Страница 18 из 40
— Поехали «домой», Ириска.
16 ГЛАВА
— Так все это…Была ложь?..
Мы с Лилей сидели на ее маленькой кухоньке в старой пятиэтажке. Я чувствовал, что это последний наш разговор. Как и она. Никто не сможет простить такое предательство.
— Все это время…Ты был на расстояние метра. — Наконец произнесла она, ее голос дрожал. Так же, как и голос Алисы, когда она гнала меня от себя подальше. Лишь бы не видеть лицо мерзавца.
— Прости…
— Что прощать? Твоего отца или тебя? Ты потерял волю в тот день, когда согласился на эту дикую аферу. Я не могу. Кирилл, после такого, я просто не могу находиться рядом с тобой, зная о всем, что было между тобой и этой несчастной девочкой.
— Понимаю…
— Мало того, что ты, по сути, убил себя ради прихоти отца и предательства собственного брата… Эта боль… Она не только моя, но и Алисы… Она такая же пострадавшая. Ты был обязан признаться во всем ей еще тогда.
— Да, ты абсолютно…
— Кирилл, прошу тебя. Уходи. Я только-только смирилась с «потерей». Уйди, пока Артур не проснулся. Это будет еще больнее.
— Надеюсь, ты хоть ее примешь?..
Кошка спала, свернувшись калачикам у Лили на коленях.
— Конечно… Мы ее впопыхах потеряли, когда съезжали. Твой отец…Попросил сделать все, как можно быстрее…
— Не сомневаюсь. Прости…
— Не у меня тебе надо просить прощения, а у нее. Я уже похоронила любимого под крышкой гроба. — Лиля судорожно сглотнула, стараясь не расплакаться. Она держалась из последних сил. Похоже, последний приют для смердящего трупа закрылся навсегда. Еще одна рана на теле моей души…
***
После нашего разговора, я не знал куда мне отправится. Как будто потерял все в этот чертов день, с неожиданно чудесным воскрешением брата. Его адская шутка удалась на славу. Глеб превзошёл сам себя. Вместо того, чтобы поехать в свою холодную и бездушную квартиру, я приехал в бар. Что еще делать, как не напиваться до зюзей? Чего уже… Нажрусь, как долбанная свинья перед тем, как поехать к отцу и выяснить: Какого черта, я должен быть мертвецом если уж Глеб жив-здоров?! Я чем хуже?! Или же я всегда был лишь инструментом? Хорошим мальчиком… Иногда хочется, чтобы у меня не было близнеца. Почему же судьба решила так подшутить? Скучно стало?! Близнецов на свете недобор? Статистику исправляете там, у себя наверху?
— Еще. — Я постучал по стойке. Рядом стояла длинная вереница из стопок.
— Парень, с тебя хватит. Я трупы не переношу. — Ответил бармен и убрал от меня выпивку подальше.
— Какого черта?!.. — Мой голос заплетался, как же отвратительно. Хочу запить боль, но она никуда не уходит. Наоборот, все сильнее давит на грудь. Вернуться? Надо вернутся! Прямо сейчас! Я схватился за ключи.
— Я сейчас полицию вызову, если посмеешь сесть за руль! Не хватало, что бы в мою смену ты на дороге кого-то сбил. Дай сюда! — Мужик перехватил мою руку.
— Вызывай! Мне насрать на все. И на свою, и на чужие жи… — Начал хорохориться я. Но нас прервали.
— Простите, мой друг слегка расстроен. С девушкой поссорился. — На мое плечо легла чья-то рука.
— Ты?.. — Взгляд уже плохо фокусировался, но я узнал Пашку. — Какого черта ты здесь делаешь? Почему не со своим дружком?!
— Он мне не друг.
— С каких это пор, мой брат перестал быть твоим другом?! — У меня явно слуховые галлюцинации. Пашка всегда хвостом за братом бегал.
— Пойдем, я тебя подвезу. Ты лыком не вяжешь.
— Насрать! — Сбросив его руку я встал и тут же пошатнувшись, чуть не грохнулся на стопки, стоящие на стойке. А так хотелось заглушить боль душевную физической.
— Ооо… А ну ка идем. — Пашка положил деньги на стойку. — Чаевые за хорошую работу.
Бармен молча забрал их.
— Никуда я не пойду, пока не нажрусь в хлам!
— И что дальше? Машину поведешь? Нет! Ты живым нужен.
— Кому?
Но Пашка на мой вопрос промолчал, таща мое тело к выходу. Все же я смог нажраться в зюзяган.
***
— Солнышко… — Послышалось у меня за спиной, когда я готовила одиночный завтрак. Теперь только так. Больше никто не приготовит мне сладкий какао с зефирками, как в фильмах. Никто не угостит круассаном… Это прошлое. Пусть воспоминания — останутся воспоминаниями. Как мне относиться к такому обману? Что делать?
Как же омерзительно слышать его голос, зная, что Глеб предал меня еще до свадьбы. Играл моими чувствами, лишил девственности лишь из-за своей прихоти. Только сейчас я понимаю, какой дурой тогда была. Только сейчас поняла слова своего подставного мужа в ту ночь перед свадебным путешествием. Кирилл мне прямо, практически без намеков говорил, что… любви в нашем случае не будет. Но… Это чувство, оно не оставляет меня даже когда я выгнала его прочь. Сердце щемит так, что кажется оно готово лопнуть от боли.
— Нет. Он тоже предатель. С одной лишь разницей. Он пытался полюбить… И…
О чем я думаю? Он не мог в меня влюбится! И я…В него… Но…
— Что ты там шепчешь, птичка моя?.. Понравилось спать с моим братом?
Его язык коснулся моей шеи, и Глеб по-хозяйски поставил метку. Чертов засос! Кирилл такого себе не позволял! Никогда.
— Не смей! Не прикасайся ко мне!
— Это еще почему, дорогая женушка? — Хмыкнул Глеб, когда я обернулась и пронзила его испепеляющем взглядом. — Ты моя, детка. Помни это.
— Нет. Я тебе не принадлежу. Можешь спать где угодно и с кем угодно, раз уж так не хотел этого чертового брака! А ко мне не смей прикасаться и к моему…
Моему ребенок…Нашему с Кириллом…Я не могу, не могу решиться на это. Сгоряча сегодня ранним утром, пока Глеб спал мертвым сном на нашей кровати, я записалась к гинекологу. На завтра. Но боюсь. Даже порог поликлиники переступить страшно. Не то что зайти в кабинет. Аборт... Сердце колотиться при мысли о том, что я убью нашего ребенка. Как же больно. А в праве ли я оставлять его жить, зная, что рядом будет не его отец? Глеб никогда им не станет. Он не способен даже любить. Что говорить о детях…
— Неужели скучаешь, по-моему, брату? Не думал, что так привяжешься… Ведь сама выставила за дверь. А он мог тебе помочь. Но, Кирилл… Слишком «благороден» …
— В каком смысле?..
— А в том, дорогуша… Он предпочитает дать свободу выбора партнеру. Всегда так делал. А я пользовался этим, как видишь. Уводил у него девушек. Он по истине слабак.
Глеб громко рассмеялся, выпил залпом кофе и вышел прочь. Только, когда я услышала щелчок дверного замка, произнесла:
— Нет, он не слабак. Но настоящий трус это ты, Глеб.
***
— Я подготовил тебе документы, сын. Теперь ты живешь под другим именем. И в другом городе.
Не верю, что все это сумасшествие происходит в реальности. Больше похоже на фильм про шпионов. Но я же не агент ноль ноль семь. Не Джеймс Бонд! А его родной сын. Сначала женитьба, затем похороны, а теперь я окончательно вычеркнут из жизни. Всеми! Плевать на отца! Алиса прямо дала понять, что не желает видеть такого ублюдка, как я. Но почему я даже не попытался отстоять ее?! Почему не попросил второй шанс? Бросил ее в пасть братца. Что же сейчас происходит между ними? Я дерьмо! Слабак! Ублюдок!
— И как мне теперь жить? Он будет рядом с моим ребенком! Лучше бы Глеб действительно погиб…
— Не смей так говорить о своем брате!
— А иначе что? Что ты можешь? Ничего, так же, как и я! Он нас переиграл! Его долбанное желание, чтобы ты им не управлял превратилось в ночной кошмар для всех! Если бы ты только не давил, то подобное вряд ли случилось! -заорал я, не контролируя себя.
— Нам был нужен спонсор! И ты прекрасно это знаешь! Роману же надо было выдать дочь замуж. Звезды сошлись!
— Звезды?! По-твоему, это чертовы космические тела?! В таком юном возрасте замуж не выходят, а учатся, строят карьеру!
— Ну, это как посмотреть… Ваша мать именно в таком молодом возрасте и вышла за меня. Ничего такого в этом нет.
— Где мои документы?
Не хочу ни секунды более тут находиться. Мерзко даже дышать одним воздухом с человеком, называющем меня своим сыном. От меня давно ничего не осталось, одна тень.