Страница 20 из 22
Мы подошли к моему дому, встали у мотоцикла. Я снял с сиденья шлем, собираясь натянуть его на голову, но Том показал рукой куда-то мне за спину и сказал:
— Марк Эшли. Живет здесь рядом. Знакомы?
Я обернулся и увидел быстро идущего в нашу сторону весьма упитанного, но крепкого дядьку в камуфляжных штанах, защитного цвета майке, обтягивающей могучие, хоть и жирные плечи, и в военного типа разгрузке в цветах пустынного камуфляжа. Глаза закрывали темные стрелковые очки, при этом еще и песочного цвета камуфлированная панама отбрасывала тень на лицо. Поди, узнай его с такой маскировкой, учитывая, что с такими пузами они здесь через одного.
На груди у мужика стволом вниз висело нечто, здорово смахивающее на армейский карабин М-4 с маленьким оптическим прицелом на рукоятке для переноски и фонарем под стволом. На толстом бедре плотно сидела кобура с пистолетом. Выглядел мужик воинственней некуда, хоть сейчас его грузи в вертолет и сбрасывай в джунгли. Если вертолет сдюжит. Впрочем, будь у меня возможность, то и я постарался бы выглядеть не хуже. Думаю, это взбадривает тебя самого, потому как страшновато вокруг. Как-то не очень комфортно чувствовать себя безоружным — считай, что голым против угрозы.
— Привет, парни! — окликнул он нас, после чего отдельно поздоровался с Полом: — Привет, Том.
— Знакомы? — спросил Том, указывая на меня.
— Нет, виделись издалека. — сказал мужик. протягивая мне для пожатия крупную ладонь, с которой он быстро содрал стрелковую перчатку. — Соседи?
— Почти. — кивнул я, пожимая руку.
— Вы стреляли? — спросил толстяк.
Вместо ответа Том показал Марку свою винтовку. Тот кивнул, посмотрел на меня, сказал:
— Парень, ты не выглядишь готовым к неприятностям.
Толстая ладонь сочно похлопала по ребристому черному цевью висящего у него на груди карабина.
— Мне в аэропорт надо. — пожал я плечами, решив не болтать об истинной причине моей невооруженности.
— В аэропорт? — удивился толстяк. — Ты думаешь, что самолеты летают?
— А почему они не должны летать? — поинтересовался Том. — Что-то сообщали?
— Нет… — Марк задумался. — Будь я проклят, если в чем-то уверен, просто мне кажется, что пока в нашем борделе пожар, самолеты летать не должны.
— Кстати, ты не слышал, что случилось у нас на аэродроме? — спросил его Том.
— Говорят, что там была какая-то драка, которая закончилась стрельбой. И пуля угодила куда-то, куда ей не следовало попадать. По слухам, человек двадцать обгоревших оттуда увезли в госпиталь.
— Гобблеры? — спросил Том.
— А кто же еще? — пожал плечами Марк. — Вчера их еще никто не узнавал, я думаю, вот и не поняли, что же на самом деле случилось.
Я подумал, что это не совсем здорово, если тяжелораненых везли в госпиталь. Потому что госпиталь совсем неподалеку от аэропорта, и если они начнут умирать… Мы сами только что убедились, что восстать из мертвых может не только укушенный. И тогда мне могут перекрыть подъезд к аэропорту. Потому что госпиталь находится прямо за ним. Тогда, что я здесь-то лясы точу?
— В любом случае мне стоит проверить. — сказал я и быстро натянул шлем на голову, после чего взялся за перчатки.
Хотя стоять в компании еще двух вооруженных мужиков куда комфортней, чем ехать в неизвестность, но мне надо лететь.
Взревел мотор, я топнул ногой по педали переключения передач, и дернул с места, чуть приподняв переднее колесо, миновав по пути стоящего на лужайке и сосредоточенно щурящегося на мобильный телефон адвоката Бирмана. Точно ведь, пытается вызвать полицию, сволочь такая. У меня даже мелькнула на уровне подсознания мысль, что в такие суетные и опасные времена никто и не заметит, что некий адвокат Бирман получил пулю в голову, вовсе не будучи при этом бродячим мертвецом.
Шоссе номер восемь в сторону Юмы было почти пустынным. Навстречу мне несколько раз проезжали машины, или явно торопящиеся, или наоборот, едущие слишком медленно, словно висящее в воздухе напряжение заставляло людей действовать отлично от обычных своих привычек. Кто-то бежал, а кто-то крался.
Впрочем, я тоже ехал не торопясь, куда медленней обычного. Обычно я люблю прокатиться с ветерком, насколько позволяет не слишком быстрый, зато заметно вибрирующий на высокой скорости «эндуро». А сейчас мне хотелось с максимальной вероятностью избежать всех возможных дорожных проблем, чтобы ничто не помешало добраться до аэропорта.
Почти сразу после выезда из Уэлтона дорога стиснулась с двух сторон невысокими, но вполне непроходимыми скалами, между которыми тянулась на протяжении примерно метров двухсот. Прямо на въезде в теснину раскинулся еще один трейлерный парк под названием Лигурта, а вот в самой теснине, к своему удивлению, я обнаружил полицейский кордон. Сразу три машины, две легковых и внедорожник, сверкая включенными маяками, частично перегораживали шоссе. За ними расположились несколько полицейских, или как их здесь называют — офицеров, вооруженных не только пистолетами, но и автоматическими М-4, и дробовиками.
Я подкатил ближе, но офицеры не обратили на меня не малейшего внимания. Все они смотрели в сторону Юмы, хоть на дороге не было ничего подозрительного, и когда я, сбросив скорость до десяти миль в час, проезжал между их машинами, один лишь махнул мне рукой, мол "катись, не задерживайся". Ну и славно. Не хватало застрять в какой-нибудь проверке, или обнаружить, что дорога перекрыта.
Проехав кордон, я снова выкрутил газ, и мотоцикл резво разогнался до допустимой скорости. А рисковать я все же не буду лишний раз. Есть у меня такое чувство, что рисковать еще придется, и достаточно много.
А что вообще происходит? Я как-то воспринял это все как данность, словно так и надо. А с какой стати вдруг мертвые начали подниматься? Слышал ли кто о подобном за всю историю человечества. Вот я, например, люблю историю. Всю жизнь читал книги о ней, но упоминания о поднимающихся мертвых не встречал. И если рассмотреть динамику происходящего, то началось все в Москве, судя по всему. Что это? Мои земляки прогневили бога до такой степени, или какие-нибудь военные доигрались с секретными вирусами? Или это была диверсия террористов, вырастивших вирус в зловещих лабораториях, которыми командуют талибы и всякие Усамы? Что это все значит?