Хладнокровный

— Тем более. Почему бы не рассказать о них?

— Оксана! — он попытался взять её ладони в свои, но она спрятала руки под стол.

— Поверь! Это настолько неважно… Есть мы, есть мальчики. У нас получилось создать прекрасную семью! Прошу, давай не будем это ворошить! — он кивнул на папку.

Оксана кивнула в ответ.

— Да, я тоже считала, что получилось. И со временем перестала задавать себе вопросы: зачем тебе всё это было нужно, вся эта женитьба на моих проблемах, и к чему такая спешка? Мне даже казалось…знаешь, Ян, мне даже стало казаться, что ты искренне любишь меня!

— Я люблю тебя, Оксана! Это тебе не казалось, это так и есть! Я не умею говорить о таком словами постоянно и слишком красиво, но…

— …но ты говоришь об этом делами, постоянно, каждую минуту. Я знаю это, Ян, и очень ценю, и безмерно тебе благодарна! Поверь!

— А ты? Скажи, что и ты меня любишь, Оксана!

— Люблю! Я тебя люблю!

Она видела, как дрогнуло его лицо, смягчились черты. Он смотрел на неё так, как всегда смотрит на сына.

— Люблю! — повторила Оксана. — И потому для меня невыносима мысль о том, что всё это время у тебя было кое-что за душой! Что за нашим скоропалительным браком всё же что-то стояло всегда!

— Нет! Нет! Я хотел на тебе жениться, потому что полюбил тебя!

— Если так, расскажи мне всё. Вот! — Оксана открыла папку. — Отчёты о наружном наблюдении за мной! И это наблюдение происходило ДО нашей первой встречи тогда, в клубе! ДО! Я прекрасно помню тот день, когда у меня был вечер встречи одноклассников! Число, месяц! А это значит, что наше с тобой «знакомство» не было случайным! Зачем ты нанял людей для слежки за мной?! Я знаю, что ты изучал обстоятельства моей жизни, ты этого и не скрывал! Но я была уверена, что это происходило позже, в рамках твоего плана мести!

— И ту папку я уничтожил. Ту, где были «обстоятельства жизни». А об этой забыл, — обречённо вздохнул Ян.

— А содержимое этой папки разворачивает всю ситуацию на сто восемьдесят градусов, Ян!

— Нет! Нет! Оно не имеет никакого значения, Оксана! — как заведённый, повторял Ян.

Он не подозревал, что женское любопытство, усиленное природным упорством характера, стрессом и подозрениями, — это гремучая смесь, бронебойная!

— Ты говоришь, семью создали, Ян? А разве можно построить что-то на фундаменте из лжи?!

— Ты утрируешь, Оксана! Эта папка никакого отношения не имеет к фундаменту нашей семьи!

— Правда что ли? А если бы у меня были «невинные, ничего не значащие» секреты от тебя?

— Нет, нельзя! — вскинулся Ян, тревожно вглядываясь в её лицо.

— Рассказывай!

— Нет, — покачал головой Ян, который тоже был очень упрям от природы.

— Отлично, так и запишем, — Оксана подвинула к нему папку, встала и вышла из кабинета, прикрыв за собой двери.

Ян продолжал сидеть за столом, глядя на ненавистную тёмную папку.

Ян опять вошёл в их комнату, и Оксаны вновь не было в постели. Что за день… Точнее, вечер! Просто невыносимо, когда в постели нет его жены!

Он собрался отправиться на поиски, когда зазвонил его телефон.

— Ян Брониславович, это Дима, старший поста охраны сегодня. Тут у нас Оксана Олеговна, она хочет уехать на своей старой машине, — Дима говорил приглушённым голосом, а на заднем фоне раздавался разговор на повышенных тонах.

Видимо, Оксана спорила с сотрудниками службы безопасности.

— Оксана Олеговна сказала, если мы не выпустим её, она позвонит в полицию и заявит, что её удерживают силой, — продолжал Дима.

— Дима, ты знаешь, что нужно сделать, да? А потом пусть едет. Я сейчас приду на пост, и ты мне будешь нужен. Поедем следом.

— Всё понял, Ян Брониславович! Отключаюсь тогда!

— Давай.

Ян нажал отбой и быстро пошёл в гардеробную.

… - Вот, тут она сейчас, — Дима ткнул пальцем в панель какого-то прибора и назвал улицу.

— Как я и думал, едет в свою квартиру, — Ян покачал головой. Она всегда была упрямой и независимой девочкой, с самого начала. Что ж, посмотрим, кто кого! — Как приедем, припаркуйся так, чтобы наша машина не бросалась в глаза.

Понятливый Дима кивнул.

Оксана скрылась в подъезде дома, и скоро в одном из окон зажёгся свет. Ян и Дима, припарковавшись, решили пока понаблюдать.

Оксану душила обида, она мешала ей соображать здраво. Зачем она приехала в свою хрущевку? Что делать теперь? Как долго она будет так сидеть в тесной кухне?

В квартире был нежилой запах, и Оксана приоткрыла окна. Вытерла пыль, хорошо промыла чайник, налила воду прямо из-под крана.

Ян следил за ней. Причем, до их первой встречи в клубе. Значит, всё же есть какой-то подтекст у всей истории с поспешной женитьбой. Оксана знала это, чувствовала, но научилась не задумываться. Ведь всё у них хорошо, замечательно, просто прекрасно! Слишком хорошо, чтобы быть правдой!

Ян категорически не хочет рассказывать правду. А это значит, что рассказ некрасивый. Неприятный. Что ж! Посмотрим, кто кого!

* * * * * * * * * * *

Ян несколько раз позвонил Оксане: естественно, безрезультатно. Они с Димой сидели в машине уже около получаса, и Ян задремал. Это Дима заступил на смену вечером, после выходного, а он, Ян, с семи часов утра на ногах.

…- Ян Брониславович! — Дима тихонько тряс его за плечо.

Ян открыл глаза. Часы на приборной панели показывали два часа ночи. Уже снова начало рассветать. Вот это он поспал! Часа полтора, не меньше. Посмотрел на телефон: Оксана так и не перезвонила. В её окне по-прежнему горел свет.

— Извините, что разбудил, — тихо продолжал Дима. — Тут какой-то подозрительный тип ошивается. Сначала он просто мимо шёл, и вдруг остановился как вкопанный у подъезда Оксаны Олеговны. Смотрел на окна, но на какие, не знаю. Потом, вроде, ушёл. Через некоторое время вернулся, притащил что-то вроде стопки газет и какой-то дрын, или лом, отсюда плохо видно. Ключ у него есть от домофона. Зашёл в подъезд, вышел минут через десять без всего, с пустыми руками. Не нравится мне всё это. Мне кажется, он тут не живёт. Замышляет что-то.

Ян доверял чутью Димы и вдруг очень встревожился. Попил воды из бутылки Димы, достал из кармана жвачку, взял две пластинки. Задумался.

— Подождём. Если что-то замышляет, придёт ещё, — сказал он.

Дом старый, территория не огорожена, и ходят тут все, кому не лень. Ни о каких видеокамерах, естественно, и речи нет. И рядом только такие же старые дома, никаких объектов, которые могли бы быть оснащены видеокамерами.

— Вот он! — Дима схватил Яна за предплечье.

К подъезду шёл, озираясь, какой-то худощавый тип явно асоциального вида. В руках он что-то нёс. Когда Ян понял, что именно, у него волосы на голове зашевелились. К горлу подобралась холодная рука липкого ужаса.

— Дима, у него канистра! Тихо выходим, и за ним! У тебя ведь есть «вездеход»?

— Есть! — кивнул Дима и достал связку разнокалиберных ключей и «таблеток» от домофонов.

Они почти бесшумно покинули машину и быстро пошли в подъезд.

Первое, что почувствовал Ян, — тяжёлый химический запах. Дима тоже почувствовал, потому оперативно снял двери подъезда с петли, оставил их открытыми.

Они мгновенно взлетели на второй этаж, и Ян покачнулся, побледнев.

В квартире Оксаны была одна входная дверь, старая, открывающаяся внутрь. Ян ещё во время своего визита ужаснулся подобной «системе безопасности».

Так вот, в ручку этой двери был вставлен длинный кусок арматуры, уходящий за край стены. Попросту, дверь была заблокирована снаружи, чтобы изнутри невозможно было выбраться. Под двери были натолканы смятые газеты, политые зловонной жидкостью, а сверху набросаны спички.

Тот самый тип, за которым они следили, стоял у двери с большим спичечным коробком в руках.

Всё это Ян успел заметить за одну секунду, а ещё через секунду тип стоял, уткнувшись лицом в стену, а Дима держал его за вывернутые руки.

— Звони в полицию, Ян Брониславович, я держу его. И ничего тут не трогай, вообще ничего! Тут его пальчики везде, — Дима вдруг перешёл с боссом на «ты».