Искра Судьбы

-9-

Лукас протянул мне рюкзак, и я закинула его на плечо.

- Еще раз спасибо, что подвезли.

- Нет проблем. Мы заедем за тобой завтра утром примерно без четверти восемь, - сказал Холден.

- Ты не обязан...

Лукас покачал головой.

- Сопротивление бесполезно.

Я заерзала на месте, думая о том, что Кэссиди сказала ранее сегодня, что дружба с этими парнями привлечет внимание и сосредоточит на мне. Но когда я подняла глаза и окинула взглядом парней, то поняла, что не смогу держаться на расстоянии. Они были добры ко мне, когда я отчаянно нуждалась в этом, но это было нечто большее.

Просто по дороге из школы домой я почувствовала себя легче, будто они сняли с меня часть того груза, который я несла каждый день. С ними я чувствовала себя в безопасности, будто со мной не могло случиться ничего плохого, пока они были рядом.

Это было нелепо. Я лучше, чем кто-либо другой, знала, что плохие вещи могут случиться где угодно и когда угодно. Но не хотела отказываться от этого маленького проблеска надежды, который загорался, когда я была рядом с Холденом, Лукасом и даже Кином.

- Ладно. Увидимся завтра.

Холден ухмыльнулся.

- До завтра.

Лукас выпрыгнул из грузовика.

- Подожди, дай мне свой телефон.

Я вытащила его из кармана. Я вообще не знала, зачем он был у меня. Никто не звонил. Мои друзья перестали выходить на связь несколько месяцев назад. Мой парень продержалась меньше тридцати дней после несчастного случая, прежде чем ему надоело тонуть в моем горе. У него даже не хватило вежливости расстаться со мной. Он просто перестал звонить, и однажды в школе я увидела, как он засунул язык в глотку Клары Кинг.

- Роуэн, ты в порядке? - спросил Лукас, вынимая телефон из моих пальцев.

Я заставила губы изогнуться в улыбке.

- Извини, просто отвлеклась. Долгий день.

Он кивнул, но не выглядел слишком убежденным.

- Я введу сюда все наши номера, и я только что отправил сообщение себе, так что у нас будет твой.

- А что, если я не хочу, чтобы у вас, ребята, был мой номер?

- Теперь уже слишком поздно, - крикнул Кин из грузовика.

Лукас придвинулся ближе, возвращая мне телефон, так близко, что я почувствовала тепло, исходящее от его тела. Это было то же самое успокаивающее тепло, которое, казалось, всегда исходило от него. Когда я потянулась за телефоном, он не отпустил меня.

- Позвони нам, если тебе что-нибудь понадобится. Мы всего в нескольких минутах езды отсюда.

- Хорошо. - Единственное слово было мягким. Я не стану звонить. Они уже спасли меня больше, чем думали.

- Я серьезно. - В словах Лукаса послышалось легкое рычание.

- Она понимает, Люк, - упрекнул Холден.

Лукас бросил на него свирепый взгляд и повернулся обратно ко мне, обнимая. Движение произошло так быстро, что у меня не было времени среагировать. Его большая фигура поглотила мою, его руки обвились вокруг меня. Это ставшее уже знакомым тепло поглотило меня целиком.

Что-то во мне отпустило от этого прикосновения, мышцы расслабились, и те приступы боли, которые всегда терзали сердце, немного утихли. Лукас наклонил голову так, что его губы оказались у моего уха.

- Ты не одинока.

Все горело. Горло. В глубине глаз. В груди. Откуда он узнал именно то, что мне нужно было услышать?

Холден кашлянул, и Лукас отпустил меня.

- Увидимся завтра.

- До завтра, - пробормотала я и направилась к дому.

Я не оглядывалась на грузовик, но не слышала, как завелся двигатель, пока не закрыла и не заперла дверь. Я уронила рюкзак на пол и прислушалась. Рокот двигателя грузовика затих вдали. У меня возникло тянущее ощущение в груди. Какими бы добрыми ни были слова Лукаса, они не были правдой. Теперь я была совершенно одна.

По коридору разносилось жужжание телевизора. Я вздохнула и направилась к нему. Я оставила маме бутерброд в холодильнике на обед и могла только надеяться, что она его съела.

Я тихонько постучала в дверь. Ответа не последовало. Я медленно открыла ее.

В комнате было еще темнее, чем обычно, какое бы телешоу у нее ни показывали, оно было недостаточно ярким, чтобы сильно освещать помещение. Я замерла, когда вошла внутрь. Мама лежала, свернувшись калачиком, на боку лицом к двери. Ее тело сотрясалось от неистовых рыданий, но она не издавала ни звука.

Было только одно слово, которое я могла использовать, чтобы описать это... опустошенная. Ее боль была живой, дышащей. Она изливалась из нее и обворачивалась вокруг меня, почти ставя на колени.

- Мама? - прохрипела я.

- Убирайся! - завопила она.

Вместо этого я сделала шаг вперед.

- Пожалуйста, позволь мне помочь. Ты хочешь, чтобы я позвонила папе?

- Мне ничего от тебя не нужно. Если бы мы не привезли тебя домой, Лейси все еще была бы здесь.

Каждое ее слово резало меня по коже. Не смертельно, но предназначенно для того, чтобы причинить как можно больше боли.

- Мама, - прошептала я.

- Не называй меня так! Ты не моя дочь. Лейси была моей дочерью. И она ушла. - Плач снова стал нешуточным, ее сотрясали судорожные рыдания.

Я наклонилась, положив руку ей на спину. Она толкнула меня, заставив отступить на несколько шагов.

- Убирайся!

Я взбежала по лестнице в спальню. Дрожащими руками открыла дверь. Все тело сотрясала дрожь. Я едва добралась до кровати, прежде чем рухнуть в обморок. Только когда моя подушка стала влажной, я поняла, что плачу.

Каждый раз, когда я думала, что выплакал все, что было внутри, оставалось еще больше - бесконечный источник боли, из которого можно было черпать. Я свернулась калачиком, прижав руку с браслетами к щеке.

- Ты нужна мне, Лейси.

Ответа не последовало. И никогда не будет. Потому что я была одна.

Вдалеке завыло животное, и звук, который оно издало, проник прямо в мою душу.

-10-

Я подняла свою диетическую колу и приложила банку к одному глазу, потом к другому. Из-за плача и какой-то звериной вечеринки в лесу за нашим домом прошлой ночью мой сон был нулевым. Мой мозг и лицо расплачивались за это. Я могла только надеяться, что никто из учителей не навестит меня сегодня, и что каким-то волшебным образом отечность под глазами исчезнет к тому времени, когда я доберусь до школы.

Даже если бы разум внезапно прояснился и лицо вернулось к нормальному состоянию, боль в груди все равно осталась бы. Боль от слов мамы смешивалась с горем от потери Лейси, смешивалась с чем-то еще, что я не могла точно определить. Что-то вроде удавки, от которой я задыхалась.

Я отняла банку от глаз и сделала глоток. Мне понадобится еще по меньшей мере дюжина, если я собираюсь пережить сегодняшний день. Я не потрудилась приготовить маме бутерброд сегодня, не тогда, когда вчерашний все еще лежал нетронутым в холодильнике.

Я набрала сообщение на телефоне.

Я: У мамы не все хорошо. Возможно, ты захочешь вернуться домой и проведать ее.

Появились три маленькие точки, а затем снова исчезли.

Папа: Она скорбит. Дай ей время.

Время? Если бы мы дали ей гораздо больше времени, она бы растратила его впустую.

Я не потрудилась ответить на его сообщение. Ему все равно, что бы я ни сказала. Я не могла заставить его открыть глаза и увидеть правду. Он жил, спрятав голову в песок, со своей новой стрижкой за триста долларов.

Мой телефон зазвонил, и я поборола желание швырнуть его в стену.

Лукас: Твоя колесница ждет.

Я на мгновение уставилась на экран и на мгновение задумалась о том, чтобы убежать. Я отбросила эту идею. Один год. Даже меньше. Это было все, через что мне нужно было пройти, прежде чем я смогу поступить в колледж и никогда не оглядываться назад. По крайней мере, я знала, что на мое имя был зарегистрирован фонд колледжа. Он окупит все, куда бы я ни захотела поехать.