Большие Надежды

– Вот в этом я не сомневаюсь, – проговорила она и едва слышно скрипнула зубами.

Теперь её откровенно трясло, и Артур не понимал, чем это вызвано. Последствие недавнего выплеска адреналина? Слабость после «Иерихона»? Она в бешенстве? Ей холодно? Больно? Что, чёрт возьми, происходит в голове этой женщины?! Он смотрел на неё, впервые не зная, как будет правильнее поступить. А Мэй тем временем нервно хмыкнула, отвернулась и толкнула белую дверь, которая вела в полупустую палату.

Они вошли тихо. Даже Хант, который обычно плевал на чьё-либо удобство, осторожно прикрыл за собой створку, не дав громко щёлкнуть электронным замкам, а после замер около входа. Мэй же помедлила ровно секунду, прежде чем едва слышно подошла к одной из кроватей.

– Номер «семнадцать», – проговорила она. – У неё были неплохие шансы.

– Но она ими не воспользовалась.

Флоранс пожала плечами.

– Будь всё так просто, я бы вообще не появилась на свет, – задумчиво проговорила она, зачем-то коснулась видневшейся из-под простыни из синтезированной ткани тонкой руки, а потом отвернулась. – Что с ними будет дальше?

– Как написано в протоколе. Нет смысла что-то выдумывать, – равнодушно ответил Хант, но вдруг насторожился. Ему показалось или… – Вы же читали?

– Нет, – отозвалась Мэй. Она переплела пальцы, стараясь унять непроходившую дрожь, а потом рассмеялась. Тихо и так тоскливо, что Хант поднял голову, отрывая взгляд от пошевелившейся за спиной Флоранс «семнадцатой». – Всё откладывала, надеялась, что до этого не дойдёт.

Он поджал губы, а потом бросил короткое:

– Глупо.

– Глупо, – неожиданно покладисто согласилась Мэй. – Так, что их ждёт?

Хант промолчал, сделал несколько бесшумных шагов в сторону кровати и только потом соизволил ответить:

– Ничего такого, за что меня можно было бы снова назвать жестоким ублюдком. К вашему сожалению, полагаю. – Он усмехнулся, но Мэй лишь отвела взгляд. – Их подлатают, а после отправят работать куда-нибудь в службу Отдыха…

– Ублажать ваших… коллег? Боюсь, вы ошиблись. Моё определение по-прежнему актуально! – голос зазвенел гневными колокольчиками, но в этот раз Артур оказался готов и поднял руку, молча приказывая закрыть рот.

– К вашему сведению, основная задача этого подразделения – реабилитация и интеграция, а вовсе не то… что вы подумали. Там работают десятки специалистов, которые помогают восстановиться после несчастных случаев, что то и дело случаются во время Бурь. Поэтому оставьте свои предрассудки при себе, – холодно ответил Артур, но осёкся, когда заметил растерянное выражение на лице Мэй. Ох, право слово! Вард и его компашка постарались на славу, испортив всю репутацию, чёрт бы их побрал. Так что неожиданно для себя Хант мягко добавил: – Им помогут. Поработают с психикой, дадут работу и цель.

– Они теперь стерильны?

– Да.

– А… дети?

Хант с тревогой посмотрел на стоявшую перед ним Мэй, которую теперь трясло с такой силой, что едва заметно качало. Это было ненормально, и Артур нахмурился. А потом он заметил то, что заставило его выпрямиться и настороженно замереть.

– Пункт пятнадцатый. Думаю, будет лучше, если вы ознакомитесь с этим сами.

– Но…

Он не хотел говорить этого вслух. Не здесь и не сейчас. Но взгляд Флоранс оказался таким растерянным, что Артур сдался.

– Их тела будут преданы земле. Никто не станет над ними глумиться, – ровно произнёс он, однако Флоранс это, похоже, не убедило. Она дёрнулась, и в этот момент всё пошло наперекосяк.

То, что их подслушивают, Хант понял сразу, как только они вошли в комнату. Ему достаточно было бросить лишь один взгляд и окончательно убедиться, что, как минимум, у одной из кроватей выросли уши. А потому, он был готов. Единственное, чего не учёл Артур, это как быстро дёрнется к Флоранс «семнадцатая». Её движение вышло настолько нечеловеческим и оттого совершенно непредсказуемым даже для Ханта, что на мгновение ему показалось, будто он не успеет. И всё же Артур этого ждал, а потому в самый последний момент потянул ничего не понимавшую Мэй на себя, уже привычно прикрывая спиной, а затем бок обожгло. Он зарычал от досады, но сверху на него навалилось тело «семнадцатой», и перед глазами заплясали чёрные искорки боли.

***

Флор не понимала, как это произошло. Вот она ещё стояла у одной из кроватей, а в следующее мгновение Хант со всей силы потянул её на себя, вынудив отступить и повернуться. Это было внезапно. Настолько, что она растерялась. Флор только успела заметить мелькнувшее перед глазами знакомое чёрное, словно копоть, пальто, а потом пол и потолок внезапно поменялись местами. Или так показалось, когда её со всей силы швырнули прочь. Она проскользила пятками по гладкому полу, но смогла выпрямиться и даже сделала несколько хаотичных шагов, прежде чем всё же споткнулась и налетела на шкаф с какими-то инструментами. Послышался звон. Сверху посыпались герметичные пакеты с неведомым содержимым.

Чёрт!

Когда она смогла проморгаться, то в первое мгновение чуть не рассмеялась. Картина, представшая ей, показалась настолько нелепа, что Флор было уже улыбнулась, но в следующую секунду ошарашенно охнула. А потом сердце от страха забилось так часто, что стало больно.

Повиснув на Ханте, словно хотела его повалить, «семнадцатая» пыталась ногтями и зубами добраться до его горла. Она скребла и кусалась, пока глава Карательной службы пытался отодрать её от себя, но даже пришедшийся на челюсть случайный удар локтем не остановил сошедшую с ума женщину. С перекошенным и залитым кровью лицом из разбитого носа и в становившейся красной рубахе, которая влажно облепила не самое мощное тело, «семнадцатая» с самоубийственным отчаянием пыталась то ли выцарапать Ханту глаза, то ли перегрызть ему горло. Он попробовал отпихнуть её от себя, несильно ударив коленом в живот, но добился лишь нового приступа совершенно безумной атаки.

Хант явно боялся или не хотел навредить впавшей в состояние одержимости несчастной «семнадцатой», но она, словно бескостное существо извернулась, и в её руках Флор заметила что-то блестящее.

Наверное, кричать было дурацкой идеей. Но возглас вырвался сам, и это, как назло, отвлекло Ханта. Он вскинул голову, повернув к Флор перепачканную чужой кровью маску, а в следующее мгновение «семнадцатая» занесла руку и что-то вонзила в открывшийся бок.

– Да чтоб тебя! – прорычал Хант. – Успокойся, девочка. Ну же.

Видимо, решив, что на этом игры с безумием пришло время заканчивать, он сумел извернуться и скрутить за спиной руки «семнадцатой», которая несмотря на открывшийся шов, теперь лягалась и извивалась. Это был совершенно животный порыв. Без крохи разума или мысли.

Обезумевшая от горя мать…

Флор неоткуда было знать, каково это… Она даже не могла представить, на что это похоже, но ясно видела, как под её намокшей рубашкой проступили контуры живота, который вскрыли совсем недавно. И это зрелище словно парализовало. Флоранс знала, что должна помочь Ханту, пока «семнадцатая» себя окончательно не убила, но не могла даже сдвинуться с места. Она смотрела на проступавший под мокрой тканью огромный рубец и почти не дышала.

В голове, одновременно с пронзившей низ живота резью, мелькнула ужасная мысль, что, может, нужно спасать вовсе не Ханта… И что прямо сейчас убить его было бы проще простого… Что от этого стало бы легче. Всем! Флор посмотрела под ноги и увидела множество инструментов. Она не знала и половины из них, но почти наяву видела, как отлично войдёт в прорезь между бармицей и шлемом тонкое лезвие. И если его повернуть, то всё будет кончено за каких-то пару секунд. Артур Хант совершил ошибку, и было бы правильно ею воспользоваться. Разве не этого они все хотели?.. Разве не этого только что хотелаона?

Все эти мысли длились одно лишь мгновение, и, казалось, решение принято. Но когда Флор подняла на Ханта отрешённый взгляд, она вдруг увидела, как из его рук прямо к ней под ноги летит выбитый свихнувшейся «семнадцатой» какой-то предмет. И Флор знала, что это значит. Видела несколько раз, когда прямо на улице Каратели ловили кого-то из нарушителей. В следующее мгновение, подхватив нагретый теплом тела Ханта узкий цилиндр с тонкой иглой, Флор шагнула вперёд. Она знала, что делать.