Страница 14 из 15
— Всё, отправляю, в сержанта Никитина. Он из той же роты, где и вы служили. Прощай.
— Знаю его… — начал было я, и меня перенесло.
Дёрнувшись, я чуть не упал с верхней полки купе вагона, где лежал. Слышался перестук вагонных пар, ночь снаружи, света едва хватало чтобы рассмотреть силуэты спавших людей на других полках. Непривычный состав зубов, да и тело явно другое, точно не Маленкова, видимо Никитина, похоже я еду в часть. Что мне известно об этом парне? Чуть побаливала голова, видно, что боль уходила, я потрогал затылок, там шишка. Никитин прибыл в часть через неделю после нас, новобранцев, мы в учебной роте проходили обучение. Принял отделение в первом взводе нашей роты. Ему девятнадцать лет, после школы был призван и получил направление в школу младших командиров, где год отучился по направлению стрелков и пулемётчиков, и вот после выпуска ехал в нашу Сорок Девятую стрелковую дивизию. Прибыл тот третьего июня. Я это точно помню, у нас как раз строевая была, когда тот с чемоданчиком появился от ворот, вот и запомнил. Это всё что знаю о нём. Погиб при обстреле казармы в первый день войны. А, вот под подушкой нашёл лист. Да, амулета ночного и дальнего виденья нет, прочитать не могу. Вздохнув расстроенно, но тут же улыбнулся. Новый шанс, и я его не упущу. Вот признаюсь, вёл себя как идиот, а надо тихо и незаметно. Скромно, вот. Почему-то только сейчас это осознаю. Герои погибают, на своём опыте убедился, а тихие и незаметные бойцы доживают до конца войны.
Илья Никитин лёг спать в шароварах, но гимнастёрку скинул, кажется вон она висит на плечиках из проволоки. Убрав листок в карман, я спустился, нашарил сапоги, проверил, не мой размер, значит чужие, а вот соседняя пара налезла как влитая. Хм, сапоги похоже из брезента. Голенища точно из них. А, точно, были такие у Никитина, многих они забавляли. У туалета на стойке стояла керосиновая лампа, электрического света в вагоне не было, не то время. Если стоит, значит туалет свободен. Я не в первый раз в таком вагоне в прошлом теле ездил, правила знаю. Тут же титан, дымком сгоревшего угля несло. Рядом длинная лучина, взяв её, сунув в жерло печки, и разжёг лампу. Лучину потушил и на место положил, для других пассажиров. Подкрутив вентиль чтобы огонь был средний, взяв её за ручку, зашёл, закрыв дверь, отлил, действительно хотелось, и помыв руки, тут рукомойник, используя свет лампы, быстро прочитал лист. Вся информация на одной стороне была. В принципе то что я знал, подтвердилось, разве что училище находилось в Ульяновске. Собственно, сейчас я еду на поезде Ульяновск-Казань. Это на листе было. Дальше на Москву, и через Минск к Бресту. Тот ещё маршрут. Однако и отличия были. Понимаете, младший командный состав в стрелковых дивизиях обычно на месте создаётся, старослужащим дают сержантские звания, и они командуют, такая практика. Однако это не касается специалистов других родов войск, это зенитные, миномётные, артиллерия, связисты и так далее. Никитин-то закачивал пулемётную школу младшего командного состава. Он должен был в пулемётной роте командиром расчёта служить, какого чёрта его в нашу роту командиром отделения, вот этого я не понимаю? Я даже не знал, что он пулемётчик.
Впрочем, наши командиры чего только не курят, травку забористую, им и такое могло в голову прийти, пулемётчика в стрелки отправить. Да, в зенитчики бы уйти, в тылу держатся и с авиацией бороться, и Райнова к себе перетянуть. Эх, в первый раз у меня были шикарные возможности всё спокойно сделать, но я натурально это про*рал. От радости за новую жизнь и молодое тело голову кружило, и вот что вышло. Впрочем, к зиме это сам осознал, но дальше в струе службы и боёв был, и так там всё до гибели и шло. Ладно, ещё придумаю что и как делать. Скорее всего уйдём в тыл к немцам и по-тихому партизанить будем до возвращения нашей армии, это к сорок четвёртому будет. Ещё обдумаю всё, главное помнить это мой второй и последний шанс, нового не будет, серьёзно ко всему стоит относиться. Пока же закончил изучать бумагу. Никитин сирота, подкидыш, детдомовский, но отличник, да ещё комсомолец, комсорг класса, вот его и направили в школу сержантов. Сам он из Казани, всю жизни там прожил. Два месяца назад девятнадцать исполнилось, мартовский он. В принципе всё, ничего интересного не было, краткая выжимка биографии. Убрав лист в карман шаровар, я покинул туалет. Лампу не забирал, тут женщина мялась, явно давно терпела, так что та закрылась, я уточнил знает ли правила, та подтвердила, и я вернулся в купе. Оно, не ошибся. Так что стянул сапоги, поднялся на полку и постарался уснуть, только сон что-то не шёл и не шёл. Да ещё затылок побаливал. Что же случилось с Никитиным? Узнаю утром, от соседей.
А пока лежал и размышлял. Знаете, первое вживление, в тело Маленкова, здорово прочистило мне мозги. Точнее прочистило, когда Никитиным стал, вот пока Маленковым был, я как будто зомби управляемый, не замечал этого. Такую дичь творил. Колено Райнову прострелил, чем банально убрать его в аурное хранилище, и держать до конца войны. А к концу войны достал, пробудил, и сказал бы, что его в казарме завалило и тот в кому впал, только сейчас очнулся. В общем, я сейчас отчётливо видел все недостатки своих действий. Однако и плюсы есть. Для начала этой войны, огромный боевой опыт имею. Пусть чуть однобокий, танкист и зенитчик, а раз был командиром батареи, то очень серьёзно учил это дело, но главное опыт есть. Говорю на немецком с лёгким акцентом, пишу и читаю на нём. Хорошо управляю одномоторными самолётами, связные «Шторьх» и «Мессер» у меня были, опыт наработал. Освоился в этом времени, что также немало, за местного сойду. Да, амулетов лишён, хранилища на ауре нет, но знаете, наверное, это даже хорошо, слишком читерные умения. В первой жизни в теле Маленкова они как-то не помогли, в разнос пошёл. Все мы люди, все мы человеки. Главное новый шанс и не хотелось бы и его также прос*ать как в теле Маленкова. На этих мыслях я и уснул. Утро вечера мудренее.
Проснулся я от шума, что-то уронили, зашипели, кого-то ругая. Потерев лицо, я спал на правом боку, спиной к остальным в купе, и вот так осваивая тело, то что ночью в туалет ходил, это так пробно управлял, я его ещё осваиваю, и повернулся к соседям лицом, те уже встали, оказалось завтрак готовили.
— Добрее утро. До Казани ещё долго ехать? — садясь на полке, спросил я.
— Через час будем, — ответил мужчина, в форме лейтенанта железнодорожных войск. Это видимо его сапоги я первыми ночью схватил, перепутав.
Кроме лейтенанта было две женщины лет тридцати, и не похоже, что они с лейтенантом знакомы, скорее всего просто попутчицы. А так на вид сёстры они. Именно они готовили на стол, и меня пригласив. А купе общее, тут нет гендерного разделения. Хотя у кассира нужно узнать, может и есть, я как-то не интересовался.
— Кстати, у меня шишка на затылке. Не напомните, как получил, а то сам что-то?..
— Так ты сержант с полки грохнулся, ещё когда из Ульяновска выезжали. Вот о столик этот и приложился. Думали пьяный, оказалось нет, рука подвела, сложилась, когда забирался. Сам жаловался на неё, перетрудил.
— Ясно. Действительно мышцы и связки побаливают.
Аккуратно спустившись, я накинул гимнастёрку, ремень застегнул, портянки намотал и сапоги натянул. Пилотку за ремень сунул. Потом сходил в туалет, заодно чаю у проводницы взял, он платный, и вернулся. Так что позавтракали. Как раз успели, когда прибыли, к вокзалу состав подходил. Время шесть утра было. А из Ульяновска поезд вышел в час ночи, там Никитин и ударился, а через час в его теле уже очнулся я. Выходил я последним из купе, чтобы по оставленным вещам понять, какие мои. К сожалению, обе женщины ехали дальше, на Киров, поэтому, когда лейтенант ушёл, я отложил чемоданчик, помню его у Никитина, и попросил попутчиц проверить не оставил ли я что? Оказалось, нет, был один чемоданчик и всё. Вот так попрощался и покинул вагон. Дальше на вокзал к военному коменданту, пришлось небольшую очередь отстоять, кстати, лейтенант тоже был тут, как я расслышал, также на Москву едет. Вот так получил билет, так же в купейный вагон. Повезло. Поезд уходит в полдень, в час дня, поэтому решил прогуляться. Тело ещё осваивал, заодно посетить больницу или госпиталь. В принципе, я теперь человек военный и должен обслуживаться военными учреждениями. Но и в обычной больнице от помощи не откажут. Так и сделал, остановил пролётку, и возница довёз меня до ближайшей больницы. Кстати, изучил карманы, кроме документов, красноармейской книжицы и комсомольского билета, было направления в часть, срок указан как пятое июня, сегодня было тридцатое мая, так что запас времени есть. Чемодан ещё не смотрел, но в карманах кроме зажигалки, явно подарок или талисман, Никитин не курил, я обнаружил пятьдесят два рубля банкнотами и монетами. Есть ли что в чемоданчике, не знаю, но надеюсь найду. Так что расплатился с возничим, и прошёл в приёмный покой. К счастью дежурным был именно хирург, осмотрел меня, так сдавил на больное место, аж в голове потемнело.