Страница 4 из 26
В лето 988-е огромная рать во главе с князем Владимиром Святославичем отправилась в поход.
Ладьи с русскими воями спустились вниз по Днепру и, преодолев бурные воды Понта Эвксинского, очутились у берегов Таврики. Оставив ладьи в тихом Ктеносском заливе, русские высадились на Гераклейском полуострове. Здесь стоял хорошо укрепленный город Херсонес.
Первым, кого встретили русские ратники на херсонесской земле, был человек в длинных до пят одеждах, с крестом на шее.
— Кто ты есть и как твое имя? — спросил его князь Владимир.
— Я священник из Херсонеса, а имя мое Анастасий. Дозволь и мне спросить тебя, княже, зачем с мечом к нам пожаловал? Ведь у нас с вами, россами, договор.
На то князь ответил:
— Нарушить договор меня вынудил византийский император. Не из жадности я решил воевать Корсунь, а чтоб с Византией породниться и христианство здесь принять. Я не хочу кровопролития. Пусть херсонеситы откроют мне ворота.
— Не поверят тебе, княже, херсонеситы и ворота не откроют. А силой побороть их будет нелегко. Они не пощадят жизни для защиты родного города. Но если ты и вправду задумал христианство принять, я помогу овладеть городом. Отпусти только меня.
Отпустил князь Анастасия, а с ним и толмача послал просить у херсонеситов открыть городские ворота и порешить дело миром. Но толмач вернулся ни с чем. И когда русские приблизились к городским стенам, они были осыпаны стрелами и камнями. Видно было по всему, что херсонеситы твердо решили обороняться.
Князь Владимир собрал в своем шатре воевод и стал совет держать: как быть?
— Ты мудр, князь, и ведаешь, что делать, — молвил воевода Свенедл. — Уж не обессудь меня, но не гоже нам Корсунь мечом брать. Мы дружим с грековинами и договоры с ними имеем. Не лучше ли сделать под стеной насыпь и по ней без боя перебраться в город?
Ночью, когда херсонеситы спали, тысячи россов с кирками и лопатами пришли под городскую стену и носилками, наскоро сделанными из рыбачьих лодок, начали носить землю. Незадолго до рассвета они вернулись в свой стан.
Очень удивились херсонеситы, когда утром увидели под стеной насыпь в несколько сажен длины и ширины. Позвали стратега. Взошел он на стену, посмотрел на насыпь и разгадал замысел противника.
— Мы перехитрим россов, — сказал он. — Мы тоже ночью будем работать, а днем спать.
На следующую ночь херсонеситы сделали под стеной подкоп и начали уносить в город землю, насыпанную россами. И сколько бы за ночь русские не нанесли земли, столько же херсонеситы уносили. Насыпь не увеличивалась.
— Что бы это значило? — недоумевали русские. И только когда за городской стеной вырос большой холм свежей земли, они все поняли.
— Трудно иметь дело с этими грековинами, — сказал князь Владимир. — На всякую хитрость они отвечают хитростью. Выходит, зря мы столько трудились. Что ж, возьмем их измором.
Русские ратники окружили Херсонес и стали выжидать.
Дни сменялись ночами, время летело, а херсонеситы и не думали сдаваться. У них было вдоволь и хлеба, и воды, и терпения.
Но иссякло, наконец, терпение у Владимира, и он решился идти на штурм. И вот тогда дал о себе знать священник Анастасий. Из осажденного города он пустил в стан русского войска стрелу с привязанной к ней запиской, в которой сообщал:
«Отмерь от городских ворот полных 135 шагов к юго-востоку, и ты подойдешь к камню. Под этим камнем проходит в город единственный водовод. Если отвести воду в сторону, город останется без воды и вынужден будет сдаться».
Так и учинили русские. Они перекрыли водовод и вынудили осажденных сдаться. Херсонеситы признали русских победителями и согласились впустить их в город. Они просили только сохранить им жизнь, свободу и имущество. Князь Владимир обещал им это.
Распахнулись городские ворота Херсонеса. Стратег, военачальники, именитые граждане со знаменами и хоругвями, с хлебом и солью вышли встречать великого князя всей Руси Владимира Святославича и его славных ратников.
Город был убран и празднично украшен. На главной площади стояли столы со всевозможными яствами и напитками для простых ратников. А для князя, воевод и херсонесской знати столы были накрыты во дворце. И начался многодневный пир во славу войска русского, во имя мира между русскими и греками.
Стратег отправил в Константинополь гонцов с вестью о взятии россами Херсонеса, и император Василий II прислал в Херсонес послов и свою сестру Анну.
Князь Владимир принял христианство и обвенчался с Анной. Приняли также христианство и воеводы, и все другие вой.
А когда Владимир возвращался на Русь, с ним отправились греческие учителя, священники, художники, ремесленники — все, кто пожелал жить в далекой северной стране, в стольном граде Киеве. Ныне среди развалин древнего Херсонеса выделяется возвышенность. Не тот ли это холм, насыпанный херсонеситами во время осады города, память о былом походе киевского князя Владимира?
КАК ВОЗНИКЛА ЯЛТА
[19]
далекие времена из Константинополя, столицы Византийской империи, отправилось несколько кораблей на поиски новых плодородных земель. Нелегким было плавание, потому что штормами и бурями встретил мореплавателей понт Эвксинский — Черное море. Но не стало людям легче и тогда, когда утихла буря. На волны опустился густой туман, он закрыл и горизонт, и море.
Много дней блуждали в неизвестности моряки. На судах уже кончилась пресная вода и пища. Люди, ослабевшие и утомленные, пали духом и покорно ждали гибели.
Но однажды ранним утром подул легкий спасительный ветерок. Молочная пелена тумана заколебалась и медленно начала расплываться. Сверкающие солнечные лучи ударили в глаза людям, и они увидели зелено-лиловые горы.
— Ялос[20]! Ялос! Берег! Берег! — закричал дозорный.
То была прекрасная Таврида, сказочная страна, где воздух, наполненный морской влагой и ароматами трав, легок и целебен, где зреет чудесный виноград и благоухают розы
Уставшие путешественники воспрянули духом, налегли на весла и направили свои корабли к манящему берегу.
На благодатной земле по соседству с местными жителями они основали свое поселение, которое и назвали столь дорогим для себя словом «ялос», чго означает по-гречески — берег.
С тех пор, говорят, город и называется Ялтой.
ПРЕКРАСНАЯ ФЕОДОРА
[21]
амять народная много веков хранит легенду о прекрасной Феодоре, славной царевне сугдейской[22].
Доброта, ясный ум, непоколебимая воля и мужество Феодоры снискали ей славу. А красота Феодоры соперничала с красотой южной страны, которой она правила.
Многие знатные вельможи желали назвать красавицу Феодору своей женой. Одни предлагали ей свои богатства, другие славу, добытую в сражениях, третьи — молодость и красоту. Но всем отказывала царевна, ибо дала обет безбрачия.
Замок, где жила Феодора, находился на вершине высокой скалы. Отсюда царевна видела, как горными дорогами тянулись в Сугдею караваны верблюдов, навьюченных товарами, как к берегу причаливали иноземные суда.
Смотрела Феодора с высоты на свою страну, растянувшуюся вдоль побережья до самой Медведь-горы, и тревожные думы овладевали ею. С севера к границам Сугдеи подступали орды татар, а на востоке, в Кафе[23], притаились коварные генуэзцы, которые так и ждут случая напасть на богатых своих соседей. Да и в самой Сугдее неспокойно. Ссорятся между собой приближенные, беду накликают.
19
Печатается по изданию: «Крымские легенды», Симферополь, Крымиздат, 1957.
Ялта — упоминается в письменных источниках с начала XII в. под названием Джалита.
20
Ялос (греч.) — берег.
21
Печатается по изданию: «Крымские легенды», Симферополь, Крымиздат, 1957.
22
Сугдея — один из древних городов Крыма. За свою многовековую историю он имел много названий. Греки называли его Сугдеей или Сугдайей, генуэзцы — Судаком, русские — Сурожем. Одно время Сурож был крупнейшим международным портом и значительным торговым центром.
23
Кафа — главный административный и торговый центр генуэзцев в Крыму.