Страница 12 из 24
Смеяться вы перестанете уже через пару минут, господин хороший, — отреагировал я на ухмылку моего собеседника, — когда заряды моих орудий доберутся до внутренних незащищенных нимидийской броней отсеков вашего корабля. Тогда я на вашу улыбочку посмотрю еще раз, последний…
— «Круль Владислав» и не такое переживал, — махнул рукой Мариуш Вишневский со знанием дела.
— Что ж, вполне вероятно, что данный авианосец и доживет до момента, когда его прикроют своими силовыми полями и корпусами спешащие вам на помощь крейсера, — согласился я, кивая поляку. — Однако не радуйтесь заранее, весь мой экипаж уже в боевых скафандрах и готов к абордажу. Через пять, максимум семь стандартных минут, на борту вашего «Круля» будет двести пятьдесят штурмовиков. Готовы ли вы со своими людьми, разбросанными в данный момент по трем палубам авианосца, противостоять нам? Можете не отвечать, я и так знаю, что не готовы!
Мариуш промолчал, хотя внутри весь кипел от негодования и наглости, с которой с ним разговаривал этот безродный московит. Польский командующий не боялся смерти, тем более, что как уже было сказано, в этом раскладе не ясно было, кто одержит верх. «Познань» и «Калиш», а за ними еще два легких крейсера были уже по космическим меркам в двух шагах и очень может быть, что русский адмирал просто брал его на слабо. Именно поэтому Вишневский-младший до сих пор хранил молчание, продолжая при этом испепелять меня ненавидящим взглядом. Я уже стал переживать, что мой противник выстоит и не пойдет на уступки, потому, как вражеские корабли уже выходили линию атаки на «Одинокий» и вскоре ситуация для моего крейсера, без преувеличения окажется критической…
— Язык проглотил⁈ — повысил я голос на замеревшего передо мной на экране Мариуша. — Больше повторять не буду. У тебя десять секунд, пан-адмирал!
— Ладно-ладно, расходимся московит, — внезапно сломался Вишневский, будто его подменили. — Даешь слово офицера, что не станешь больше преследовать мои корабли, вплоть до сектора перехода «Таврида–Бессарабия»? А то я с одной такой курвой договорился, а он, как ты знаешь, не выполнил своих обещаний.
— Я не Красовский, и слову моему можешь верить, — кивнул я. — Обещаю…
— А так же дай слово, что не позволишь ни одному из имперских кораблей, их капитанов и адмиралов, совершить подобное нападение, — не успокаивался Мариуш.
— Обещаю, что не позволю никому нарушить данное перемирие, — устало ответил я, думая, что Вишневский снова боится ножа в спину от Александра Михайловича Красовского, безусловно, способного на нечто подобное. — Только перед этим прекрати вести огонь по нашим кораблям.
— Договорились, Васильков, я отдаю приказ о прекращении огня, — подытожил польский адмирал, засуетившись и о чем-то нервно переговариваясь со своими офицерами на мостике. — Поверю тебе еще один раз…
Я с облегчением услышал информацию от своих операторов, которые спустя полминуты подтвердили, что польские крейсера прекратили пальбу по кораблям Красовского и спешно отходят из сектора. Одновременно с этим я отдал распоряжение своим канонирам — прекратить стрелять по «Королю Владиславу».
«Слава Богу, Мариуш оказывается не такой уж и бесчестный и глупый, каким мог показаться ранее», — подумал я, наблюдая, как польская хоругвь, снова выстраивается в походную колонну с намерением продолжить свой путь к спасительному переходу на «Бессарабию».
— Господин, контр-адмирал, эскадра на радарах, — в какое-то мгновение долетел до меня голос оператора.
Я машинально перевел взгляд на тактическую карту и закрыл лицо руками.
— Так вот почему, паныч, ты такой покладистый оказался, — вздохнул я, смотря на карту и не веря своим глазам…
Глава 6
Место действия: звездная система HD 22048, созвездие «Эридан».
Национальное название: «Таврида» — сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: не определен — спорный сектор пространства.
Претенденты: Российская Империя, Американская Сенатская Республика.
Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 198 световых лет.
Точка пространства: сектор межзвездного перехода «Таврида–Бессарабия».
Дата: 29 февраля 2215 года.
— А я думал, что это меня Вишневский испугался, — я улыбался, но старался выглядеть несколько расстроенным. — Оказывается, это вы тому причина, Агриппина Ивановна…
С экрана на меня смотрела женщина лет пятидесяти, со светло-голубыми глазами и резко очерченными чертами лица, в кителе императорского адмирала. Это была та самая Агриппина Хромцова — легендарная командующая 5-ой «ударной» дивизией Северного космофлота. Та, на корабли которой я изначально и рассчитывал, посылая сигнал о помощи, когда убегал от поляков, а потом отсиживался в водорослевых болотах Херсонеса-3.
Почему Хромцова легендарная? Да, как-то к слову пришлось. Просто имя Агриппины Ивановны было на слуху еще во время моей учебы в Нахимовском. И пусть она на тот момент была простым капитаном крейсера, насколько я помню, но уже тогда ее фамилия гремела по всей «Новой Москве». Один из лучших рейдерских командиров нашей экспедиционной эскадры, участвовавшей в Войнах Лиги, когда мы пытались сдержать экспансию американцев в нейтральные миры. Отважная и принципиальная до жути, в купе с внешней привлекательностью, в те годы я помню, как многие курсанты училища сходили по ней с ума. Я в их числе замечен не был, имея в виду поклонников ее красоты, но вот что касаемо флотоводческих талантов Хромцовой, тут я даже несколько завидовал ее успехам на военном поприще…
Мы не были никогда до этого момента знакомы, хотя виделись пару раз в императорском дворце во время торжеств. Я-то ее запомнил, но помнила ли Агриппина Ивановна меня, тогда еще юного нахимовца, в этом я сильно сомневаюсь. Тем не менее, для меня Хромцова была, повторюсь, легендарным и не менее уважаемым, как и в частности, Павел Петрович Дессе, офицером космофлота. Именно поэтому сейчас я, разговаривая с вице-адмиралом, был несколько смущен, да еще и растроган внезапным появлением ее кораблей в секторе, в котором мы находились.
Четырнадцать русских вымпелов появились на радарах польских кораблей Вишневского, а аппаратура его флагманского авианосца на пару минут раньше «Одинокого» их разглядела, отчего Мариуш, такой самоуверенный мгновение назад, сразу засуетился и вырвал-таки из меня обещание не преследовать его хоругвь. Впрочем, даже если бы я и знал о приближении 5-ой «ударной» дивизии, то все равно согласился бы на условия поляков. Когда еще Хромцова подойдет, а тут, и мой крейсер, и «Екатерина Великая» с «Пантелеймоном» у противника под боком, всякое за это время могло случиться…
— Как вы выжили, контр-адмирал⁈ — нахмурилась вместо приветствия Агриппина Ивановна. — Впрочем, это не важно, потом расскажете… Мои корабли начинают разбивать строй, чтобы включить «форсаж», я буду рядом с вами максимум через сорок пять минут… После чего мы вместе продолжим преследование врага.
Я устало вздохнул, как же надоело мне отговаривать то одного, то второго наших дивизионных адмиралов от опрометчивых действий в отношении Вишневского и его крейсеров. Но тут уж ничего не поделаешь, придется снова уламывать теперь уже непробиваемую Хромцову. Красовского я-то хотя бы мог запугать, а с этой воинственной до жути и, казалось, никому не желающей подчиняться дамой, как общаться⁈ Уфф…
— Ваш сигнал о помощи стал для меня глотком воздуха в этом безкислородном пространстве, — между тем, продолжала Агриппина Ивановна, параллельно отдавая приказы на рассредоточение своей походной колонны. — Уже более суток мы мотаемся по сектору, пытаясь отыскать хотя бы кого-нибудь, но все будто вымерли…
— Рад, услужить, — усмехнулся я, не зная с чего начать уговаривать Хромцову.