Сибирский рубеж

— Да, у нас есть дядя, он живёт где-то в Сибири и воюет с тёмными. Но я никогда его не видела.

— Уже не живёт. Его недавно убили.

— Кто⁈

— Сейчас это не так важно. Важно то, что я оказался его ближайшим родственником, а значит, получу всё его наследство, и как только мне исполнится восемнадцать, отправлюсь в Первосибирск.

Света повернулась ко мне и захлопала глазами:

— Как? Насовсем?

— Да, я насовсем уеду. У меня нет ни малейшего желания продолжать жить в этом доме. Теперь я сам по себе.

— То есть, ты уедешь и меня бросишь одну в этом гадюшнике? Я от тебя такого не ожидала, Лёш. Думала, мы вместе.

По идее мне надо было спасать и сестру (правда, неизвестно от чего), поэтому, возможно, её тоже стоило увезти из этой чёртовой семейки, но пораскинув мозгами, я пришёл к выводу, что пока не стоит. Те, кто убил дядю, могут начать охотиться и за мной, и Света окажется там в большей опасности, нежели здесь. Да, возможно, сестру будут гнобить родственники, но причин убивать её у Михаила Озёрова нет. А когда я обустрою на новом месте и разберусь с дядюшкиными врагами, тогда и Светку можно забрать.

— Я тебя не бросаю, но ты должна понимать, что там — не самое безопасное место.

— Я не боюсь тёмных. Наоборот, я всегда хотела сражаться с ними, как мама.

— И у тебя будет такая возможность. Проблема не в тёмных. Я же сказал, дядю убили, и те, кто это сделал, попытаются убить и меня.

— Зачем? — глаза Светы округлились. — За что тебя убивать?

— Из-за наследства. У дяди были некоторые проблемы с местной знатью. Похоже, мне придётся разобраться с ними. Я обязательно увезу тебя отсюда, когда там станет достаточно безопасно. А пока поживёшь у Озёровых. Здесь же тебя не убьют, в конце концов.

— Ну вот. Сколько я ещё всё это должна терпеть?

— Что я могу сказать? Я даже не знаю, с чем мне придётся там столкнуться. Я тебя увезу, если, конечно, жив останусь. А то ведь знаешь, рубеж, все дела…

— Ну уж нет! Ты ещё и умирать собрался? Совсем охренел?

Я рассмеялся. Настолько физиономия сестры сейчас выглядела забавной.

— Ни за что! Расправлюсь со всякой сволочью, сделаю дела, и будет всё хорошо. Но придётся потерпеть. Потерпишь ведь? — я положил руку на плечо Свете и посмотрел в глаза. — Я на тебя рассчитываю, сестрёнка.

— Хорошо, — на лице сестры появилась грустная улыбка. — Потерплю. И всё же я лучше в тёмной области поселилась бы, чем дальше жить в этом доме. Лучше с тенебрисами драться.

— Э, а у тебя какой ранг-то хоть? Драться она собралась.

— Не помнишь, что ли? Ученик второй ступени.

— Вот станешь мастером, тогда и будешь драться с тёмными. Понятно? — я взъерошил девчонке причёску. — А пока мала ещё.

— Эй! Хватит! Причёску испортишь.

— Кстати, а что случилось с мамой? Почему её выгнали из дома?

— Ты что, не помнишь⁈ — изумилась Света.

— Ага. Мне утром прилетело по голове от кого-то из этих уродов. Теперь в памяти провалы.

— Так тебе надо врачу показаться!

— Не-не, всё нормально. У меня и так денег мало, ещё и на враче тратиться. Я же помню, как меня зовут, — рассмеялся я. — Остальное и спросить можно. Так что случилось? Её же, вроде как, изгнали?

— Она попала в немилость. Отец хотел, чтобы ты стал наследником, а ты оказался слабым, а потом ещё и Ирина против мамы козни строила. Ирина всегда хотела, чтобы Витька стал наследником. Мама с Ириной часто ссорились, чуть до драк дело не доходило. А Ирина всё время у отца на ушах висела и постоянно врала ему что-нибудь, и мама всегда оказывалась виновата. В конце концов, маме это надоело, она захотела уехать и нас увезти, потому что понимала, что здесь нас ничего хорошего не ждёт. А ты ведь знаешь закон, дети должны оставаться в роду отца. Ну вот отец узнал, что мама сбежать хочет, так разозлился, что даже убить хотел, но потом остыл и просто выгнал. А мы теперь вынуждены здесь расти, в этой поганой семейке. И всё Ирина виновата, сучка немецкая. Это она маму до ручки довела и всех против неё настроила. Если б не она, мама жива бы осталась.

Последние слова Света проговорила чуть не плача. Я похлопал её по плечу:

— Да, это грустно, но мы вырвемся отсюда.

— Обещаешь? — Света вскинула на меня свои печальные глаза с длинными ресницами.

— Обещаю. А пока сделаем так, как я сказал.

— Придётся поверить тебе на слово. Я буду ждать. Не дай бог, обманешь!

— Пойдём домой, холодно уже, — я поднялся с травы, Света — тоже, и мы отправились в особняк.

Ночь выдалась беспокойной. Мне снились тёмные существа, которые гнались по пятам и от которых никак не получалось убежать. Иногда казалось, что тьма окутывает меня, возвращая в небытие, и тогда я просыпался в холодном поту, радуясь, что это происходит не по-настоящему.

Мне давно не снились сны. Я даже забыл каково это — спать. Дух не чувствует усталости, ему неведомо забвение. Там я бы с радостью уснул, а здесь было жалко тратить бесценные часы новой жизни.

В девять утра в дверь постучалась горничная, позвала к столу. Когда я спустился, всё семейство было уже в сборе, и я опять поймал суровый взгляд Михаила, расположившегося во главе стола.

— Доброе утро всем! — поздоровался я.

— Доброе утро, сын, — строго проговорил князь Михаил. — Опаздываешь. Садись.

Я устроился рядом со Светой на противоположном конце стола.

Кроме нас с Михаилом и Светой, за завтраком присутствовали все три жены князя Озёрова (третью я увидел впервые, она выглядела моложе всех), и пять девочек разных возрастов от пяти до пятнадцати лет. Кажется, я начал догадываться, почему здесь среди аристократов так распространено многожёнство: девочек у них рождалось больше, чем мальчиков, девать некуда было.

После ужина Михаил подозвал меня и сказал:

— Переоденься в спортивный костюм, и через пятнадцать минут жду на площадке во дворе. И смотри не опаздывай, — добавил он грозно. — Не заставляй старших ждать.

Мне не потребовалось пятнадцати минут, чтобы переодеться и добраться до площадки. Хватило и десяти. А потом ещё столько же ждал главу семейств. Я сразу догадался, что батя хочет меня испытать. Что ж, мне тоже интересно попробовать себя в деле. Заодно можно сообщить Михаилу о моём отъезде. Как раз момент подходящий.

— А я вас заждался, — сказал я, когда этот обрюзгший бородач появился на площадке, тоже облачённый в спортивный костюм. — Сказали не опаздывать, а сами заставляете ждать.

— У тебя вместе с силой, смотрю, язык слишком длинным вырос, — прогремел Михаил. — Довольно болтовни! Защищайся!

Над ладонью отца появилась яркая энергетическая искра. Такую магию в прошлой жизни я видел не раз. Мановение руки — и снаряд выстрелил в меня, но воздушный кокон остановил его. То же самое произошло и со вторым. Я же спокойно стоял на месте, сунув руки в карманы, наблюдал за усилиями Михаила и думая о том, способен ли он на что-то большее, или эти искры — предел его возможностей?

Оказалось, способен. Пятый энергетический шар получился крупнее. Пробив барьер, он ударил мне в грудь, правда, несильно. Следующие были ещё мощнее, они порвали мою олимпийку в нескольких местах, но поскольку тело своё я укрепил, на мне не осталось ни ушибов, ни царапин.

Подумал, что пришла пора и мне чем-нибудь бахнуть в ответ, но решил пока этого не делать. Зачем показывать бате всю свою силу? Пусть думает, что я умею только кулаками махать.

— Ну? Чего встал как истукан? — рявкнул князь Озёров, закончив атаки. — Подходи. Твоя очередь. Покажи, чему научился за это время.

Оставаясь в защитном коконе, я направился к князю.

— Врукопашную хочешь? — спросил я, переходя на ты.

— Да как угодно. Мне всё равно.

— Решил отомстить за своих сыночков?

— Дерзить хватит, и покажи, на что способен. Языком каждый чесать умеет.

Я подошёл к Михаилу. Тот снова глядел на меня, как бык на красную тряпку. Казалось, вот-вот набросится и забодает. Мои кулаки напитались силой, аж чёрная дымка проступила сквозь кожу. Удар был резкий и быстрый, но отец отбил его предплечьем. Не останавливаясь, я стал наносить удар за ударом, работая связками из прямых и боковых. Однако Михаил имел очень хорошую реакцию, и мои руки то и дело встречались с жёсткими блоками, и кулаки ни разу не достигли его лица.