Страница 5 из 6
Рус посмотрел на девушку.
– Меня капитан зовет, – неуверенно промолвил он.
Феодора мельком покосилась на сирийца.
– Подождет, – выдавила она, заканчивая бинтовать.
После чего зубами разорвала конец бинта надвое и, наконец, старательно завязала узел.
– Ну все, иди, – сказала Фео, быстро поцеловав его в губы.
Все еще не отошедший от сражения, Рус, фактически не заметивший поцелуя, с трудом встал – болели уже все мышцы. Кряхтя подошел к капитану.
– Рассказывай, – коротко бросил тот.
Рус задумался.
– Моей госпоже подкинули две записки с просьбой о встрече, – наконец начал он, стараясь говорить по-воински кратко и по существу. – Я предположил, что, возможно у одного из этих свиданий недобрый умысел. И я пошел вместо своей госпожи и натолкнулся на труп грека.
Рус замолчал. Сириец какое-то время смотрел на тело, лежащее возле сходней, пожевывая губами, словно неслышно разговаривая с кем-то.
– Что потом? – наконец спросил он.
Юноша пожал плечами.
– Потом подошел египтянин. А потом появились пираты…
– Значит он был убит не пиратами, – задумчиво процедил капитан, глядя куда-то в сторону.
Рус снова пожал плечами.
Капитан что-то сказал негру. Тот оглядел палубу – египтянин снова возился с готом, Хорив разжигал мангал. Тогда негр посмотрел на Руса.
– Пойдем, поможешь, – кивнул он.
Рус кивнул в ответ. Негр выдернул из паза ближайший факел и направился к кубрику. Юноша – за ним.
Вдвоем спустились вниз. Молча протянув факел Русу, негр нагнулся к полу и убрал пару поперечных брусьев, после чего вынул три доски, положив рядом с образовавшимся отверстием. Факел в руках Руса высветил груду камней. Балласт – сообразил юноша, так как камни использовались и у них на реке. Впрочем, там же виднелись и какие-то мешки.
Покопавшись среди камней, негр вытащил самый маленький из них – величиной со свою голову. Потом аккуратно положил доски на место, вернул брусья. Потом прошел в дальний угол кубрика (Рус следовал за ним, освещая путь), покопался в груде какого-то хлама, и извлек пустой мешок из под капусты.
Молча вернулся к камню (Рус снова следовал за ним), сунул камень в мешок, сам мешок накинул себе на плечи и быстро выбрался на палубу. Рус, с трудом – за ним. Во-первых – одна рука была на перевязи, во-вторых – в другой руке мешался факел, а в-третьих – болели все мышцы.
Пока Рус втыкал факел в один из пазов, негр молча расстелил мешок в ногах у мертвого тела и принялся неторопливо натягивать мертвецу на ноги.
Сириец, стоявший рядом с похоронной процессией, повернулся к Стилиану.
– Святой отец, скажете пару прощальных слов?
Привалившийся к бочке духовник вопросительно посмотрел на капитана.
– В подобных случаях над телом говорю я, – пояснил сириец. – Но раз вы среди нас…
Стилиан упруго поднялся и подошел к ним. За ним подтянулись все остальные пассажиры. А также Хорив и египтянин.
Между тем негр уже полностью натянул мешок на мертвое тело – осталась видна одна только голова.
Потом он снова кивнул Русу и они вдвоем быстро развернули сходни поперек корабля, положили их рядом с телом, но ступеньками вниз. И один конец высунули за борт.
Потом негр склонился над телом, выравнивая его, а Рус отступил к Феодоре. Девушка молча сжала его руку.
– Приступайте, – произнес сириец, когда негр поднялся и отошел на шаг.
Подойдя вплотную к изголовью покойника, Стилиан нараспев коротко и быстро произнес что-то замысловатое. По-крайней мере Рус ничего не понял.
Как только духовник замолчал, сириец снова кивнул, и негр тщательно завязал мешок над головой грека. Вдвоем с египтянином они перекатили тело на сходни и молча приподняли дальний край. Мешок с грузом скользнул за борт и матросы тут же вернулись к своим занятиям – Хорив к мангалу, а египтянин – к готу, продолжать перевязки.
5
– Что будем делать? – тихо спросила Феодора, прижавшись к Русу – они все еще стояли у опустевших сходней. – Спать? Хочешь я тебе дам?
Юноша здоровой рукой обнял ее за плечи.
– Побудем еще немного, – также тихо ответил он, возвращаясь к теперь уже "своей" бочке и аккуратно опускаясь на палубу. – Я никак не могу отойти. Во мне все кипит.
– Вот как раз для этого и существуют женщины, – назидательно прошептала она, присаживаясь рядом. – Отдерешь меня раза три-четыре и сразу же успокоишься. Обещаю. И к тому же я сама очень хочу.
Она торжественно прижала правую руку к сердцу и совсем еще молодой юноша с легким удивлением посмотрел на еще более молоденькую девушку. И она ему весело улыбнулась в ответ.
– И, кстати, мне самой паршиво, – вдруг грустно добавила она. – Думаешь, я каждый день убиваю людей?
Юноша только собрался с ответом, как резкий шум отвлек его. Он обернулся.
Хорив с грохотом высыпал на палубу деревянные баклажки.
Феодора, приподнявшись, наполнила две кружки – валялись здесь же, на палубе. Присела. Одну протянула юноше, вопросительно глядя – Ну ты как? Рус только поморщился, беря в руки глиняную емкость – болело вообще все, и даже то, что не было ранено.
Фео ткнулась своей кружкой в его.
– Чтобы поправлялся быстрее, – сказала она.
Тот кивнул в ответ – девушка старается и ей надо показать, что ее волнение он очень ценит.
Выпили.
Рус осушил до дна. Знал, что вино снимает боль, расслабляет тело и добавляет изрядную порцию пофигизма. Он также знал – со временем весь мир станет розовым и пушистым. И у каждого на эту стадию свой счет кружкам. А вот своего счета он пока еще не знал – в городище мал был для этого. И он с сомнением покосился в сторону бочонка – хватит ли у него сил подняться за следующей порцией?
– Я налью, – услышал он голос Феодоры.
Девушка поднялась, забирая его кружку. Снова наполнила – и свою, и его, – странно поглядывая в сторону Руса.
– Я все-таки хочу тебе дать, – тихо прошептала она, опускаясь на корточки перед ним и протягивая кружку. – Причем, очень сильно.
– Я, честно говоря, еле шевелюсь, – признался юноша, беря кружку и делая жадный глоток.
– Я сделаю все сама, – заявила девушка, спокойно глядя в его глаза.
Рус немного подумал. Допил вино до дна. Потом кивнул, вдруг невольно поймав взгляд служанки, которая помогала египтянину с перекладыванием тяжелораненого гота на носилки. Впрочем, девушка тут же смутилась и отвернулась.
Опираясь на плечо Феодоры, он направился к инсуле. Но, впрочем, по кривому маршруту, старательно обходя кровь и прочие неприятные следы борьбы. Хотя обоих эти предметы оставляли абсолютно равнодушными. Просто не хотелось подскользнуться. По дороге Фео выдернула факел из угла курятника, ненадолго потревожив успокоившихся было кур.
– Послушай, – неуверенно начал юноша, останавливаясь перед дверью каюты. – У меня может ничего не получиться!
И на ее удивленный взгляд – в темном коридоре лицо девушки все-таки освещалось факелом – он, поморщившись за свою слабость, ответил:.
– За последнее время, без тренировок, у меня все мышцы сдулись, и теперь все болит – и ноги, и плечи, и кисти рук, не говоря уже о ране… У себя-то в городище мы каждый день бегали, тренировались…
Рус вдруг замолчал и поморщился словно от зубной боли. Ну прям слезу пускаю, как маленький ребенок! – недовольно подумал он. – Оправдываюсь, словно не мужик.
И юноша невольно вздохнул, впрочем, по-прежнему опираясь на плечо Феодоры – так как икры правой ноги начали подергиваться судорогой.
Перенапряг, недовольно подумал Рус. Сильно уж резко менял направления движений, и резко стартовал. Впрочем, иначе было никак.
– Мне это знакомо, – кивнула она, придерживая свободной рукой факел.
Погладила его руку.
– Глупенький, – тихо промурлыкала Феодора, с силой придерживая его за талию, хотя в этом не было никакой необходимости. – Я же сказала – я все сделаю сама. И поверь – мне это будет приятно.