Страница 33 из 53
— Ты мне льстишь. — говорю наставнику, вытирая куском ткани лоб и шею и глядя на него, совершенно не уставшего, снизу вверх. — Я никогда не научусь даже близко к тому, что ты умеешь.
Он подходит и наклонившись похлопывает меня по плечу.
— Зря ты так думаешь. У тебя отличные данные. — Ричард стучит себя клинком по сапогу. — Ловок, смекалист и кое-чему уже, чувствуется, был обучен. Ригер с тобой занимался? Хороший сержант. Ладно, вставай, я тебя ещё пару раз проткну и передам святоше. А с завтрашнего дня начнём изучать приёмы против способных зачаровывать своё оружие или доспех с одеждой. Но лучше, конечно, против таких как я на бой не выходить. Ищи поединщика.
Милорд Ванский являлся одарённым, хоть и слабым.
— А разве магию можно использовать на дуэлях?
— Почему нет? Конечно можно. Я всегда зачаровываю перед поединком меч на пламя. Имейся в моём источнике синие нити, насытил бы клинок на разрыв. Но и так неплохо. Вставай, хватит болтать.
— Ещё только один вопрос, Рич. Если можно магию использовать, зачем тебе меч? Ударил бы заклинанием, и всё.
Наставник посмотрел на меня и рассмеялся.
— Ты совсем ничего не понимаешь, смотрю. Пока я создам плетение, мой соперник, воспользовавшись моим отвлечением на создание заклинания, сто раз успеет меня проткнуть. Ну, не сто, так пару раз точно. Маги сильны в реальном бою, когда их прикрывают от врага солдаты. Нападай, время выходит.
Помимо милорда Ванского моим учителем-мучителем стал дьякон Михаил, благообразный старичок лет семидесяти, с тихим голосом и доброй улыбкой.
И насчёт него меня кузина просветила. Что бы я делал без такой двоюродной сестрёнки? Этот церковник, по статусу обычный служитель главного неллерского собора, по факту негласно был правой рукой её отца, епископа Рональда — советник, шпион, контрразведчик, дознаватель, казначей и просто друг.
Видимо, герцогский бастард имеет гораздо большее значение, чем я себе вначале представлял, раз мне в наставники таких непростых персон выделили.
Впрочем, с дьяконом всё ясно, он не столько должен научить меня толкованию Писания и церковным обрядам, сколько изучить от макушки до пяток, чтобы маркиз Неллерский знал, как меня при нужде вывернуть в любую сторону.
Опасный тип, этот мой второй учитель. Постоянно при нём приходится контролировать даже малейший жест, а не только слова. Выручает то, что история настоящего Степа оправдывает любые ляпы с моей стороны. И всё равно после занятий с ним чувствую себя словно выжатый лимон.
Да и с Ричардом не просто, опять больно приложился по плечу клинком, благо, что плашмя. Правда, бойтесь желаний.
— Уфф. — выдыхаю, согнувшись пополам. — Всё на сегодня?
— Всё-всё. — радует. — Вот так пару лет тебя погонять, и равных не будет. Ты действительно молодец. Хвалю. Цени, я ещё никому так не говорил.
Польщён. Весьма. Нет, это я безо всякого ёрничания так думаю. Ванский просто не знает, что у меня многолетняя серьёзная подготовка за плечами, никак с дядюшкой Ригером не связанная, она и помогает придать навыки моему новому телу.
— Жаль, не будет у меня двух лет на занятия с тобой. — выпрямляюсь и убираю меч в ножны. — А других таких наставников не найду.
— Ох, Степ, как же ты ошибаешься. — усмехается. — Я тебе ещё не говорил, но мой бывший наставник, пять лет как, принял сан. Догадайся, где он сейчас?
— Неужели в Готлинском монастыре?
— Ты ко всему и догадлив. Да, именно так. Ключарём там или ещё кем, не знаю. Последнюю весточку от него получал года полтора назад. Ну, всё. У тебя есть время помыться. А меня одна особа ждёт. Кстати, при ней есть подруга. Познакомить?
— Издеваешься, милорд? — грустно улыбаюсь. — Да мне после таких тренировок не до девушек.
Расставшись с наставником иду в дворцовые термы ополоснуться. Одному теперь ходить у меня редко получается. Обзавёлся я и во дворце приятелями-сверстниками. Два не наследных баронета, прибившихся а герцогскому замку из западного захолустья провинции, не дают мне прохода, постоянно сопровождая.
Оба лукавые, неискренние и первые пару дней пытавшиеся через меня устроиться в свиту будущего герцога. Не учли, что я ничего во дворце не решаю. Надеялся, что отстанут, но те так и прилипли как банный лист к заднице. Гнать их не гоню. От них получаю немало информации о жизни в глухих баронствах. Готов любые сведения впитывать как губка.
— Ловко он тебя опять разделал. — пытается задеть моё самолюбие баронет Торский.
— Да чего ты, Карл? — толкает его в бок мой второй дружок. — Это же сам милорд Ванский. С ним даже виконт Алекс не смог совладать. Ну, тот, который миледи Юлиану уродиной на балу называл. Помнишь? Ричард его точно в сердце проткнул. Лекари даже не успели на площадку выбежать, как тот помер.
Заслужил придурок такого конца, чего уж. Оскорблять молодую девчонку как-то не по мужски. Красивая она или не красивая, твоё-то какое дело? Не нравится — молчком смотри в другую сторону. А Ричарду от меня плюс в карму. Не знал я об этом случае, теперь буду в курсе.
— Так, друзья. — останавливаюсь перед боковым входом во дворец, откуда ближе всего попасть в бани. — Мне сегодня некогда. Сейчас, как обмоюсь, занятия с дьяконом, а потом уезжаю из замка до позднего вечера. Встретимся завтра.
Оставляю их без очередной возможности посплетничать. Любят они и мне о чём-нибудь рассказать, и о бастарде по дворцу новости разнести. Радует, что интерес ко мне среди придворных постепенно начинает спадать.
Наскоро ополоснулся тёплой водой — рассиживаться в парной или бассейне некогда — спешу к себе в покои, где застаю Ригера и Николаса, одетого в новенькую форму гвардейца, третий день уже, как принят на службу. Понятно, ничего ещё не умеет, но короткий меч носит с гордостью, а на меня глядит с обожанием. Ещё бы, мечты сбываются.
— Смотрите, милорд. — демонстрирует мне бывший опекун свою ранее увечную руку. — Миледи сегодня полностью исцелила. Больше мне к ней ездить не нужно.
Юлиана со вчерашнего дня изгнана отцом из дворца в свой особняк. Как только её жених уехал, так и кузину, к моему огромному огорчению, выселили.
Кстати, с будущим мужем Юлианы уже познакомился. Хороший парень, но свинья. В том плане, что все четыре дня, пока ему приходилось сопровождать свою невесту, делал это с таким кислым выражением лица, будто бы лимон слопал.
Идиот ты, Андре, присмотрелся бы к ней получше, поговорил, понял, какое сокровище тебе досталось.
— Новые пальцы, они ещё розовые, как у младенца, дядя. — улыбаюсь, глядя на его руку.
— Действительно. — счастливо улыбается тот, рассматривая свою ладонь, будто бы первый раз её увидел.
Я-то думал, что по мере исцеления, его персты начнут прибавлять по сколько-то миллиметров, а, оказывается, ничего подобного. Они отрасли у него на всю длину после первого же сеанса. Да, но толщина их при этом оказалась не больше, чем у спичек. Шевелились как щупальца у спрута. Жутковато смотреть было. Но ничего, постепенно стали приобретать нормальный вид.
— Милорд. — важно поклонился Николас. — Я сегодня первый раз назначен на дежурство при вашей особе.
— Отлично. — жму мальчишке-воину плечо. — Нам с миледи Юлианой маркиза Агния даёт на сегодня свою карету для поездки в амфитеатр на гладиаторские бои. Будешь меня сопровождать. Сначала за госпожой на Соборную площадь, потом на зрелище. Ты, если мне ни изменяет память, давно уже хотел на запятках кареты прокатиться? Вот, такая возможность тебе и предоставится.
Пока Николас радовался предстоящим развлечениям — новик догадался, что друг-милорд не оставит его за воротами амфитеатра — с помощью Тома переодеваюсь в подобающее посещению храма тёмно-синее одеяние, занятия с дьяконом у меня проходят в замковой церкви.
Идём по дворцу на выход втроём, мои охранники шествуют сзади. Не оборачиваюсь, чтобы не засмеяться, крепкий Ригер в паре с худым мальчишкой смотрятся потешно.
Встречные придворные, ранее приветствовавшие меня вежливо, после изгнания из дворца нагрубившего мне младшего виконта Виталия Готлинского и лишения его права присутствовать на осеннем и зимнем балах, стали здороваться со мной приторно вежливо. Даже руки от их улыбок становятся липкими. Герцогиню Марию злить никому из обитателей и гостей замка не хотелось.