Страница 11 из 13
– Ты же понимаешь, в каком смысле я!
– Понимаю. Подвинься, я в душ! А то не хватало мне еще забеременеть от тебя!
Жаров усмехнулся:
– Тебе и забеременеть? О чем ты, Валя? После стольких-то абортов?
– А ты их считал? Может, я ни одного не делала, а предохранялась! Так что подвинься!
Старший лейтенант пропустил женщину и, облокотившись на руку, проводил ее взглядом в пристройку. Валентина совершенно не стеснялась его. Только проговорила с порога:
– Ты гляди, да о времени не забывай. Скоро завтрак принесут.
Жаров резко поднялся:
– Ты, как закончишь водные процедуры, приберись здесь, да связь с батальоном к восьми часам организуй!
Войдя в душевой отсек, Валентина сплюнула на настил. Охамел, мальчонка! Хозяином себя почувствовал. Мужиком! Да если б она не подыгрывала ему и не стонала наигранно, то пыл бы Жаров поубавил. Стебарь из него никакой! Так, шелупонь по сравнению с теми, кого она имела в своей жизни. Ему целочку, да и то на пару раз. Не может удовлетворить бабу, да и чем удовлетворять-то? Не член, а так, не пойми что десятисантиметровое. А ведь мнит-то из себя! Ну, супербой, не иначе! Интересно, как он других трахает? Или больше понтуется? А может, ему такие попадаются, которые сами-то толком в половой жизни ни хрена не смыслят? Может, и так. Но что это она о нем? Отвалил, и черт с ним. Теперь до вечера. Ничего, недолго здесь коптиться осталось. Сегодня среда, в понедельник взвод сменят, а в гарнизоне она этого сопляка и на пушечный выстрел не подпустит. Но это будет потом.
Приведя себя в порядок, Губочкина застелила кровати, подмела пол, села за рацию.
Жаров тоже думал о ней. Играет, шлюха. Вот уже третью ночь играет, показывая старлею, как балдеет от него. А у самой глаза пустые. Не удовлетворяет он ее, это ясно. Но не важно. Главное, Валентина безоговорочно и с наигранным удовольствием выполняет все его прихоти. Наверно, считает, сука, дни до конца наряда и рассчитывает избавиться от Жарова, как только вернется в часть. Напрасно рассчитывает. Как только увидит подарок, который задумал он купить, в момент просечет тему. Такие просекают ситуацию в шесть секунд. Так что будет и дальше раздвигать ноги, как только этого захочет старший лейтенанта. Он эту секс-бомбу не отпустит. Потратится прилично, но не отпустит. Да она сама приклеится, въехав в то, какую выгоду заимеет, ублажая его. Единственно, чтобы не светить связь в гарнизоне, придется хату в станице снять. Но с этим Мансур поможет. А потом шлюшку можно будет использовать и в обработке Родимцевой. Не напрямую, конечно, а аккуратненько со стороны. И в первую очередь для того, чтобы отвернуть Кристину от Бекетова, а то между ними вроде как начинают складываться серьезные отношения. Этого допустить нельзя. Родимцева должна стать его, Жарова, бабой! Капитан облизнется. Запьет и вылетит из армии! Вот тут уже заместитель по воспитательной свое веское слово скажет. И никуда не денется! Так что напрасно Валентина надеется избавиться от Жарова, а Родимцева связать жизнь с Бекетовым. Ничего у них не получится. Потому что так решил он, Жаров. И его сила в деньгах. Тот, кто имеет деньги, имеет все! К Родимцевой он подход найдет. В части Жаров на хорошем счету, перспективный офицер, активист, не то что заслуженная пьянь Бекетов. Подкатить к Кристине, с ее косяками о жизни праведной, несложно. Просто надо прикинуться таким же праведником. И брать не нахрапом, а по-тихому, терпеливо, но упорно. Где пожалеть, где приласкать. Пусть сначала словом, для души. Наступит время и для тела. Торопиться старлею некуда. Для развратных утех под рукой останется Валентина. Так что все пока идет хорошо. И будет лучше после того, как ночью по ущелью пройдет караван. Его доля тридцать тысяч. Неплохие деньги. Можно и больше взять, но заартачится Мансур. Да и замполит проявит неудовольствие. А это Жарову не нужно. Так что придется отвалить им по червонцу. Ничего, не обеднеет. Зато Индюков сделает все, что потребует взводный! Он очень нужен в комбинации против Бекетова! Вот и отработает надбавку к доле. А если все по уму сделает и добьется увольнения капитана, или перевода в другой округ, то и премию солидную получит.
Так думал временный начальник поста, не допуская мысли о том, что где-то может ошибаться. И о том, что сам балансирует между жизнью и смертью. Бандитам опасные свидетели не нужны. Их кормят до поры до времени, но как только надобность в них отпадет, то в большинстве случаев таких, как Жаров и Индюков, просто убирают.
Вот об этом совершенно не думал Жаров, находясь в иллюзии полной своей безопасности и купаясь в грязных мечтах о господстве над другими.
Приведя себя в порядок, старший лейтенант придирчиво осмотрел помещение. Осмотром остался доволен. Валентина выполнила все, что от нее требовалось. Все же женщиной она была аккуратной! Жаров оделся, присел рядом с Губочкиной. Часы показывали 7-55.
Вошел Мансуров:
– Разрешите, товарищ старший лейтенант?
Жаров разрешил:
– Входи, сержант!
– Утренний доклад, командир!
– Слушаю!
– На блокпосту за истекшие сутки происшествий не случилось, личный состав занимается согласно расписанию!
– Все?
– Так точно!
– Свободен. Далеко не уходи, после сеанса связи обойдем позиции отделений, посмотрим, как на деле личный состав занимается.
Сержант-контрактник козырнул:
– Есть, товарищ старший лейтенант!
И вышел из блиндажа.
Ровно в 8-00 Губочкина вызвала оперативного дежурного батальона спецназа:
– Равнина! Я – Затвор-21! Прошу ответить!
Батальон ответил. Но почему-то голосом заместителя командира по воспитательной работе:
– Я – Равнина, слышу вас хорошо!
Губочкина удивленно взглянула на взводного, прошептав:
– Индюков? С чего бы это?
Старший лейтенант, ожидая выход на связь именно замполита, а не оперативного дежурного, пожал плечами:
– А черт его знает!
Ответил в микрофон, переданный ему связисткой:
– Я – Затвор-21. Докладываю обстановку по объекту на 8-00 22 числа. У нас все спокойно. Пост несет службу в режиме постоянной боевой готовности. Происшествий и случаев проникновения в зону ответственности подразделения не зафиксировано. Как поняли меня, Равнина?
– Понял вас, Затвор-21! Продолжайте несение службы. Напоминаю, особое внимание за контролем над зоной ответственности объекта уделять в темное время суток!
– Принял, Равнина!
– Конец связи!
– Конец!
Старший лейтенант улыбнулся связистке:
– Ну вот и отстрелялись на сегодня!
Валентина спросила:
– Почему все-таки сегодня на связь вышел замполит?
Жаров, поднявшись, потрепал подчиненную любовницу за щеку:
– А вот об этом ты, дорогая, как вернешься в батальон, сама у Индюкова спросишь. А сейчас слушай эфир. Я на обходе поста! Пока, любовь моя ненаглядная!
И не дожидаясь ответной реплики Губочкиной, старший лейтенант покинул блиндаж, где в траншее у ближайшей стрелковой ячейки первого отделения его ждал сержант Мансуров.
Контрактник фамильярно обратился к офицеру:
– Что, Игорек! Не высосала из тебя еще все соки наша Валюша?
Тон сержанта, а больше его кривая ухмылка пришлась не по душе оборотню:
– Тебе какое до этого дело, а? Может, сам глаз положил на связистку?
– Нет, лейтенант. Шлюхи типа Губочкиной меня не интересуют. Хотя, если быть откровенным, то парочку раз ...
Старший лейтенант оборвал сержанта:
– Забудь об этом!
Мансуров удивился:
– Это еще почему? Или связистка твоя собственность?
Жаров сощурил глаза:
– Не нравится мне этот разговор, Мансур! Пока мы здесь, баба будет моей! А в части, если желаешь, попробуй подвалить к ней на пару палок. Но сомневаюсь, что она пойдет с тобой! И закончили этот базар. Нам надо проход каравана готовить.
Мансур зевнул:
– Закончим, так закончим, а обеспечение акции с моей стороны готово. В ночь на пост в БМП отправлю Гошу, сам займу позицию на огневом рубеже. Сектор же Катаванского ущелья на тебе.