(Не) его трофей

— Нет, что ты, они прекрасны, — торопливо говорю.

Ненавижу целлофановую обертку для цветов. Ладно там донести. Но не дарить же в ней в самом деле. Давно уже не нулевые годы и не школьная пора. И уж если считаешь, что сотня похожих на деревья роз — это престижно, то мог бы озаботиться и оформлением.

Подставляю губы для поцелуя. Он слегка касается их своими.

Отдаю тяжелый букет официанту, тот помещает его в вазу. Игорь отодвигает мне стул, и я присаживаюсь. Утыкаюсь в меню, хоть на аппетит ни намека. Злюсь. На себя, в первую очередь.

— Как прошел твой день, дорогая?

— Подписали с Саней контракт. Завтра подпишет вторая сторона, и все, останется, только пересечься, чтоб передать его экземпляр.

— Вот и славно.

Пауза. Ждет аналогичный вопрос. Задаю. Подходит официант. Игорь делает заказ, а потом подробно рассказывает о событиях минувшего дня чуть ли не по минутам.

Я слушаю, иногда вставляю комментарии. Иначе решит, что мне не интересно. Так ли это? Ну, гораздо интереснее, почему его не беспокоит, например, то, что я сорвалась выручать Сашу с контрактом? Да, тот женат. Но…

Но ты просто дура, Кать.

— Когда мне говорить с твоим отцом?

Как ушат холодной воды на голову. Когда случится этот разговор, обратного пути уже не будет.

Папа придет в полный восторг. Он Игоря знает с пеленок. Тот — сын его лучшего друга и бизнес-партнера. Когда они с женой погибли, Игорю было двенадцать, а мне семь. Других родственников не было, и мои родители полностью взяли на себя заботу о будущем парня.

А я воспринимала его как старшего брата аж до случившегося фиаско с бывшим мужем. Вскоре после того, как я оклемалась после всего произошедшего, Игорь признался мне в любви. Сказал, что не решался много лет и ненавидел себя за то, что даже не попытался добиться моего расположения из страха быть отвергнутым. Но теперь — теперь он не отступится. Дождется.

И он ждал. Терпеливо ждал, заботился и поддерживал, не требуя ничего взамен. И дождался. И продолжил делать все это с тем же рвением. Он идеален. Без недостатков. Он будет хорошим мужем, хорошим отцом нашим детям.

Что, Кать, тебе не так?

И, когда я открываю рот, чтоб озвучить дату, в мессенджер приходит сообщение.

Jaguar: «Привет, Киткат».

— Это по работе, извини, — позорно лгу и позорно сбегаю из-за столика, сжимая в нервно подрагивающих пальцах смартфон. Выскакиваю из ресторана в прохладный апрельский вечер.

Сердце колотится.

Кит-кат. Кит-кат.

Он помнит! Помнит! Узнал меня!

Перед глазами мелькают воспоминания. Летний лагерь. Первая дискотека. Помимо нашего отряда, еще спортсмены. Рослые, накачанные пацаны, бойцы. Из спортивного интерната, но я тогда не знала, что это. Один из них, самый высокий и голубоглазый, на которого я украдкой смотрела все два дня, минувшие с приезда, не только подходит знакомиться, но и приглашает на танец — первый «медлячок» в моей жизни. А потом не отходит ни на минуту, отваживая других желающих потанцевать со мной. Шутит, заставляя смеяться до слез, и смотрит так, что сердце сладко замирает.

А в конце вечера провожает до корпуса и целует в губы. Так, что подкашиваются коленки и кружится голова. А потом облизывается и говорит.

— Ты такая вкусная, что так бы и съел тебя, Киткат…

Следом прилетает фото. Точнее, фотография выцветшего полароидного фото. На нем раскрасневшаяся и смущенно улыбающаяся темноглазая девчонка с распущенными длинными волосами и высокий накачанный парень с уже по-взрослому жесткими чертам загорелого лица. У него насмешливый взгляд, чуть кривая самодовольная ухмылка. Будущий чемпион и его преданная фанатка.

Он. Хранит. Наше. Фото.

Я свое разорвала на клочки, когда он…

Jaguar: «Ты тоже меня помнишь».

Katerina: «Теперь да, вспомнила».

— Не ври, — звучит рядом.

Подскакиваю, поворачиваю голову.

Он. Здесь. Мощные ноги на ширине плеч, большие пальцы рук засунуты в петли джинсов, на лице усмешка.

— Что вы тут делаете? Как меня нашли? — тараторю, начав пятиться.

— Сто вопросов в минуту, — закатывает глаза. — Ничего не изменилось.

Краснею. Когда нервничаю, я и правда много говорю. Много и быстро. Прямо тараторю. И, если в большинстве случаев уже давно умею этого не допускать, то…

— Зачекинилась в рестике, а я не хотел ждать до завтра, чтоб поймать тебя в конторе. Мы не договорили, — усмехается шире. — Не по порядку, извини.

И зачем только я фотографировала этот дурацкий фонтан, да еще и сразу запостила и поставила геотег? Ах, хотела потянуть время…

— Если у вас появились какие-то вопросы, то могли бы назначить встречу по телефону или в мессенджере. Согласовали бы время и…

— Суббота, восемь вечера, набережная. Не надевай каблуки. — с невозмутимым видом перебивает. — Хотя нет, надевай. С удовольствием поношу тебя на руках. Снова.

Ночная вылазка посмотреть на звезды. Я в одолженных у подружки босоножках на высоких каблуках. Подвернутая лодыжка…

— Ярослав, я не встречаюсь со своими клиентами, — как можно строже говорю, вскинув голову.

— Сделаешь для меня исключение.

Шагает ко мне, а я отступаю. Вот только сзади очень быстро оказывается стенка.

— И я выхожу замуж.

Вот. Сказала вслух. Впервые кому-то, кроме себя самой.

— За того толстопузого лошка? Серьезно?

— Моя личная жизнь вас не касается, Ярослав, — голос предательски срывается. — Завтра закончим с контрактом, а в дальнейшем ваш менеджер подыщет другого юриста…

— Нет.

Опирается руками о стену возле моих плеч. Все. Не убежать.

Каждая клеточка моего тела пылает огнем и трепещет от близости этого мужчины. От его какой-то первобытно мощной энергетики.

— Я хочу тебя. И ты будешь моей.

В этот момент я вижу за его спиной Игоря.

— А ну отойди от нее! — и дергает его за плечо.

Молниеносное движение. Короче секунды. Игорь падает на асфальт.

Глава 3

Вскрикнув, я падаю рядом с Игорем на колени. Из-под ладони, которой он зажимает нос, бежит струйка крови.

Вокруг собираются зрители, подбегает охрана. Кто-то узнает Яра…

— Игорь! — касаюсь его плеча, а он грубо отбрасываем мои руки.

— Отвали!

— Э, не смей ей хамить! — орет сзади Яр.

Весь подобравшись, он с угрозой надвигается, горой нависает, полностью игнорируя собравшуюся толпу.

— Хватит! — встаю на ноги и поворачиваюсь лицом к нему.

Смотрю в бешеные глаза мужчины. В них чистая звериная ярость.

— Яр, не надо, пожалуйста!

Неловко касаюсь руками его груди. Чувствую, как дико колотится сердце. Прямо в моей руке.

— Я тебя засужу, понял? — гнусаво угрожает Игорь.

Яр дергается вперед, а я буквально висну у него на шее.

— Не надо! Не надо, я тебя прошу!

Через секунду после того, как его взгляд останавливается на моем лице, мужчина притягивает меня за затылок и целует. Яростно, с неистовым напором врезается языком в мой рот.

У него твердые горячие губы. Их вкус чуть горьковатый с легкой мятной ноткой.

Кто-то что-то орет, сквозь ресницы я вижу, как мелькают вспышки камер смартфонов.

Но все это сейчас белый шум.

Кружится голова и слабеют колени. Я не отталкиваю, я цепляюсь за мужские плечи. Меня в прямом смысле уносит от забытых, давно уже, оказывается, забытых ощущений.

— Я тебя у него заберу, Киткат, — шепчет мне в губы, тяжело дыша.

Я его отталкиваю, ругаюсь, показательно вытирая губы тыльной стороной ладони. Вклиниваюсь между ним и кое-как поднявшимся на ноги Игорем.

Яр, к счастью, в драку не кидается, а просто уходит. То, как расступается перед ним толпа, выглядит комично.

— Поехали, — гнусавит Игорь.

— Куда?

— В больницу и побои снимать! Я этого так не оставлю.

Руки дрожат, в голове каша, но я умудряюсь вести машину. Едем молча. Игорь полулежит на заднем сиденье, прижимая к носу платок.

Приезжаем в больницу. Игорь исчезает в кабинете врача, а я без сил падаю на скамейку в коридоре. Колотит. Паника накатывает волнами, но это не мешает понимать, что нужно действовать. Звоню Саше.