Страница 5 из 6
– А что так удачно вышло? – переспросил Сева.
– Никто не видел, как они покинули Грачёвку, спокойно собрались и уехали. Пришёл отряд, а в поместье пусто, одни голые стены, – ответила тётя Зина.
– Известно, что дворяне Парамоновы неплохо обращались с крепостными крестьянами. Даже школу открывали для крестьянских ребятишек. Грамоте и счёту учили. Не то, что в соседних поместьях, там в смутные времена и убийства были, и грабежи, и погромы. А в Грачёвке – нет, – добавил Лев Григорьевич. – Из истории мы знаем, что всю ненависть, накопленную поколениями, в семнадцатом году нищие крестьяне обрушили на своих помещиков. Промедление смерти подобно. Горе было тем, кто сбежать не успел вовремя, – покачал головой профессор. – Вообще, надо сказать, крепостное право, по сути рабство, – одно из самых позорных явлений России. Пропасть между крестьянами и дворянами была настолько велика, что и говорили они на разных языках. Дворяне предпочитали французский, немецкий или английский языки, а простой люд – русский с местным наречием. Вот так! И после отмены крепостного права в 1861 году жизнь крестьян мало улучшилась. Да-да, ну мне пора, а то сейчас лекцию начну читать, – профессор, смеясь, поднялся из-за стола. – Огромное спасибо и низкий поклон всем за столь прекрасный ужин и приятную беседу о старине. Мне ещё на вечернюю электричку надо успеть, завтра с утра лекция в университете.
– Доброго пути, Лев Григорьевич, – пожелала тётя Зина.
– А много добра было у Парамоновых? – спросил Сева, когда тётя Зина вернулась, проводив гостя.
– Да откуда же мне знать, я ещё тогда не родилась, – рассмеялась женщина. – Думаю, немало, очень богатые они, говорят, были. Представьте только, отец – дворянин, а мать – дочь уральского миллионера.
– Вы ешьте-ешьте, мне тоже пора идти. Я и так заболталась с вами. Миша, чтобы всю уху доел и пирожков не меньше пяти! Ты слышал? А то сил не будет двигать мышку и мозги засохнут.
– Пойду к Марии Потаповне схожу, бывшей моей классной руководительнице, угощу пирожками из Севкиного линя и чайку с ней попью. А то одна она, скучно ей тут, никого из родных не осталось. Пока, ребятки! Посуду вечером приду помою.
– Тётя Зина, мы сами всё уберём со стола и посуду помоем, – отозвалась Тамуся.
– Ну хорошо, тогда я от Марии Потаповны сразу домой пойду, как бы ещё под дождь не попасть. – И тётя Зина ушла, плотно прикрыв за собой дверь.
– Миша, тебе понравилась уха, хочешь добавки? – спросила Тамуся.
– Да, в принципе, неплохо приготовлено, но я бы немного перца добавил и помидор. Но добавки не хочу, – ответил Миша, протягивая руку за четвёртым пирожком.
– А ты, Миша, гурман, оказывается, – подметила шутя Тамуся.
Миша ожил и даже сделал попытку улыбнуться.
– Тося, а с чего тебя так усадьба эта заинтересовала? – спросил Сева.
– Ну не то чтобы она меня заинтересовала. Просто Лариска сказала нам, что в поместье есть что-то такое, о чём знает только она.
– Фи, привидение, что ли! – хихикнул Сева.
– Она ничего подобного не говорила, просто предложила туда сходить вместе с ней, – ответила Тося.
– Не слушайте вы её, она девчонка с причудами, тётя Зина права. В прошлом году я на Вейке рыбу ловил. А она пряталась в камышах и кидала камни в воду, всю рыбу мне распугала, пока я её из этих камышей не прогнал.
Тося с Тамусей рассмеялись, представив картину, как злой Сева, размахивая удочкой, гонит Лариску из камышей.
Миша молча слушал ребят, уминая пятый пирожок.
– Давайте посмотрим, может быть, об этой усадьбе есть информация в интернете, – неожиданно предложил Миша.
– И ты из-за этого прервёшь игру? – искренне удивился Сева.
– Я уже её прервал, когда за мной пришла Тамуся, – ответил мальчик серьёзно.
– А что, это даже интересно. Сейчас в интернете можно найти любую нужную информацию, – поддержала Тамуся.
– Кое-что мы уже знаем, например, фамилию последнего владельца усадьбы, – добавила Тося.
– И место её нахождения, – ухмыльнулся Сева.
– Пошли наверх, – позвал Миша, резко вставая из-за стола.
Ребята устремились за ним.
Глава № 6
Кто такой помещик Парамонов
В кабинете стоял компьютерный стол. На стенах висели деревянные полки, уставленные в два ряда книгами, а у стены расположился небольшой кожаный диван.
Миша тронул мышку, на экране появился Иван, Мишкин виртуальный друг. Иван бездельничал в московской квартире в ожидании отпуска родителей. А Миша не хотел оставлять товарища в одиночестве.
С начала каникул ребята зависли в виртуальном мире игры и не хотели его покидать, засиживаясь за компьютером порой до рассвета. Потом спали до обеда и снова играли.
Первое время Сева звал брата на рыбалку, звал поплавать в Вейке, но Миша отмахивался и даже начинал злиться. Сева махнул рукой и больше не приставал.
Иван, мальчик лет двенадцати с пухлыми щеками и выпученными от злости глазами, кричал с экрана:
– Миша, ты куда пропал! У вас что, свет там вырубили? Мы проиграли из-за те…
Не дослушав разъярённого Ивана, Миша закрыл страницу. Ребята, столпившись вокруг стола, молча наблюдали за происходящим. Миша хмурил брови и нервно покусывал губы.
– Как, вы говорите, фамилия этого помещика? – двигая кресло к столу, спросил Миша.
– Парамонов, – быстро ответила Тося.
Миша вбил в поисковик фамилию помещика и начал читать:
– Парамонов Алексей Семёнович, 1882–1918, дворянин Московской губернии, помещик, 10 600 душ, усадьба Грачёвка в деревне Грачёвка. Меценат. Потомственный коллекционер.
Поддерживал молодых художников, пополняя коллекции их картинами. Жена – Мария Ивановна Зубатова. Сын Михаил (1907–?), дочь Анна (1910–?). Эмигрировал с семьёй в Германию в 1917 году. Родители: отец – Парамонов Семён Николаевич. Происходил из старинного дворянского рода, учёный, политический деятель, коллекционер картин, снискал дурную славу чернокнижника. Мать – Александра Михайловна Демидова, дочь уральского предпринимателя.
– Всё, – Миша закончил читать, – негусто.
– Ну почему же, кое-что мы узнали, – произнесла Тося.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Тамуся.
– Мы убедились в том, что здешним помещиком был точно Парамонов. И что он сбежал из России в Германию.
– Но это нам и тётя Зина рассказала, – произнёс Сева.
– Мне вот что непонятно, – Миша развернул кресло к ребятам, сидевшим рядком на диване, и замолчал.
– Что непонятно, ты в транс ушёл? – окликнул брата Сева.
– Непонятно, куда Парамонов дел свою коллекцию картин. Их в саквояже не увезёшь. А исчез он вместе с семьёй так, что никто и не видел их.
– Ну и что? – не понял Сева.
– А то, что картин в доме не обнаружили. Как сказала тётя Зина, остались пустые стены, – объяснила Тося.
– Вот именно, картины надо было упаковать и на чём-то перевезти. Это невозможно сделать незаметно для деревни. Мама, когда везёт свои скульптуры на конкурсы, их тщательно упаковывает и помещает в специальные ящики, чтобы не разбить, – пояснила Тамуся.
– Согласен с Тамусей, коллекцию картин в разгар революции не дали бы вывезти из страны, – заключил Миша.
– Куда же они делись?! – воскликнул Сева.
– Это вопрос, – ответил Миша, подходя к окну и отодвигая занавеску.
– А кто вам сказал, что картины были у него в то время дома? – настойчиво произнесла Тамуся.
– Как кто? В интернете написано, что он коллекционировал картины молодых художников, – ответил Миша.
– Ну и что, может, и коллекционировал, но тут же и продавал их, – не унималась девочка.
– Тамуся, ну что ты всё споришь! – воскликнула раздражённо Тося.