Большие Надежды

Ну а Артур глубоко вздохнул и сжал пальцами переносицу. Серьёзно, он уже давно не маленький мальчик, который однажды заблудился наверху Башни и три часа кряду проторчал в покоях Суприма, боясь показаться кому-нибудь на глаза. Так что, хмыкнув, он развернулся и направился в противоположную сторону. Он достаточно хорошо изучил Флоранс Мэй, чтобы не сомневаться – она уводила его как можно дальше от того места, куда ему было нужно. Артур ускорил шаг, и теперь его тяжёлая поступь разносилась по узкому коридору с пожелтевшей от времени облицовкой. И, как и прежде, люди интуитивно уступали дорогу, прижимаясь к стене, отчего на лице сама собой появилась кривая усмешка.

Как Хант и предполагал, нужный зал нашёлся практически сразу. Он просто наткнулся на раскрытые настежь двери, из которых на пол падал квадрат ровного яркого света. И, ступив на порог того, что, наверное, служило подобием кабинета, Артур остановился.

– Надо поговорить, – холодно произнёс он и встретился взглядом с человеком, которого предпочёл бы убить без разговоров. И, бога ради, это было как никогда взаимно.

– Ну говори, – пришёл ехидный ответ, и Хант прошёл внутрь узкого помещения.

Стивен Джонс стоял около большого стола, на котором располагалась довольно правдоподобная модель Города. Даже отсюда Артур видел, насколько та была грубой, тем не менее, со своей задачей она, очевидно, вполне неплохо справлялась.

– Есть кое-какая информация. Думаю, она будет полезна.

– С чего мне тебе верить? – хохотнул Джонс, обошёл стол и замер напротив Артура.

Он был всего на сантиметр или два ниже, но высокомерный презрительный взгляд почти уничтожал эту разницу. Стивен был хозяином положения и прекрасно об этом знал. Так что, засунув поглубже свою гордость Артур проговорил:

– С того, что у тебя нет другого выбора. Вряд ли даже ты настолько идиот, чтобы…

А в следующий миг на скулу пришёлся тяжёлый удар. И хотя тот вышел скользящим, поскольку реакция тела оказалась быстрее реакции уставшего мозга, всё равно кулак Стивена оказался достаточно проворен для едва успевшего увернуться Артура. Хант резко подался вперёд, и в ответ его локоть врезался аккурат в солнечное сплетение. Последовала совершенно невнятная возня, после чего налетевший на стол Джонс споткнулся и потянул его за собой. Удар, ещё, и Артур почувствовал на своей шее крепкую удушающую хватку. Болевой захват вышел действительно болевым. Разорванный бок словно прямиком засунули в Щит, отчего перед глазами вспыхнули искры, но, перекатившись на спину, Хант едва заметно извернулся и просипел, понимая, что воздуха в лёгких хватит всего на пару мгновений:

– Может… дашь мне… договорить.

– Без… оскорблений… – пришёл в ответ ещё более полузадушенный хрип, поскольку локоть Артура едва не ломал трахею чёртова Джонса.

– Идёт…

– Ты… первый…

Надавив чуть сильнее, – для улучшения памяти и сговорчивости, – Артур резко столкнул с себя тушу идиота-мятежника, который с грохотом полетел на пол. Серьёзно, чтобы нападать на него пусть и раненого, надо быть полным безумцем. Обычно он убивал быстрее, чем думал, и потому даже сейчас стоившим его организму, наверное, пяти лет жизни, усилием заставил себя вскочить на ноги. Это был вбитый в подкорку инстинкт. И, выставив вперёд руку, Артур приготовился к очередной полоумной эскападе, однако Джонс всё ещё валялся на полу.

– Ну ты и тварь… – прошипел тот и закашлялся.

– Благодари Бога, что я не свернул тебе шею.

Организм попробовал пошатнуться, но Хант заставил его стоять ровно. Перед глазами плясали уже целые радужные круги.

– А ты, что я не вспорол тебе брюхо, – выплюнул Джонс и, держась за край стола, наконец-то соизволил подняться.

На пол полетел короткий клинок, который входил в стандартную форму службы Щита, и Артур стиснул зубы. Стивен Джонс определённо кичился своим предательством. Однако, усилием воли заставив себя проглотить готовое сорваться оскорбление, Артур отвернулся и подошёл к столу. Бок болел так, что хотелось засунуть туда руку и выдернуть кучку раздражённых нервных узлов, но вместо этого Артур тяжело упёрся ладонями в площадку перед макетом и уставился на подобие Башни. Забавно, но она была единственным детальным объектом и поэтому даже в таком грубом исполнении всё равно казалась красивой. Он дотронулся кончиком указательного пальца до её острой вершины. Рядом послышалось ехидное хмыканье.

– Смотрю, ты получил от меня «привет».

Артур перевёл взгляд на свою изуродованную излучением руку и скривил губы. Он посмотрел на тонкую паутинную сетку, что оставили после себя бинты Флор, на куски оплавленной кожи там, где, видимо, заживлять уже было нечего, а затем в глаза человека, которому должен помочь.Должен.Чёрт возьми, долг – это и правда та ещё боль.

– Чего ты хочешь? – выплюнул тем временем Джонс, и Артур скривился.

– Я ненавижу тебя, Стивен Джонс. – Он посмотрел прямо в упор. – Презираю всем сердцем твоё предательство и то, что ты из себя представляешь. Не буду скрывать, больше всего я хочу, чтобы ты сдох. Чтобы мучился, как мучились все, кого погубил испорченный тобой Щит. Чтобы выкашливал лёгкие, как делает Флор с тех пор, как ты бросил её на той площади посреди Бури. Чтобы сгнил в камере, куда попала она, защищая тебя.Тебя, Стивен Джонс. Не меня. Как видишь, я хочу много чего. Но ни одно моё желание не может идти вразрез с безопасностью Города. С тем, что я поклялся защищать. А потому я пришёл, чтобы помочь. Я расскажу всё, что знаю, и проведу в Город. Я не знаю, что будет потом. Не стану обещать, что проникнусь к тебе уважением или хоть что-то забуду. Скорее всего, я попытаюсь тебя убить. Но сейчас, каким бы ты ни был ублюдком, каким бы ни был ублюдком я сам, мне нужна твоя помощь. Взамен я попрошу лишь одного.

– Здесь не место для торга, Хант.

– Для тебя это почти ничего не будет стоить, – проговорил он медленно, хотя язык отчаянно не слушался.

Никогда прежде Артур не просил о чём-то подобном. Ха! Он вообще никогда ничего не просил. Обычно всё было наоборот. И Джонс об этом прекрасно знал, а потому молчал, наслаждаясь этим внезапным унижением противника. Мелочным, гадким, но, следовало это признать, он имел на него право. Наконец, Стивен пошевелился и повторил:

– Чего ты хочешь?

– Вы оставите в живых Канцлера. Для меня.

Джонс скрестил на груди руки и насмешливо поднял бровь.

– Нет.

– Это моё единственное условие.

– Нет, Хант. Канцлер должен быть публично казнён на площади перед Башней. Это не обсуждается.

– Серьёзно? Ты действительно думаешь изменить всё, начав вести себя так же? Значит, ты ещё больший идиот, чем я думал.

– Идеология не продаётся.

– Будто она у тебя есть. Ради бога, желание защищать какие-то свои интересы не даёт тебе права на бесконтрольную месть!

– Зачем он тебе?

– Это моё дело.

– Нет уж, Хант. Так не пойдёт. Не я затеял игру в откровенность. Так что будь добр, объяснись.

Джонс чуть прищурился, а потом оттолкнулся от стены и встал рядом. Он подошёл так близко, что Артур мог услышать его ровное дыхание, которое прервалось ровно на миг, прежде чем вернулось к прежнему темпу.

– Он мой отец.

Повисла пауза, а внутри Артура всё сильнее разливалось отвратительное чувство, из-за которого горчило на языке.Отец. Господи, будь они оба прокляты.

– Донор для фермы? Или… – Джонс замолчал, чуть прищурился, а потом отвёл взгляд и усмехнулся. – А я-то надеялся, что мне показалось. Только вот не понимаю – что с того, Хант? Резко раскаялся? Обнаружил в себе ген сострадания? Или просто завёл такую же живорождённую подружку?

Артур ничего не ответил. Какой смысл возражать на столь нелепые оскорбления. И, видимо, поняв, что спора не будет, Джонс сплюнул и мерзко поинтересовался:

– Флор знает?

– Да.

– Тогда поделись. Каково это, а? Каково убить собственную мать, Хант?

Джонсон хохотнул, но тут же едва слышно выругался, когда Артур медленно опустил голову и растянул губы в чудовищной улыбке.