ОПГ «Деревня»

Митенька с секретарём, изучив письмо и посовещавшись — тоже не обнадежили: «Жалобу надо писать и ехать в завод, узнавать. В своем праве если — то ничего не поделаешь. А если самовольно приписать решили, то оспаривать надо, только по высочайшему повелению, с разрешения — земли у башкир купить или в аренду взять можно».

Местных отпустили, а сами сели в узком кругу — обсудить, что с этой напастью делать. «Двадцать, нет — двадцать одного — в казаки запишем, Галке насобираем по всем закромам чтоб в третью гильдию определить», — рассуждал Захар: «а с остальными как? Мало того, что у нас всё станет, так ещё и наши просто не потянут эти работы. Тут на себя работаем, жилы рвем и то ропщут. А за копейки, да по четырнадцать часов в день...»

«Ехать надо в завод, и не откладывать!» — Встал Расул: «В казаки десяток выбрать, поверстать, и к начальству идти, разбираться. Может — полюбовно получится договориться». «Митеньку с собой взять и секретаря этого!» — Добавил Анисим: «Может и посоветуют чего дельного!»

— Давайте, сегодня думайте, может — чего из технологий слить заводскому начальству, чего не жалко и что заинтересовать их сможет, деньгами то от них не откупимся. Да и нет у нас денег этих, так, слёзы. Завтра мозговой штурм, покумекаем, а послезавтра с утра в завод поедем. И казаки, кого верстать и я, как староста. — Заключил Захар. — Давайте по домам, сейчас все на нервах и конструктива не предвидится.

— Казакам всем ехать придется. — Объявил Серёга. — Смотреть будут, чтоб все конные были и с вооружением. Ещё недовольные были в прошлый раз, что мы без белого оружия. Местные то казаки с пиками ходят.

— Все и поедем значит. Пики отковать не успеем, отвезем самогонки сотнику побольше, — согласился председатель, — будем на месте смотреть, что и как...

На следующее утро конструктива было еще меньше, чуть не передрались, но всё таки пришли к соглашению, что светить технологиями пока не стоит. Участковый склонялся к террору и акциям устрашения, в случае неудачных переговоров. И даже Егор не включал кота Леопольда. Окончательно подорвал моральный дух приехавший Азат.

— Я Айшат приехал забрать и ребятню, — чернея лицом объявил он. — отцу пришлось ваши земли в аренду под саткинскую дачу сдать. Между вами и Могузлами по весне размежуют, до Ая в завод отойдет земля.

— Да погоди ты забирать! — Оборвал его Захар. — Как так получилось то? Денег много предложили?

— Нет, не знаю, как договорились. Приехали приказчики с солдатами, долго ругались. Отец злой, не хотел отдавать. Но отдал, пьет сейчас с баксы, злые оба. На заводских.

— Понятно, — Устало вздохнул Председатель, — обложили нас со всех сторон. Хоть как дед Викуловский, всё бросай и в Сибирь перебирайся. Чем же мы им так приглянулись, интересно?

— Так людей им не хватает, уже который год. Они и наших звали, обещали хорошо заплатить. И по волости в наем кличут. Только наши не пойдут, в голод работали уже при заводе. Лучше саранку копать и рыбу ловить, чем там работать.

— Не гони лошадей, Азат, не надо никого забирать, пусть живут и учаться. И Айшат, куда ты бабу с дитем по морозу повезешь? Прокормим пока, вот прижмет, тогда к тебе за помощью обратимся, договорились!?

— Договорились! — Кивнул повеселевший Азат и тут же снова помрачнел: — Только как помочь вам? У нас и земли с каждым годом всё меньше и меньше, и по закону живем имперскому. Нету воли, как раньше.

— Как-нибудь да поможешь! — Не стал спорить с ним Захар.

Деревня гудела растревоженным ульем, новости как обычно — распространялись молниеносно. К вечеру определились, кого записывать в казаки из имеющих оружие и теперь собирались. У Серёги болела душа за деревню, оставляемую почти без прикрытия. Вымотал всю душу из остающихся. «Ехайте спокойно! Ничего без вас не случится!» — Успокаивал его донельзя раздосадованный тем, что его по возрасту не включили в число оказачиваемых Анисим: «Отобьемся, да и кто на нас полезет? Сроду никто не лез, окромя башкир по осени, так с ними и замирились уже. И оружие не все забираете, хватит в обороне отсидеться».

Купца решили не волновать, да и чем он поможет — по словам секретаря Губина, Златоустовским и Троице-Саткинским заводом сейчас владели внуки купца Лугинина. Вернее — старший внук Иван, выслуживший в гвардии дворянство и в чине капитана ушедший в отставку. Не купцу Губину, пусть и первой гильдии — тягаться с дворянином. Но по словам того же секретаря: управлением заводов, доставшихся в наследство — тот не интересовался. Следовало выяснить, кто это такой деятельный обосновался на заводе, кому не дает спокойно спать деревня.

Ксюха собирала Егора как на войну, украдкой вытирая слезы, тот не выдержал:

— Ксюша, ну что начинается то?! Съездим одним днём. Ну ночь там переночуем на крайняк и домой приедем!

— Я не про завтра! А вообще, что тебя забрать могут!

— Ну заберут и заберут! Казаки поселковые же служат, пять лет отслужили и в запас. Зато и вы теперь с ребенком не крестьяне, а казачьего сословия. И батю твоего завтра поверстают. И вообще, сотник то не дурак, сомневаюсь, что нас служить отправят. Будем тыловым обеспечением заниматься, Расул говорит, что в кузне могут то же холодное оружие ковать, на порядок лучше нынешнего. Вечно вы нагнетаете заранее, сами себе придумываете и ужасаетесь придуманному...

17 декабря 1796 г.

Ночью, около четырех утра из деревни выползла гусеница обоза, двенадцать саней и двенадцать сменных лошадей. Коней, как и в прошлый раз — Анисим выделил местных. Купленных у башкир, чтоб лишний раз не дразнить гусей. В поселении к ним присоединились шесть саней поселковых, воспользовавшихся оказией. В завод везли муку и два мешка сахара, по два пуда в каждом.

Тащились с настроением, близким к похоронному. В благоприятный для деревни исход предстоящих переговоров мало кто верил, только секретарь и Митенька излучали оптимизм. Главное, с их слов — не победа, а затеять тяжбу и получить отсрочку. У ехавших первый раз — дорога вызывала интерес. Егор же с тоской думал о том, что ещё и назад придется добираться.

Приехав в город, так же оставили Викулу товар, наказав расторговаться побыстрее — уехать планировали сегодня же, оставлять деревню без основного костяка дружины было тревожно. У церкви встретили казаков с сотником во главе и все дружно пошли в церковь. Сегодня деревенские ставили свечки и молились искренне, до всех дошло, что это всё всерьёз.

Приняли присягу новые казаки, а после церкви — сотник шепнул участковому: «Что мог, то сделал!» Серёга это ценил и казакам прямо тут же, на площади — отгрузили в сани самогон и бочонок масла. Такая простота и патриархальность нравов умиляла, это как в наше время на центральной площади загружать в служебные машины полиции водку из фермерской газели, ящиками. Тут же неравнодушные граждане снимут все на телефоны и уже через несколько минут выложат в местные паблики. Здесь же никому до этого не было дела.

После, Захар с секретарём и Митенькой, сопровождаемые Серёгой с пятью казаками — отправились в заводуправление. Остальные вернулись к торговым рядам, не за покупками — ждать. По поводу покупок Захар высказался однозначно: «Уже один раз закупились, всем глаза намозолили деньгами, хватит! И никаких трактиров, ждите!»

Перед входом в к заводскому начальству — всё на себя взял секретарь с Митенькой, посоветовав Председателю не шибко выходить из образа деревенского старосты. Тот согласился, признавая их правоту. К удивлению Захара — к управляюшему их пустили беспрепятственно, вернее — они с Митенькой шли в фарватере у уверено шедшего напролом секретаря.