Страница 68 из 136
Так, кексики Нацуки, освободите трон — новый король пришел. Насчет своих скиллов в готовке Юри явно прибеднялась. Рис получился идеальным — не разваренным в кашу, в меру твердым, с выверенным балансом кислого и острого. Не отставало и мясо — сочное, в меру солоноватое, и волокна без жесткача. Насчет качества выше ресторанного я не ошибся — многим заведениям до такого уровня, как до Пекина раком. Если есть такое каждый день, то я, чего доброго, за год килограмм двадцать-тридцать наберу.
— Мать честнАя, как же это хорошо, — простонал я, — Юри, ты талант. Самородок.
Она стушевалась и вновь энергично потерла запястье.
— Я… я о-очень рада, что… что тебе нравится.
Тратить время на лишние славословия я не стал, тем более что с набитой пастью это делать некрасиво. Поэтому дальше мы ели в молчании. Но не дискомфортном, которое часто меня преследовало, а вполне себе уютном. Как будто на летнем семейном ужине. К полудню снова стало солнечно настолько, что в аудиториях даже свет не зажигали, поэтому атмосфера была чилловая и спокойная.
Наконец-то все хорошо, подумал я, блаженно опустил глаза… и заметил, как что-то темное бежит по руке Юри. Пара алых капелек выползала из рукава.
— Эй, — я тронул ее за плечо, — у тебя кровь там.
Она посмотрела на меня испуганно.
— Г-где?
— Вон, на руке. Где поранилась-то?
Юри вновь смутилась и уставилась на остатки риса в контейнере.
(она боится не крови, а того, что ты ее заметил)
— Н-нигде. Это все м-мой… мой кот. Был не в духе с утра, ц-цапнул меня, а я, н-наверное, р-ранку сковырнула сейчас случайно. Н-не стоит переживать, Г-гару.
Не было у нее никакого кота. Ни по лору, ни даже сейчас, стопроцентно в этом уверен. Наверняка резалась. Моника же говорила, что Юри переживает, когда знакомится с новыми людьми, тем более с парнями. А вчера я ей такой повод для сенсорной перегрузки устроил, когда в обморок хлопнулся. Вот она и почикала руки в очередной раз, тут к бабке не ходи.
С этим надо разобраться, не то бедолага вскроется. Но если я прямо щас ляпну что-нибудь, только хуже наделаю. Она не Саёри, только испугается и еще сильнее в своем коконе замкнется. Придумаю что-нибудь к выходным, а пока сделаю вид, что поверил.
— Ты поосторожнее будь, — сказал я как можно более убедительно, — кошачьи царапины долго не заживают. Не хотелось бы, чтоб столь красивые руки что-то портило.
Юри вздрогнула, как будто через все тело ток пропустили.
— К-красивые?
— Ну да, — подтвердил я, — очень даже.
На секунду показалось, что сейчас она растает как мороженка и вытечет из униформы. Обожаю стесняш.
— Ты…ты очень милый, Г-гару.
(мсье, да вы дамский угодник)
Цыц.
— Знаешь, к-когда С-саёри в первый р-раз сказала, что… что к нам п-придет м-мальчик, я… я немного испугалась. Не знаю, з-заметил т-ты или нет, но я п-плохо лажу с людьми, — сказала Юри тихо. Слова были смутно знакомыми, кажется, что-то похожее она задвигала мне в кошмаре. Только без заикания и робости, — я переживала, что та а…атмосфера, которая у нас уже устоялась, как-то изменится. И оказалась права — она изменилась, изменилась и стала… стала только лучше. Это было так г-глупо с моей с-стороны.
— Ничего, — ответил я, — это обычное дело. Люди не любят перемены и стремятся их избежать как только могут. Передо мной ты уж точно ни в чем не виновата. Но даже если бы я за что-то на тебя и сердился, то после такого шикарного обеда…
Юри засмеялась.
— Ты… ты такой хороший, Гару. С тобой я чувствую себя… спокойно.
— Очень рад это слышать, — произнес я и легонько приобнял ее за плечи. Она снова вздрогнула, но когда поняла, что ничего такого я не замышляю
(пока что)
расслабилась.
Мне очень хотелось верить в ее слова про спокойствие и все такое. Но не получалось. Чертовы капельки крови, выползающие из рукава, никак не позволяли.
К порогу литературного клуба сегодня пришел последним. Внутри уже поджидала вся четверка. Саёри что-то рисовала в тетрадке, Юри как всегда уткнулась в книжку, Нацуки зависала в телефоне, а Моника…
Завидев меня, она поднялась из-за стола и направилась к доске.
— Гару, очень хорошо, что ты вовремя. Не будем терять времени. Сейчас обсудим кое-какие важные моменты на повестке дня, а дальше занимайтесь своими делами. Так что по местам, девочки и мальчик!
(обкашляем вопросики)
Не знаю, зачем она это сказала. Кроме меня, все и так уже по местам сидели. Ну да ладно.
— Итак, фестиваль. Результаты вчерашней репетиции мне очень даже понравились, вы все молодцы. Потренируетесь еще немножко на выходных перед зеркалом, и все пройдет в лучшем виде. Теперь о подготовке. Времени у нас мало, а дел полным-полно. Нужно подготовить флаеры, листовки, отпечатать брошюры со стихами, но этим займемся мы с Саёри. Нацуки, на тебе угощения. Всяким залетным гостям выступление запомнится лучше, если к нему добавить вкусняшку, так что постарайся и выдай шедевр, хорошо? Теперь Юри… на твои плечи ляжет украшение аудитории. Это работа непростая, но я тебе и твоей несравненной креативности всецело доверяю, даже в условиях ограниченного времени…
— Погоди-ка, — Нацуки подняла ладонь, — Моника, что за спешка?
Глава нашего клуба осеклась.
— В смысле? Прости, не поняла тебя.
Нацуки раздраженно всплеснула руками.
— Так до фестиваля еще больше недели, куда ты так торопишься?
Моника склонила голову.
— Нацуки, ты путаешь. Мы выступаем уже в понедельник, я стопроцентно уверена.
Коротышка закатила глаза и соскочила с сиденья, на ходу открывая что-то в телефоне.
— Нет, это ты путаешься. Мы правда выступаем в понедельник. Но не в этот, а в следующий.
Глава 20
Будь я сейчас наблюдателем со стороны, как раньше, когда сидел за своим рабочим столом, пырился в экран и потягивал пиво, стопроцентно разорался бы с выражения лица Моники. Наша всемогущая и всезнающая госпожа президент напоминала первоклашку, пытающуюся в уме перемножить два шестизначных числа. Но сейчас я был по эту сторону экрана. А может, и вовсе никаких сторон здесь не предусмотрено. Поэтому смеяться как-то не тянуло.
— Ты меня разыгрываешь, что ли? — с Моники даже ее обычная обходительность слетела, — Нацуки, это ни капли не остроумно.
— Больно надо, — фыркнула коротышка, — смотри давай сюда.
Я тоже придвинулся, любопытно стало. Однако тут же об этом пожалел — глава нашего клуба так стиснула мое плечо, что еще чуть-чуть — и оно раскрошится как сдобная печенька.
«23 ОКТЯБРЯ ОСЕННИЙ ФЕСТИВАЛЬ ИСКУССТВ В ВЫСШЕЙ ШКОЛЕ КАМЕХАРУ. В ПРОГРАММЕ — ПРЕЗЕНТАЦИИ КЛУБОВ, РАЗВЛЕЧЕНИЯ НА СВЕЖЕМ ВОЗДУХЕ И ПРАЗДНИЧНЫЙ КОНЦЕРТ! ПРИХОДИ САМ И ПРИВОДИ ДРУЗЕЙ! ХОРОШЕЕ НАСТРОЕНИЕ ГАРАНТИРОВАНО!»
(блядский цирк! клоуны-дегенераты! уебищные представления!)
Получается, сегодня тринадцатое октября. Не помню, а так ли это на самом деле. Почему-то не обращал внимания на даты, когда только-только сюда попал. Большое упущение. Так, погодите-ка. Сегодня пятница, тринадцатое… твою ж мать, вот это подстава. Если сейчас еще и Джейсон по мою душу сюда явится со своим мачете, я даже ухом не поведу. Добровольно под нож лягу.
— Я и говорю, — продолжала тем временем Нацуки. Она не замечала нашего с Моникой изумления. Или просто плевать на него хотела, — куда ты торопишься-то? Вот подойдем ближе к выступлению, тогда и разбираться будем. А сейчас дела есть поважнее.
С этими словами она выразительно глянула в мою сторону. Тут я вспомнил, что второй выпуск «Девочек Парфе» так дочитать и не успел.
(ну все, прощайся с жизнью)
У меня есть более чем уважительная причина — даже две. Скажу, что после больнички устал и не до того было.
(а вторая?)
Вторую озвучивать нельзя. Вон она сидит, в легком шоке от всего происходящего. Поневоле внутри зашевелилось ехидное чувство. Что, красотка, каково из скульптора реальности сделаться обычным персом, а?