Страница 17 из 18
Начштаба, майор Крапивин вызвал моего теперь ротного, старшего лейтенанта Харламова, и представил меня ему. В общем, в первый взвод командиром расчёта назначение получил. Там как раз командира и нет. Документы все оформили, направление забрали, красноармейскую книжицу вернули, иди и служи. Так пока до казармы шли, тот со мной знакомился, узнавал, что и как. В роте двенадцать станковых пулемётов, в нашем взводе четыре. Кстати, в Красной Армии служит много народу, поэтому штаты раздуты. Пятнадцать бойцов на отделение, куда там? Так и в пулемётных ротах. Например, в расчёте станкового пулемёта, четыре человека. Это командир, он же первый номер, второй номер, что ленту подаёт и помогает заряжать. И два подносчика боеприпасов, в бою они ленты снаряжают. Был бы «Максим» было бы пять человек в расчёте, там ещё переносчик воды, «Максим» водяное охлаждение имел. Во время войны штаты изменят, трое будет в расчётах, а когда и двое. А пока выстроили взвод, меня познакомили с бойцами и командирами, с моим расчётом, в нём кстати двое было, второй номер и подносчик боеприпасов, так что познакомились. Ротный старшина оформил меня, на довольствие поставил, койку указал, выдав постельное, рядом с бойцами своими буду спать, тут двухуровневые койки. Дальше до вечера принимал дела, медика посетил, тот осмотрел место травмы, приняв бумагу от двух врачей. Сказал порядок, заживает, ухода не требуется. Снаряжался, получая от старшины всё необходимое, от шинели и сидора, до личного оружия. Тут тоже попросил «СВТ», и получил её. Всю мелочёвку, что положена. На шинели пришил петлицы и треугольники закрепил. Хм, мне даже эмблемы выдали, тоже закрепил. А что, форма с училища, эмблемы стрелков в петлицах были, но другие стрелки, их не носили. Да банально не хватало. Даже некоторые младшие и средние командиры на полевой форме их не имели.
О то, что меня в другую роту определили, меня ничуть не смутило. В нужную ночь, за час до удара, посещу казарму роты Райнова, и уберу его в хранилище, вот и всё. Когда достану даже сам не знаю. Может к концу войны, может и в сорок четвёртом. Идея та же, официально буду сообщать что оставил впавшего в кому, от контузии бойца, на хуторе, в глухом лесу, и тот там проведёт до конца войны. Просто если в сорок четвёртом поднимать, доставая, когда местные территории освободят, он же снова попадёт в боевые части, а бои за Германию и Берлин серьёзные будут, может и не пережить. Так что тут тоже палка о двух концах. Как видите, особо я не переживал что мы в разных ротах. А как Райнова обратно в большой мир вводить, подумаю ближе к сорок четвёртому. Вот так и пошла служба. Кстати, я снова на Франца вышел, он один у нас поволжский немец в батальоне, тот помогал убрать акцент. Это быстро стало известно командованию полка, и мне поставили в вину то, что не сообщил о владении иностранным языком. Сами не спрашивали. Впрочем, на учёт меня поставили, будут иметь ввиду если потребуется. Ротный был в курсе, это он свёл с Францем, я попросил. Теперь ждём тринадцатого июня, время встречи с контрабандистом. Так время и пролетело, тринадцатое наступило, я как раз взвод на завтрак вёл, ещё и помкомвзвода замещал, тот в медсанбате со сломанным ребром, и приметив у крыльца штаба полка всё командование, велел другому сержанту вести бойцов, а сам рванул к ним.
– Товарищ майор, разрешите обратится? – отбив положенные три шага и козырнув, обратился я к комполка.
– Говорите.
– Товарищ майор, я тут в самоволку прошлой ночью бегал. К дивчине одной, сговорил ещё в первую ночь как в часть прибыл, и каждую ночь навещаю. Хотя заездил, вторую ищу. В общем, у неё брат есть, а у того много знакомых. Та этой ночью мне сказала, от брата узнала, пока я её на сеновале знакомил с классиками советской поэзии, что у нас финансист полка сегодня едет за деньгами. На обратном пути его банда ждёт. Трое в форме НКВД, под патруль работать будут. Откуда форма не знаю. А у нас что, финансист из отпуска вернулся? Я не знал.
– Чёрт, они уже уехали, – сказал особист полка, тот был в форме политрука, и развернувшись, убежал в здание. За ним начштаба и кажется зам по разведке.
– Молодец, информация важная, – кивнул Петухов, наш комполка. – Только зачем про самоволки сообщил, мне вот интересно знать? Думаешь простят за принесённые сведенья?
– Да нет, смысла скрыть не вижу. Меня спалили, всё равно узнали бы. Да и как меня накажут? Ну наряд дадут и всё. Так я всё равно к девке своей бегать буду и подол ей задирать. То есть, учить поэзии.
– Наглец, – протянул майор. – Завтрак не пропусти, сержант.
Я было дёрнулся уйти, как выскочил особист, и взяв меня за шкирку, увёл в здание штаба. Чуть ворот не порвал. Пришлось рапорт писать, но сообщать от кого я получил сведенья, категорически отказался. Тот уже связался по телефону с Брестом, сообщил о том, что от меня узнал, машина их финансиста как раз на пути к Бресту, там встретят, и уже серьёзные чины будут решать, как банду возьмут. Это не наше дело, специальные подразделения охраны тыла есть. Так что рапорт на имя особиста написал и был отпущен. Взвод уже позавтракал, там по распорядку всё, у нас этой ночью дежурство, раньше спать ляжем, а пока сам поел, с другими подразделениями. Нормально. Вроде получилось, надеюсь тут финансист и шофёр выживут. Да, шофёр в прошлой моей жизни в медсанбате от ран умер. Сегодня тринадцатое, всё пока идёт неплохо. Сегодня ночью перед рассветом, посетил дом контрабандиста, получил свой заказ. Всё достал, молодец, и расплатился с ним. Выносил наружу, сразу в хранилище, так и перетаскал, как будто у меня транспорт снаружи. На тот момент у меня хранилище накачалось уже до ста тридцати килограмм, было куда убирать. Хотя свободного места и не свободного осталось. И с утра качаю место для Райнова. К двадцать второму, я подсчитал, будет двести сорок килограмм, из них свободно сто десять с мелочью. Надо Райнова взвесить, узнать сколько весит. Если останется место, сбегаю к молочной ферме, свежего сливочного масла добуду. А то булки есть, а как без масла? Это очень хорошая вещь, хотя бы килограмм десять в запасе иметь хочется. Всё для себя теперь, личные запасы.
А следующим утром, наш батальон вчера вернулся с прочёсывания, бандитов в лесу искали, отдыхал, но подняли вовремя на завтрак, я окликнул бойца:
– Райнов! А ну подойди. Встань на весы, проверю. На глаз у тебя кило восемьдесят. Убедиться хочу.
Тот вышел из колонны, их взводный разрешил, эти весы мои бойцы из медсанчасти принесли, выделили мне под честное слово. Я для вида уже два десятка бойцов взвесил и даже нашего особиста. Раз попался, то почему и нет? Вот так тот встал на весы, и я туда-сюда погонял грузики, и хмыкнул.
– Восемьдесят три килограмма. Без формы меньше будет. Не сильно ошибся. Всё, свободен.
А тот был в форме, в сапогах, если их убрать, семьдесят три, в этом районе весить будет. Я его без одежды, в исподнем уберу в хранилище. Подсчитал, к ночи двадцать второго получается у меня для него места будет и тридцать восемь килограмм сверху накачается. Хотя свободно будет восемнадцать к ножному утру. А я палатку достал и жаровню из хранилища, прежде чем к контрабандисту идти, освобождал место, спрятал их в лесу, так что им место нужно, вот остальное свободно, те самые восемнадцать килограмм. Отлично, сбегаю на ферму, сливочного масла добуду, вернусь и Райнова приберу. Хороший план. Хотя, чего ждать, я масло и через пять дней добыть смогу, пусть мне комполка три наряда на кухне дал, за самоволки, с моих же слов, не страшно, сбегаю. Вот так весело насвистывая, кликнул своих бойцов, мы отнесли тяжеленые весы обратно, и дальше по распорядку. А я на кухню, наряды отбывать. Сержанту и дали наряды. Эх. Сегодня уже четырнадцатое, время идёт, и надо сказать новостей хватало. Про полученный заказ от контрабандиста уже сказал, сейчас о другом. Второй флажок на сетчатке правого глаза вчера появился, так что начал голема гонять, тренируя плетения, развивая их. Опыт с ними у меня итак был, на момент гибели уже месяц как пятью управлял. Отличная новость. Потом, ещё двенадцатого июня я получил бойца в свой расчёт, из новобранцев, второй подносчик боеприпасов. Во взводе семь таких новичков. Обучаем их. Это пока все новости. Насчёт дивчины, которую навещал, я кстати не лгал, была такая, вполне справная бабёнка лет двадцати пяти, вдова. Ночами навещал и навещаю, меня нарядами не испугать, хотя и отслеживают дежурные командиры, сплю я или нет? Если койка пуста, на тебе ещё наряд. Да пофигу, главное финансист живой. Банду взяли, почти вся целая, сами сдались, когда их окружили, пусть до перестрелки и дошло.