращались в море. Редкие крики чаек, да далёкий шум катеров. Великолепный иллюзорный обман.

Александр подошёл к шкафам, все они забиты книгами, настоящими бумажными книгами, на корешках видны даты, когда они явились миру. Иным по паре сотен лет. Личная коллекция Александра и самое ценное, что он решил спасти, прячась в бункере от надвигающейся, и как ему кажется, неминуемой катастрофы.

Дотронулся до обложки, приятный пальцам твёрдый переплёт и тот особенный запах, что имеют только настоящие бумажные книги.

Ему всегда нравились книги, он научился читать до того, как пошёл в школу, и с тех пор не проходило и дня, чтобы его глаза не пробежались по строкам на бумаге.

Благодаря книгам побывал в разных странах и эпохах, спорил с Аристотелем или выслушивал лекцию от древнего мыслителя, восхищался тонкими жизненными наблюдениями Омара Хаями или пытался понять Конфуция.

Не только философы притягивали ум Александра, любая история пусть с заезженным сюжетом и избитыми штампами, если подана вкусно и красиво, считалась достойной. Никогда не кривился от так называемого ширпотреба.

А затем начал писать свои. У него это получилось быстро, а главное привлекало аудиторию, так обзавелся читателями и нашёл свой жизненный путь. А слава и признание писателя открыли ему двери в мир интеллектуалов, тех самых, что создавали будущее своей наукой. Александр получил возможность стать долгожителем, только потому, что один из учёных признал его литературный талант, и ему льстила возможность оказать писателю услугу. А Александр решил попытаться прожить как можно дольше, вполне естественное желание для любого мыслящего существа.

Он не верил в загробный мир, и конечный результат любого жизненного пути, уткнуться в непроницаемый мрак похоронного савана, пугал.

А потом….

Потом всё началось развиваться слишком быстро. ИИ в самом деле сумел таки подвинуть людей, выбрасывая на обочину развития целые поколения, а тут ещё избранные со своим желанием и возможностью жить сотни лет. Рвануло везде и сразу, вне зависимости от страны и социального строя. В любом обществе есть мнящие себя элитой и те, кто будет всегда считать себя несправедливо обделённым, лишённым законных благ.

Загнанные в угол спасались по-разному: кто-то пытался усидеть в анклавах, кто-то отправился на орбиту планеты, где вращалась космическая станция размерами с небольшой город. А нашлись те, кто хотел отсидеться под землёй, спрятавшись в бункерах с автономным проживанием. Александр выбрал последний вариант, у него было время и возможность подготовиться, к тому же руководствовался неким романтическим ореолом, одиночка под землёй имеет куда больше свободного времени, дабы творить, а имея криокапсулу и модернизированные гены, у него была не одна сотня лет в запасе. Так виделось в мечтах. Реальность наступила, и она оказалась куда трагичней, жестче и безнадежней. Так возник проект «Улей» для тех, кто собирался обмануть систему созданной самой природой, погрузиться в гибернацию на пятьдесят лет и выйти из неё, когда шумиха на поверхности уляжется. Таким нехитрым способом избавить себя от насущных проблем.

– Что вы желаете? – послышался мягкий голос Дворецкого. Умная система отслеживала работоспособность бункера, чтобы реактор продолжал функционировать и системы жизнеобеспечения не давали сбой.

– Сделай мне коктейль, – ответил Александр, подойдя к креслу, оно развёрнуто в сторону фальшивого окна. В уголке виднелось голубое небо с плывущими белыми облаками барашками.

– Как обычно?

– А сам как думаешь?

– Думаю, ваши вкусовые пристрастия не поменялись за последние месяцы.

– Ты хорошо успел меня выучить, – мужчина развалился в кресле, уставившись в окно.

– Для этого было достаточно времени.

– Так оно и есть, – со вздохом отреагировал Александр, вытянув ноги. Перед окном промелькнула чайка с пронзительным криком.

А что там, наверху? Порой пытался представить, но воображение рисовало одну печальную картину за другой. От массовых революций по миру, до куполов ядерных взрывов над мегаполисами.

Он уехал один, родителей к тому времени уже не было, а друзей …. Нет, друзей предупреждать не стал, надвигался апокалипсис и выжить в замкнутом помещении с ограниченными ресурсами легче будет одному. А если и имелись угрызения совести, то враз похоронил их. Такое бывает, ты знаешь о надвигающейся катастрофе, отгоняешь от себя мысли, что она вообще может произойти, а став её свидетелем, ужасаешься, теряя все навыки кроме одного, выживания. Александр приложил все силы, он собирался выжить. И он выживет. Перед тем, как тяжёлая бронированная дверь закрылась, отделив его от остального мира, в последний раз посмотерл на тот самый мир, чтобы переродиться в нечто новое. И он собирался вернуться в него, чтобы самолично лицезреть перемены. И написать об этом историю.