Я живу в октябре

– Представляешь, как было бы сложно, если бы пришлось каждый день с ней сталкиваться? С ума можно сойти!

Паша помалкивал – ему довелось видеть жизнь мамы с бабушкой.

Они сидели на кухне и пили чай. Вид из окон у Ася был обалденный – прямиком на зелёное море Тропарёвского леса.

– Отсюда удобно ходить на работу, – рассказывала она. – Ну, в те месяцы, когда я решаю, что нет лучшего способа убить время. А ты чем занимаешься, Сергей?

Ему пришлось сохранять легенду – так было и безопаснее, и не нужно объяснять, почему он вдруг назвался Сергеем Евгеньевичем. А вот с остальным было сложнее. Ася решила, что он из предыдущего месяца – июльский, и Паша не возражал. Но этой легенды, по понятным причинам, хватит ненадолго.

– Я путешественник, Ася, – сказал он, почти не покривив душой.

– Путешествовать я тоже люблю. А по профессии кем был?

– Я начал учиться на юриста, когда превратился в хомо новуса.

– Как ты называешь? Хомо новус? Необычно. Я думала, что мы себя называем лунниками или лунатиками. Но лунатики как-то совсем по-детски.

– Есть немного.

– А где ты успел побывать?

– Я езжу по России пока, – осторожно сказал Паша. – Сейчас Москву изучаю.

– Так ты не москвич?

– Я из Казани. Понимаешь, у меня неприятная болезнь. Провалы в памяти. Вот я и решил заодно в Москве узнать, что к чему.

– У тебя раньше такое было? До превращения? Травмы может? Ещё что?

Она засыпала его вопросами. Паша честно описывал симптомы, упуская, конечно, то, к чему они приводили. Ложь ткалась будто сама по себе. Тем более что обрадованная неожиданным гостем Ася на каждую фразу Паша выдавала десять своих. В итоге она рассказала Паше какие в их центре есть хорошие специалисты и как лучше к ним попасть без документов.

– Только ты меня прошлую там не ищи, – вдруг попросила она, зардевшись.

– Не буду, – пообещал Паша. – Расскажи про почтовиков.

В почтовики Аси подалась от скуки. По сети нашла группу августовских ребят, раскиданных по всему континенту. Правила у них были простые – новичок заранее оговаривал, сколько времени он готов выделять на исполнения заказов. Раньше, в доинтернетные времена, заказов было немного – про почтовиков мало кто знал, и они действовали в основном по заказам из других времён. Сейчас же завал такой, что приходится отказывать, если почта пустяковая. Для Аси этот труд стал окном в мир – приходилось забираться в такую глубинку, куда она в обычной линейной жизни никогда даже и не подумала бы поехать.

Каждое полнолуние к вечеру почтовики завершали свои дела, и, кто мог, собирался в оговоренном доме на флэт. Жаргонное словечко, взятое из молодёжного сленга двадцатого века, означало примерно то же, что и прототип – тусовку.

– А про наркотики, правда? – спросил Паша.

– Нет! – вспыхнула она. – Чушь. Это из-за обряда инициации всё. Новичку дают специальные психостимуляторы, чтобы перед переходом он мог легче почувствовать всех нас.

– А такие стимуляторы существуют?

– Да, это давняя традиция.

– Ты пробовала?

– Только один раз, – сказала она жарко, и Паша понял, что девушка ему солгала. Впрочем, не ему было упрекать её в неправдивости. – Возникло состояние, словно ты можешь прикоснуться к другому, позвать. Когда ты делаешь обычный прыжок, то словно проваливаешься в чёрный колодец, а в тот раз я плыла как по серебряному морю в лодке, и нас было много. Как звёзд. Каждого можно было окликнуть и каждый откликался в ответ. Словно и времени нет, можно плыть бесконечно…

Ася прикрыла глаза.

– Я иногда зову по старой памяти. Вчера, когда заканчивался цикл, я тоже звала, и мне показалось, что кто-то ответил, кому-то было больно, и он просил о помощи. Проснувшись, я нашла тебя. Странно, правда?

– Странно, – согласился Паша, но побоялся развивать эту тему. – Я тебя ещё кое о чём хотел спросить…

– Да, конечно, – встряхнулась она. – Хочешь ещё чаю?

– Спасибо, давай. Ася, ты слышала что-нибудь про Паутину? Я организацию имею в виду.

– Конечно, они наши частые клиенты.

– И как они?

– Ничего особенного, – пожала она плечами. – Немного скрытные, но в остальном…

– А какую почту они переправляют?

– В основном простые сообщения. Иногда какие-то формулы, приходится заучивать.

– А через тебя можно с ними связаться?

– Здесь в Москве живёт один, но он в сентябре.

– Я имел в виду через почту.

– А. Лучше оставь заявку на портале – напишу тебе электронный адрес. Отправишь сегодня или запомни.

– Скажи, – медленно произнёс он, глядя как она старательно выписывает буквы на бумажном обрывке. – А можно получить ответ – до востребования? Скажем через месяц я бы написал на портал и мне бы ответили. Дело в том, что в следующем цикле я хотел уехать… в общем, мне было бы так удобнее.

– Тогда давай я сама отправлю, – отодвинула бумагу Ася. – Диктуй.

– Что вы знаете о юродивых? Пришлите контакт. Сергей Егоров.

– Юродивых? – уточнила Ася.

– Да.

– Странное сообщение. Мы обычно такие не берём.

– Думаю, они поймут, о чём я.

– Хорошо, – Ася согласно кивнула. – Слушай, мне нужно зайти на работу, пока не началась смена. Я, оказывается, взяла с собой все ключи… Отпрошусь и потом можем с тобой прогуляться, если ты, конечно, не против. Мне нужен часик.

– С удовольствием с тобой пообщаюсь, – пообещал Паша. – Я бы пока принял душ, а если можно, то и поспал бы.

***

Его разбудила встревоженная Ася.

– Привет, – сказал он, разлепляя веки. – Я, видимо, таки уснул.

– Ты в порядке?

– Да, всё отлично, – ответил Паша, садясь на диване. – Скула болит, отлежал что ли.

– У тебя там гематома.

– Что у меня там?

– Синяк.

Паша, недоумевая, дошёл до зеркала. Правую скулу украшало отменное лиловое пятно, краями переходящее в желтизну.

– Откуда это?

– Ты не помнишь? Опять провал в памяти? – в голосе Аси смешивались жалость и тревога.

– Совершенно не помню. Решил прилечь, и вот это.

– Когда я зашла в комнату, тебя здесь не было.

– Как это? – не понял Паша. – В каком смысле?

Она объяснила, что, вернувшись домой, не нашла его ни на кухне, ни в комнатах. Ася уже решила, что Паша не стал дожидаться её возвращения и пошел гулять один, как он материализовался лежащим на диване.

– Ты на какой-то миг был прозрачным, я видела сквозь тебя диванный плед.

– Чертовщина какая-то.

Паша, как мог, успокоил девушку. Они вышли пообедать, предварительно наклеив на Пашино лицо отменную полоску лейкопластыря. Но прежней открытости уже не было. Настороженность Аси до конца не ушла, и они то и дело беспомощно замолкали. Едва начало вечереть, как Паша поспешил откланяться.

– Ася, у меня будет просьба. Одолжи мне денег.

Для хомо новусов деньги значили гораздо меньше, чем для обычных людей, но всё равно было неловко.

– Ты хочешь что-то успеть до перехода?

– Я хочу снять номер в отеле, – честно сказал он. «Без паспорта это будет явно дороже и замороченнее», – подумал он про себя.

Ася поджала губы, но не возразила.

***

Против его ожидания прыжок оказался большим – двенадцать с лишним лет. Линейное человечество успело сильно измениться – перекроившиеся границы, искусственный интеллект, развитое биологическое оружие. Паша порадовался, что бумажные деньги ещё в ходу.

Впрочем, это была реальность тех, для кого время было лишь прямым коридором от рождения до смерти. С точки зрения хомо новусов миновала единственная ночь, и начался очередной цикл.

Он написал на портал почтовиков вечером – днём пришлось искать интернет-кафе, которых в Москве осталось на удивление мало. Портал оказался действующим: ответ паутинщика прислали меньше, чем через минуту.

«Сергею. Ждём тебя в любой точке времени. Сообщи свои контакты почтовикам, мы свяжемся».

Пока они более тактичны, чем Дозор, подумал Паша. Хотя мягко стелить могли и там. Он быстро создал аккаунт в одном из расплодившихся сервисов видеосвязи и отправил ник почтовикам. Если ещё не поздно, то найдётся доброволец и лично передаст этот набор символов представителю Паутины. И не жалко им тратить своё время. Святые люди.