Красный подвал

– В Москве восемь часов утра! – произнес не особо приятный голос из динамика.

– Дед, наверное, сейчас встанет? – спросил Егор.

– Не знаю. Если ты про радио, то оно на него не действует.

– Вера, а что я все, дед, да, дед, как его зовут?

Вера взялась за ручку чайника и резко одернула руку обратно.

– Ой!

– Что обожглась? – Егор привстал с табурета и, хотел было подойти.

Вера задумалась о своем высоком парне Юрке, о беспорядочности, с которой она живет последние два года, о том, что не отдает себе отчетов в совершенных поступках, которые оказывались разными по степени, от хороших до самых безумных. Потерев обожженные пальцы о другие, она схватила прихватку и взяла чайник, разлила кипяток и заварку по чашкам, поставила сахарницу в центр стола.

– Вера, ну так как деда зовут?

Она в тот же миг наморщила брови.

– Ты что же и сама не знаешь?

– Подожди, дай вспомню. Петр Константинович его зовут.

– Ну, ты даешь!

– А что ты хотел, я его всю жизнь дедом называю, писем писать не приходилось, все-таки в одном городе живем. За жилищные услуги я не оплачиваю, мама моя за него ходит…

– А, давно он один живет?

– Лет восемь прошло с тех пор, как умерла моя бабушка. Ты пей чай Егор, замерз, наверное?

Егор сделал глоток, тепло пронзило до каждого кончика, щеки стали краснеть, он пил чай, а становилось в теле так, будто он пил водку.

– Так значит, в Москве ты ни разу не был?

– Ни разу! – делая глоток, ответил Егор.

– Ну и как, понравилась?

– Честно говоря, с первых секунд встречи с этим городом, я его возненавидел. А вот теперь, мнение свое меняю, оказывается, здесь есть хорошие люди.

– Хорошие люди? – возмутилась Вера.

– Даст бог, поживешь в этом алчном городе, тогда поймешь, какие здесь хорошие люди. Егор, а чем ты занимался там, у себя?

– Я работал ткачом, на ковровой фабрике, это единственное крупное предприятие нашего городка, так большая часть населения там и трудилась. Скучно там.

– Думаешь здесь веселей?

Егор посмотрел Вере прямо в глаза и промолчал, на этот вопрос ответа найти он не смог.

– Люди часто уходят из тех мест, где им тепло и хорошо, в надежде, что найдут еще лучше и лишь один процент из тысячи находят это лучшее, оставшиеся часть процентов теряют в жизни почти все. И ты знаешь Егор, это называется простым и очень известным словом – ошибка.

– Я понимаю, к чему ты клонишь.

– Нет, ты не подумай, что я пытаюсь убить в тебе надежду, я просто пытаюсь показать тебе этот город.

– Вера, чтобы не случилось, я хочу сказать тебе спасибо за то, что ты делаешь. – За стеной послышались шорохи.

– Дед, наверное, проснулся, пойду, погляжу. – Вера аккуратно привстала и направилась в комнату.

Егор, сидевший напротив окна, бросал взгляд на улицу, по стеклу еще стекали капли дождя, он тяжело вздохнул и сделал еще один глоток горячего чая. По коридору послышалось шарканье, дед любил ходить по квартире, не поднимая ног, подошва тапочек соприкасалась с линолеумом, издавая не приятный скрип.

– Ну, Егор, сейчас с дедом говорить будем. – Вера поставила бутылку водки на угол стола.

– Он что с утра пить будет?

Вера лишь пожала плечами. Спустя несколько минут шарканье донеслось до кухни, Егор обернулся и растерянно встал, протягивая руку.

– Здравствуйте, меня зовут Егор!

В ответ, дед протянул свою руку.

– Петр!

– Вера мне сказала Петр Константинович.

– Все время будешь повторять это длинное отчество, напоминая мне о моем отце?

– Ну, как-то знаете неудобно.

– Неудобно имена наоборот называть, тогда уж зови меня просто дедом, я ведь дед, правильно!? – взглянул Петр Константинович на внучку.

– Правильно дедушка.

Это был не высокий старикашка, худого телосложения с седыми волосами.

Дед заглянул в кружку Егора:

– Чайком балуешься? – ты садись Егор, что стоишь.

– Дедуль, это тебе. – Указала Вера на бутылку.

– Да я ее сразу приметил, ну что ж, может по чуть-чуть?

Егор пожал плечами и наигранно улыбнулся: – Да вообще можно.

– Ну-ка Верунь, набросай на стол чего ни будь.

Вера послушно поставила рюмки на стол и вытянула из холодильника несколько овощей, которые тут же начала нарезать.

– Дед, Егор в Москву приехал из Екатеринбурга, там квартиру продал, жить ему здесь негде. Он в поезде за меня вступился, ну вот, и получил немножко.

– Вступился за тебя?

Вера согласно покачала головой и продолжила резать помидоры.

– У него деньги все отняли, можно он у тебя пару дней побудет, если работу не найдет, уедет обратно, если найдет за жилье платить станет. Ты же комнату сдавать хотел, вот я и подумала.

Дед открыл бутылку водки и налил в две рюмки, обратив на третью, стоявшую рядом с Верой, Петр Константинович перевел взгляд на внучку.

– Я уже взрослая.

– Ты может и взрослая, ну что бы я пил с внучкой…

– Дедуль, немного с дороги.

– Эх, и обласкает меня твоя мать! – сказал Петр Константинович, наполняя третью рюмку.

– А как она узнает? – да если и узнает, то ничего не скажет.

– До пяти лет ее на руках носил, как только скажет, деда, ножки устали, сразу на плечи и сажал. Как быстро летит время, а куда летит? Зачем? Никто, то самое и не знает.

– Деньги говоришь, все отняли, ох шакалы, ну никуда пойти не безопасно. Ты Егор заниматься, чем планировал?

– Я вообще на саксофоне играю, музыкальную школу не заканчивал, о консерватории только мечтать приходилось. А так, был бы не против работать так, чтоб с музыкой связанным быть.

– А в Московской консерватории у меня связи есть, я работал там, преподавал. Гордо сообщил Петр Константинович.

– Да вы что? – удивился Егор своей судьбоносной встречи. – А что преподавали? – продолжал изумляться молодой человек.

– Нотную грамоту!

– Что? – переспросил Егор, подозревая в лукавости деда, и перевел взгляд на Веру. В ответ девушка подмигнула глазом и улыбнулась.

– Да не важно, что я там преподавал, давайте уже выпьем.

Егор выпил и, сморщившись, принялся спешно заедать. Дед немедля разлил еще по одной, проигнорировав стакан Веры, так как она ушла в комнату, оставив мужчин наедине. Вера заправила кровать деда, накрыла покрывало и присела на край. Невольно она окинула взглядом свою детскую фотографию, затем прилегла, чувствуя усталое тело. Вера, продолжала смотреть на запылившийся снимок словно прокручивая воспоминания того дня из детства. Несколько раз, протяжно зевнув, глаза закрылись, она поджала ноги и подложила сложенные лодочкой ладони под голову, с виду она стала напоминать маленькую девочку со снимка.

Комнаты в квартире деда были полупустыми, в каждой стояло по две кровати и по старому шкафу, в той, где жил Петр Константинович стоял большой старый цветной телевизор. Еще несколько минут Вера слышала голоса за стеной, которые начинали отдаляться и сливаться со сновидениями.

Ей приснился поезд, может быть тот самый, с которого несколько часов назад она сошла. Вера сидела в купе совершенно одна, вокруг было тихо, ей безумно хотелось курить, взяв сигареты из кармана куртки, девушка двинулась в тамбур. В вагоне было темно, но отчетливо было видно, что все купе пусты. Она продолжала идти по коридору, пока не вышла в тамбур, закурила, за окном то и дело сверкали фонари. Внезапно распахнулась дверь, в тамбур из соседнего вагона прошел тот парень, Юра вместе со своими друзьями, но, совсем не обращая, на нее внимания, лишь его друзья ей не значительно улыбнулись, вслед за ними шли еще какие-то совсем не знакомые люди. Один за другим они проходили из вагона в вагон, и поток их казался бесконечным. В проеме двери появился и Егор, он что-то шептал.

– Вера, Вера, ты устала. – Слетало не связанно с его губ.

– Ложись, ложись, ты сам устал с дороги. – Сквозь сон ей как будто слышался голос деда, она открыла глаза.

Дед держал Егора под руку и пытался уложить на кровать, стоявшую в той же комнате.